Это был весь обросший и взопревший от сидения в тесноте Пал Палыч. Пока он вылезал, люди продолжали истерично орать и визжать. Вадик закатил глаза и зашевелил губами в молитве. Рая, глядя на него, перекрестилась, не переставая выть, как сирена. Мухин вдруг потерял сознание, грохнувшись на Серегу, потом очнулся, глянул на Пал Палыча и снова упал в обморок.
— Всем успокоиться! — произнес вдруг Пал Палыч своим громовым голосом. — Я чудесным образом исцелился. Жив я, понимаешь ли… Можете по этому поводу радоваться и прекратить этот содом.
Народ сразу заткнулся. Теперь, если не считать рева мотора, на палубе воцарилась мертвая тишина.
— Как это у вас получилось? — наконец вымолвила Санька, осознав, что перед ней не ходячий труп, а вполне живой профессор. — Мы же видели, что вы были мертвый-премертвый. А чудесных воскресений не бывает, это медицинский факт!
Пал Палыч сидел на своем пустом рюкзаке и в раздумье разглаживал то, что наросло на его лице за все эти дни.
— Ну, понимаете ли…
— Давайте я расскажу, — пришел ему на помощь Андрюшка.
Профессор махнул рукой.
— Ладно, чего уж там… Валяй!
И Андрюшка рассказал следующее:
Пал Палыч действительно хотел продать часть клада неким иностранцам. Но вовсе не из личной наживы, а для того, чтобы иметь возможность и дальше финансировать раскопки Кирея. Вузы же денег, как известно, не дают, а спонсоров днем с огнем не сыщешь. Костика Пал Палыч знал уже сто лет, так как он являлся известным на все побережье спекулянтом древностей. У него действительно есть и огромные связи, и знакомые бандиты, которые кому хочешь голову открутят, если понадобится, и даже собственный корабль.
После обнаружения клада Пал Палыч неосмотрительно позвонил этому аферисту, чтобы через него найти потенциальных покупателей на некие ювелирные изделия, датируемые III веком до нашей эры. Костик согласился помочь, но назначил такие грабительские проценты со сделки, что хуже некуда. И тогда профессор решил обойтись без него… Созвонившись с иностранцами, он договорился, что Ася встретится с ними в Керчи. Но, по всей видимости, Костиковы агенты что-то пронюхали, и буквально на следующий день он сам явился на раскопки, чтобы лично проконтролировать ситуацию.
По сути дела Пал Палыча почти поймали на месте «преступления». Костик прямо заявил ему, что будет ходить за ним по пятам, но выяснит, что он скрывает. Рано или поздно он должен был узнать про клад, а тогда Пал Палычу просто бы не жить.
От проклятущего торгаша и вымогателя надо было как-то спасаться. Сначала Пал Палыч решил было взять его в плен. Но этот вариант тут же отпал, ибо это грозило тотальной войной со всей бандитской братией побережья. Оставалось лишь надеяться, что Костик сам уберется с раскопок.
И в этот момент Пал Палычу пришла в голову спасительная идея: он неоднократно видел, как Андрюшка подкалывает археологов с помощью пластмассовых пауков, стаканов с ненастоящим тараканом, фальшивыми жвачками и т. п. Оказалось, что в его коллекции имеются и накладные прыщи, порезы и огнестрельные ранения.
Взяв обладателя столь примечательного добра и его сестру в союзники, профессор разработал план: он идет как бы на охоту, тем временем Андрюшка прячет клад под палатку, а Алена всячески гримирует Пал Палыча под покойника: приделывает ему на грудь «рану» и обмазывает взятой из Андрюшкиного пальца кровью. В ее хозяйстве имелось и средство для предания организму безжизненного состояния: целая упаковка антидепрессантов, которые она возила с собой в связи с недавно состоявшимся разводом с мужем. Лошадиная доза лекарства должна была ввести Пал Палыча в глубокий сон, крайне похожий на вечный.
Расчет оказался в общем-то верный: все так перепугались, что даже не стали проверять пульс у «убитого» начальника. Сумерки тоже сделали свое дело: лежит окровавленный человек с черной дыркой на груди и не шевелится. И всем сразу понятно, что он помер. По предложению заговорщиков «покойника» отнесли в склеп, где он и должен был пожить, пока Костик не уберется восвояси. Но тут план дал сбой: во-первых, Костик никуда не уехал, так как корабль за ним должен был приплыть только через полторы недели, а во-вторых, Аленины антидепрессанты дали осложнения. В течение недели после своей «смерти» Пал Палыч лежал в жесточайшей лихорадке. А когда он все-таки пришел в себя, оказалось, что его катер, на котором он собирался добраться до Гороховки, затопили любимые ученики.
— Но теперь клад безвозвратно утерян… — закончил за Андрюшку Пал Палыч. — И все жертвы, как оказалось, были напрасны…
Некоторое время народ остолбенело молчал и только подпрыгивал вместе с судном на волнах.
— Так почему вы нам ничего не сказали? — проговорила наконец Гагарина.
Пал Палыч криво усмехнулся.
— Я подумал, что чем меньше народу будет в курсе моего воскресения, тем лучше. О кладе, например, Костику проболтались буквально через день. И если бы он узнал о том, что я жив, могло произойти Бог весть что…
— Ну а после?! Ведь когда Костик уехал, вы могли бы появиться! возмутился Серега.
Но профессор лишь рукой махнул.
— Ладно, ребятки… Чего уж там…
— Да вам просто стыдно было нам в глаза посмотреть! — отчаянно завопил Мухин, которому злость придала бесстрашие и силы. — Это же было такое… э-э, свинство с вашей стороны! Продать мой клад! Уму не постижимо!
При этих словах Пал Палыч даже несколько пришел в себя.
— Анатолий, держи себя в руках, а то…
— «А то» что?
Санька не стала вслушиваться в ход их перепалки. Она повернулась к Андрюшке и изо всей силы врезала ему кулаком по плечу.
— Ай! Ты чего дерешься?! — не понял он, на всякий случай блокируя движения ее рук.
— А того! — набросилась на него Санька. — Я тебе верила! А ты все от меня скрыл! Заставил мучаться и страдать! Нападал на Вадика и на Сальери, хотя знал, что они не виноваты!
— А твой Сальери Аленке угрожал!
Но Саньке было плевать на такие мелочи.
— Негодяй! — вопила она. — Собака моторная! Годзилла пролетарская! Гестаповка ты после этого, вот кто!
* * *
Катер пристал к Гороховской барже-причалу и заглушил мотор. Дверь кабины хлопнула, и через минуту народ увидел Аську, ведущую за руку Данилу, и Кашу, который почему-то не гавкал и не радовался. Скорее всего, он чувствовал приближавшееся расставание.
— Капитан в шоке от наших рассказов! — отрапортовала Аська. — Сначала даже верить не хотел…
И тут она увидела Пал Палыча. Лицо ее приобрело предсмертный вид и цвет, губы выпятились, и Аська вдруг перемахнула через борт и, оказавшись в воде, устремилась к берегу. Потом резко остановилась и через баржу вновь взобралась на катер. Оказавшись на палубе, она набросилась на Пал Палыча, вцепилась в него и зарыдала громко и безумно.
* * *
В десять часов вечера на пыльном и еще теплом перроне станции Гороховка сидела грустная Санька и, глядя на себя в зеркало из-под пудреницы, причесывалась. Почти весь народ отправился вместе с Пал Палычем за билетами, и только Мухин просто пошел пошляться по цивилизации. Отныне он ненавидел своего шефа. А Саньке поручили сторожить гору вещей и Кашу, привязанного к забору. Сальери собирался забрать его домой, спрятав в Андрюшкин рюкзак из-под профессора.
Больше всего Саньке было жалко клада. Они всей экспедицией пытались уговорить Пал Палыча заявить на Костика в милицию, но он упорно отказывался, поскольку боялся, что наружу всплывет история с продажей части сокровищ. Профессор и так считал, что его научное будущее навек загублено, ибо он ни на грош не верил в то, что студенты способны хранить тайны. Все, конечно, поклялись, что никому не скажут ни слова… Но вот Саньке, например, клада было жальче, чем Пал Палычевской карьеры…
Вообще ей было тошно, грустно и до кучи обидно. И, по правде говоря, не столько из-за утерянного сокровища, сколько, понятно, из-за кого…
По перрону бешено застучали каблуки. Санька обернулась. Гагарина в извлеченных из недр рюкзака босоножках скакала полечкой и размахивала какой-то бумажкой.
— Чего это с тобой? — спросила Санька безо всякого, впрочем, любопытства.
— Ой, Морковка, — ликовала Гагарина, — он меня любит, он душка!!!
— Кто? — не поняла та.
— Кто-кто… Костик, конечно!
— Ты его что, видела? — вскочила сразу Санька. — Нужно же срочно ловить этого вора и паразита!
— Он не вор и паразит! — возмутилась Гагарина. — Он нас спас! И вон чего написал! Ко мне какой-то мужик на станции подошел и спросил: «Ты Гагарина?» Я говорю: «Я». А он говорит: «Получите телеграмму!» Я беру, а там…
Санька выхватила у нее бумажку и впилась глазами в печатные строчки: «Душа моя Гагарина зпт Люблю тебя до изнеможения тчк Найду непременно тчк Себя блюди воскл Твой навек Константин тчк»
