Челидзе кивнул мне и прижал руку с пистолетом к груди.
— Я все понял, — сказал он, беря Марину за руку.
— Оружие положите на стол, — приказала я. — Избавимся от него после, но это я сделаю сама. Вы выходите из дома и садитесь в машину. Нам нужно уехать отсюда как можно быстрее.
Спустя минуту Челидзе и Марина вышли из дома, следом за ними, держась за горло, двинулся и Рене. Оставшись одна, я взяла пистолет Челидзе и из него произвела контрольный выстрел в голову Малаева. Я решила не обременять французских врачей лишней работой по возможному спасению его жизни. У них и без этого, должно быть, хватало работы.
Это был заключительный аккорд. Депутат областной Думы, любимец губернатора, браток и пацан, рогатый муж и спонсор футбольного клуба Виталий Константинович Малаев наконец умер. Умер вполне ожидаемой для подобных людей насильственной смертью.
А я продолжила жить, что было, по-моему, справедливо. Уехали мы быстро и взяли курс на Сен-Дени. А навстречу нам с сиреной и мигалками уже ехали полицейские машины. Шум в тишайшем Анген-ле-Бене был слышен прекрасно, и на выстрелы в доме Челидзе очень скоро отреагировали его соседи.
— Вы купили этот дом? — спросила я.
— Нет, снял, причем по левым документам, — ответил бывший коммерческий директор.
— Значит, они перестреляли друг друга, — пожала плечами я. — А вы здесь ни при чем. И я ни при чем. И Рене уж точно совершенно ни при чем.
— То есть мы можем быть совершенно свободны? — воскликнула Марина.
— Вы-то можете, — усмехнулась я. — А вот вашему возлюбленному за заказное убийство придется отвечать.
— А за что меня, собственно, можно привлечь? — пожал плечами Олег Амвросиевич. — Я никого не убивал.
— Вы приказали убить, — сказала я. — Приказали Роману Гладышеву, и он ваш приказ исполнил, за что получил место в ФК «Дижон».
— Я вижу, вы хорошо обо всем осведомлены, — покачал головой Челидзе. — Но это нужно еще доказать!
Я тяжело вздохнула и повернулась к нему:
— Послушайте, поймите, что вас все равно будут искать! Мне все равно, я могу отпустить вас прямо сейчас — катитесь на все четыре стороны! Но дело в том, что уже многие люди в курсе того, что убит был не Олег Амвросиевич Челидзе. Ваша жена привезла медицинские документы, в которых указано, что у вас сердце находится справа. Это был самый серьезный прокол с вашей стороны! Вы должны были это предусмотреть, когда подставляли вместо себя другого человека. Так что искать вас будут, и если меня случайно спросят, не знаю ли я, где вы, то я не вижу причин, чтобы лгать.
Челидзе всерьез задумался.
— Это все… нужно еще решить, — уклончиво ответил он.
— Ну и решайте! — махнула я рукой. — Только уже без меня. Скажите спасибо, что от смерти вас спасла.
— Спасибо, — кивнул Челидзе, а Марина, расплакавшись, вдруг громко всхлипнула: — Мне просто не верится, что этой скотины больше нет! Что я наконец избавилась от него! Я в таком страхе жила несколько лет…
— Ладно, все. Сейчас мы пересядем в другую машину, и вы можете ехать своей дорогой. Дальше решайте свои проблемы сами, — останавливаясь, сказала я.
Мы с Рене вышли. И распрощались с Челидзе и Мариной. Я посмотрела на Рене. Он все еще не мог прийти в себя от случившегося.
Через несколько минут достала мобильник и набрала номер Кости Свиридова.
— Послушай, я знаю, что настоящий Челидзе находится сейчас в окрестностях Парижа вместе с женой Виталия Малаева. Если тебе это интересно, то приезжайте, ищите, ловите, забирайте — делайте что хотите! Я свою миссию закончила.
Свиридов, кажется, совершенно оторопел, потому что даже ничего не смог произнести. А я, закончив свой монолог, прервала связь, а секунду подумав, отключила мобильник совсем, чтобы избежать всяких расспросов.
— Мари, это все было просто ужасно, Мари! — никак не мог успокоиться мой «жених». — Они все умерли!
— Если бы они не умерли, то умерли бы мы, — усмехнулась я.
— Мари, ты суперженщина, мегаженщина!
— Рене, я Женя, Же-ня, — улыбнулась я. — А не Мари!
Рене покачал головой и не согласился. Видимо, запало ему в душу это «Мари». Собственно, это было неважно — какая ему разница, кому принадлежат эти губы, Мари или Жене?
Последующие несколько дней, проведенных мною в Дижоне, были просто великолепны. После завершения дела Челидзе Рене заявил, что настолько устал от этого, что решил взять небольшой отпуск, и мы просто отдыхали. Я считала, что тоже заслужила отдых по праву, к тому же все получалось как нельзя более удачно: вместо Турции, о которой я думала до поступления на работу к Савельеву, я попала во Францию. К тому же рядом со мной находился импозантный мужчина, именно такой спутник, которого нужно иметь рядом, когда попадаешь в Париж. И пусть мы были не в Париже, но Франция есть Франция. Естественно, многие расходы благодарный и влюбленный Рене брал на себя, что тоже облегчало мою жизнь.
Но все хорошее рано или поздно заканчивается, и через неделю Рене уже провожал меня в аэропорту. В его глазах я заметила грусть и даже что-то похожее на слезы.
— Ты прилетать еще? — все время спрашивал он меня, сжимая кисти моих рук.
— Конечно, почему бы нет? — улыбалась я. — Ведь и ты, наверное, еще приедешь к нам по делам?
Рене нахмурился.
— Не знаю… У меня пока больше нет там дел…
Действительно, после того, как я подробнее рассказала ему о вине Романа Гладышева в убийстве, тот поспешил поставить в известность главное руководство клуба и полицию. Те же решили совершить экстрадицию, проще говоря, отправить футболиста на родину, чтобы с ним разбирались местные ведомства. Но слухами земля полнится, и незамеченным этот факт не остался. Поднялась целая шумиха в прессе, газеты пестрели заголовками типа «Бывший нападающий ФК „Атлант“ — убийца» и «Киллеры в футболе».
Когда же я вернулась в Тарасов, то узнала, что господин Савельев больше не является президентом клуба «Атлант». Но и господин Агапов не вернул себе свое прежнее место. Спасать тонущий корабль теперь был призван совершенно новый человек, которого вообще непонятно где выискали.
Что касается Олега Амвросиевича Челидзе, то он просто вынужден был объясняться с милицией. Свиридов со своими людьми все-таки среагировали на мой звонок и примчались в Париж. Не знаю, как они нашли Челидзе, но думаю, что тот особо и не скрывался. Так что сейчас Олег Амвросиевич находился под подпиской о невыезде и давал показания, и пока было непонятно, чем для него закончится вся эта история. Марина тоже вернулась в Россию и поселилась в его квартире.
Правда, по приезде в Россию Челидзе постарался исправить некоторые моменты, которые упустил, когда улетал во Францию. В частности, он дал денег Георгию Гуцаеву, о котором ему напомнила я еще в Дижоне. По словам Челидзе, он просто за своими переживаниями забыл о договоренности с родственником. Что касается Галины, то Олег Амвросиевич успел как-то с ней объясниться, и в конце концов женщина уехала к себе домой, чтобы подать на развод.
Но что меня особенно поразило, так это то, что Челидзе решил отблагодарить и меня. Когда я вернулась в Тарасов, он позвонил мне и сказал, что в одном из тарасовских банков меня ждет скромная сумма. Сумма, кстати, не была такой уж скромной, и я подумала, что не зря все знавшие Челидзе говорили мне в свое время, что он широкой души человек.
