Итак, пару часов назад я была уверена, что убил Россову Дубровин, а попросил его это сделать Зимлиницин. Теперь же получалось, что Михаил ни при чем, а Вера просто помогала ему скрыться, испугавшись, что приятеля вновь посадят. Полностью отрицать, что все это сплошная ложь, я не могла, как и не могла признать, что Зимлиницин мог и не трогать Россовой. Ведь не дурак же он в конце концов! Решил, что в расцвете лет попадать из-за нее еще раз за решетку просто не следует — можно прожить и без мести. Тогда зачем убийство было нужно Виталию? Месть за друга? Что-то не особо я верю в это. Или все же убил не Дубровин, а Паша — жених Светы? Тогда почему Дубровин скрывается?
Вопросы сыпались у меня один за другим, а ответов все не было, и даже кофе с сигаретами не помогали сосредоточиться и распутать наконец хитрый клубок. Решив, что нечего думать, а лучше разыскать оставшихся двоих подозреваемых, я направилась в комнату, чтобы для начала прослушать записи с телефона Светы. Хорошо еще, что хакер Авельянов подкинул мне «жучок» не с ограниченным радиусом действия, какие обычно есть в милиции, а чуть ли не последней модели. А потому я могла слушать даже те разговоры, что велись на значительном расстоянии от устройства, передающего сигнал.
Я села на диван и нажала кнопку воспроизведения записи. До меня сразу же донеслись знакомые голоса.
— Паша, это ты?
— Да, солнышко, я.
— Прошу тебя, не звони сюда больше. Катя за мной следит и… Я не хочу, чтобы они тебя поймали.
— Все будет хорошо, — попытался успокоить подружку Павел. — А звонить я больше не буду, раз ты просишь.
«Вот так всегда, когда что-то очень надо, оно не получается, — расстроилась я. — Как же мне выловить парнишку, если он не скажет Свете, где находится? А он наверняка мог бы многое прояснить в этой истории, если, конечно, не все».
— Хочешь, я тебе оставлю свой телефон? — неожиданно спросил Павел.
Но Света, как назло, торопливо произнесла:
— Перезвони через тридцать минут, ко мне кто-то идет.
Девушка повесила трубку, и у меня вырвался стон разочарования — вот так всегда. Ну да ладно, подожду немного.
Чтобы не отходить от телефона, но в то же время и не сидеть просто так, я достала свой сотовый и решила пока позвонить Михаилу Лебертову, надеясь, что он уже успел приехать из командировки. Я набрала его номер и услышала приятный сердцу голос:
— Лебертов слушает.
— Это Таня, — произнесла я, не совсем еще придумав, что сказать дальше.
Михаил нашелся первым:
— Рад тебя слышать, Татьяна. Как там продвигается твое расследование?
— Если честно, то не очень, — призналась я, — совсем запуталась и даже не знаю, смогу ли освободиться к выходным.
— Если ты хочешь отказаться от встречи, я не обижусь, — тут же сказал он.
— Нет, что ты! — испугалась я. — Я как раз, напротив, очень бы хотела, чтобы она состоялась.
— Ну, тогда я буду надеяться, что у тебя все получится, — подбодрил меня Лебертов. — Кстати, не нашла еще моего соседа?
— Если б нашла, наверное, уже бы закончила расследование, — сказала я. — Но он как сквозь землю провалился.
— Не сказал бы, — неожиданно ответил Михаил. — Я вчера ехал в автобусе, так видел его на Столичной. Он шел с какой-то девушкой.
— С девушкой? — я едва не подпрыгнула на стуле. — С какой именно? То есть как она выглядела, опиши.
Михаил принялся описывать:
— Обычная, среднего роста. Довольно миловидная, в сером пиджаке и короткой черной юбке. Лицо не рассматривал, мы быстро проехали.
Я попыталась прикинуть, кто бы это мог быть. Та девица, к которой я наведывалась, Снежана? Впрочем, гадать можно до бесконечности. Рядом с Дубровиным вполне могла оказаться какая-то новая пассия, раздобытая уже известным мне способом — при помощи телефона и денежной купюры. Кстати, у нее-то он, вероятно, и отсиживается сейчас.
Так и не догадавшись, что за девушка прогуливалась по городу с моим подозреваемым, я поблагодарила Михаила за сообщенные им сведения. Толку от них, конечно, было мало, но лучше иметь хоть что-то, чем вообще ничего.
— Ну так я позвоню еще перед выходными, — после прощания сказал Лебертов.
Я согласилась и повесила трубку. После разговора с ним мне стало заметно лучше. А тут как раз сработало мое прослушивающее устройство. Я быстро кинулась к нему и стала слушать. Звонил, конечно, Павел.
Теперь он, совершенно уверенный, что им вряд ли кто помешает, стал успокаивать свое «солнышко». Говорил, что скоро все закончится и они вновь будут вместе. Светлана, слушая его слова, вздыхала, явно не веря. Решив немного подбодрить подружку, Павел сказал:
«— Если будет совсем плохо, позвони: 34-04-87. Я же обещал довериться тебе и оставить свой телефон. Я тут у друга».
«Есть. Попался, голубчик, — обрадовалась я, уже отчаявшаяся услышать нечто дельное в нежном лепете влюбленных. — Значит, в Ленинском районе Тарасова засел. Ну теперь тебе недолго гулять осталось».
Быстро записав номер телефона в свой блокнот, я схватила лежащую рядом на столике телефонную книгу и принялась искать его в ней. Через несколько минут номер мне попался. Напротив него стояли фамилия «Шлаков А.С.» и адрес.
Улыбнувшись сама себе, я резко вскочила, сунула пистолет за пояс и мигом выскочила за дверь. А уже буквально через три минуты неслась по улице Шехурдина. Ночная трасса была почти пуста, лишь изредка по ней проносились одинокие иномарки крутых ребят, спешащих в ночные клубы.
Учитывая, что мне никто не мешал и пробок в это время уже не было, я достигла необходимого дома очень быстро. Выскочив из машины, поспешила в подъезд. И вот я на лестничной площадке, на которую выходят четыре двери квартир. Одна из них — с нужной мне цифрой.
«Что бы придумать, чтобы выманить этих двоих из квартиры? Просто так ведь не откроют… — подумала я. — А если и откроют, то, увидев меня, Павел запросто выскочит в окно — первый же этаж. И лови его потом. Нет, нужно что-то посерьезнее, и так улик никаких нет. А не устроить ли мне им маленький пожар?»
Достав из сумочки пластиковую линеечку, я подожгла ее и положила под дверь снизу. Так мы делали в детстве, чтобы создать видимость пожара. Как только линейка начала дымить, я громко постучала.
— Кто там? — спросил сонный юношеский голос через пару минут.
— Соседи, — специально изменив голос, сделав его взволнованным, произнесла я, — пожар! Помогите, пожалуйста!
Ни в чем не усомнившись, так как сквозь щель у пола в квартиру уже начал просачиваться дым, парень быстро открыл дверь и высунулся из нее наполовину. Я моментально сунула ему в лицо свое удостоверение и сразу же схватила за руки:
— Не двигаться, милиция.
Парень вырываться не стал, но зато заорал на все горло:
— Пашка, тикай, милиция!
В другой комнате что-то загромыхало, стукнула створка окна, и я поняла, что случилось как раз то, чего я боялась. Бросив парнишку, которого держала, я кинулась в комнату и увидела мелькнувший в окне силуэт. Перемахнув через подоконник, я спрыгнула на асфальт и, не мешкая, ринулась за удаляющимся Павлом. Мальчишка летел сломя голову и даже не оборачивался.
Учитывая то, что я была в неудобной для бега обуви, догнать его мне никак не удавалось, хотя расстояние между нами все-таки сокращалось. Понимая, что в конце концов его все равно поймают, Павел вырулил на дорогу и на бегу стал тормозить пролетающие мимо редкие машины.
«Черт, не хватало только, чтоб он укатил сейчас в чьей-то тачке», — выругалась я и, собрав все свои силы, побежала еще быстрее.
До Павла мне оставалось не более двадцати метров. Он к тому моменту понял, что поймать тачку вряд ли удастся, а потому побежал по тротуару, уже не отвлекаясь на машины. Я летела за ним, пытаясь рукой нащупать в сумочке пистолет. Мы забежали в переход и понеслись по нему. В подземной пустоте гулкое эхо подхватило наше тяжелое дыхание и чуть ли не конский топот.
Наконец я смогла достать пистолет и, прицелившись, выстрелила под ноги Павлу, понадеявшись на то, что он испугается. И действительно, мальчонка резко остановился и, не оглядываясь, стал поднимать руки кверху.
«Ну вот и попался, мой хорошенький», — мелькнуло у меня в голове.
Я подбежала к парню и ткнула пистолетом ему в спину:
— Ну и заставил ты меня за собой побегать, Павлуша, — почти нежно произнесла я. — Надеюсь, хоть есть ради чего.
Мальчишка ничего не ответил, и я, подтолкнув его оружием, направила в обратном направлении. Всю дорогу до моей машины мы шли молча: Павел лишь вздыхал и косился по сторонам на проносящиеся мимо машины, хотя, конечно, прекрасно понимал, что они его уже не спасут.
Добравшись до своей «девятки», я усадила Павла на сиденье и, сев рядом, закурила. Ехать куда-то в таком взбудораженном состоянии было просто нелепо, а потому я решила поговорить именно в машине. Чтобы расположить мальчишку к себе и показать ему, что я желаю помочь, я протянула ему пачку сигарет и совершенно спокойным тоном спросила:
