любом случае, с этим следовало разобраться, но не сейчас. Сейчас у меня по плану было укрощение строптивой старушки.
Вопли и грохот я услышала еще из кабины лифта. Оказавшись на нужном этаже, я убедилась, что доносятся они из квартиры Регины. Да уж, зря я столько размышляла о том, как не привлечь к себе лишнее внимание! Убегать я не стала, напротив, я поспешила туда. Я понятия не имела, где сейчас девочка, и готова была помочь.
А помощь там определенно требовалась! Металлическую дверь квартиры атаковала неопрятного вида женщина. Она обладала теми стертыми, обвисшими чертами лица, которые присущи всем опытным выпивохам: дряблая кожа, одутловатые щеки, опухший нос и нечеткая линия подбородка. Глаза затерялись где-то среди грандиозных отечных мешков. Волосы всклокоченные, с сединой, но основной цвет еще узнается – русый. С такой внешностью этой дамочке могло быть и тридцать, и сорок, и пятьдесят лет. По-моему, на определенном этапе алкогольного пути пьянчуги просто теряют возраст. Плюс в том, что они уже не стареют. Минус – они всю свою жизнь остаются старыми.
Одежда была не совсем убогая. Не бомжара, выискивающая более-менее сносные вещи на помойках, но и не из тех, кто следит за собой. Джинсы драные, свитер растянутый и грязный, куртка определенно с чужого плеча. Запах дешевых «чернил» заполняет весь коридорчик, но непонятно, исходит он от женщины или просто пропитал ее одежду и волосы.
Вот эта, страшно сказать, мадам теперь бросалась всем своим весом, пусть и не самым большим, на дверь. Она была так увлечена этим занятием, что даже не заметила моего появления. Да что там, я ее просто не интересовала, как и весь остальной мир!
– Пусти меня! – выла она. – Я хочу увидеть свою внучку! Я имею на это право! Пусти, старая мразь!
– Полина, пошла вон! – скрипел из-за двери голос Аделаиды Викторовны. Похоже, она была зла, но не напугана.
– Это квартира моей дочки!
– Это съемная квартира!
– Ты живешь здесь! Ты все у меня отбираешь, это тоже отняла!
– Я живу здесь, потому что аренда оплачена вперед. Но если ты сломаешь дверь, никакой предоплаты не хватит!
Однако беседовать с алкоголичкой было бесполезно. Она просто не слышала, не воспринимала слова. Она только знала, что ей нужно, и помнила про свои обиды – все, заботливо накопленные с детства.
– Ты даже не пустила меня на похороны моей дочери!
– Тебя звали, Полина. То, что ты была слишком пьяна, тебя не оправдывает.
– Я пила от горя!
– С каких пор тебе нужен повод?
– Открой эту чертову дверь!
В общем, я уже догадалась, что передо мной матушка Регины собственной персоной. Полина Харитонова. Меня шокировало, что у Регины такая родственница, как Аделаида Викторовна? Ха, со своим шоком я определенно поторопилась… Теперь я видела, что с бабкой у Регины было хоть что-то общее, а вот с матерью… Нет, может, и было, когда Полина Харитонова больше напоминала человека. Возможно, если ее отмыть, дождаться, пока она протрезвеет, пока сойдет отек с лица, получится найти общие черты с дочерью. Но зачем? Уже ясно, что Регина была сама по себе, чужая среди своих.
Странная все-таки семейка.
– Открывай! – Полина ударила обоими кулаками по двери. Было неясно, зачем она пробивается внутрь: чтобы обнять внучку или придушить мать. Ставлю на второе.
– Полина, я уже позвонила Жене! Она едет сюда!
Свою старшую внучку Аделаида Викторовна упоминала с такой же угрозой, с какой говорила бы о полиции. Вроде как Евгения – высшая сила, которая всех тут одним махом пришибет. Я прекрасно помнила, что ее Аделаида Викторовна тоже не любит (а кого она вообще любит?), но, видно, из двух зол она выбрала трезвое.
Полина угрозой не прониклась, она продолжала вопить.
– Открой! Убью! Убью, если не откроешь!
– Уходи!
– Я в окно влезу, лишь бы до тебя добраться!
Пока я размышляла, вмешиваться мне в эти вольные бои или нет, прибыла кавалерия. Звякнула дверь лифта, и в коридор из тесной кабины вывалилась Евгения в компании двух с половиной добрых молодцев. Ее я уже видела, ее сыновей – нет, просто знала, что их трое. Теперь вот получила возможность наблюдать воочию.
Папаша у них однозначно был крупный. Сама Евгения была невысокой и худощавой, а вот сынки могли похвастаться богатырскими параметрами. Двое старших в своем юном возрасте (шестнадцать и четырнадцать, насколько я помню) отличались от взрослых мужчин разве что подростковой нескладностью. Младший, тринадцатилетний, в рост пока не пошел, но уже сравнялся с мамочкой. Евгения вела свою маленькую армию на битву с решительностью атаманши. Да и боевой клич у нее имелся:
– Мама, какого хрена?!
Полина отвлеклась от двери, но сдаваться не собиралась. Численное и весовое преимущество противника ее нисколько не смущало. На своих собственных внуков она ринулась, как на личных врагов.
Привлеченная потасовкой, из квартиры все-таки выглянула Аделаида Викторовна. Она, очевидно, ожидала, что даже под парами алкоголя в Полине возобладает здравый смысл и она просто уйдет. Драки не хотел никто, поэтому старушка попыталась взять на себя роль рефери.
Пока это блаженное семейство ругалось, дралось и металось по коридору, я поспешила проскользнуть в квартиру, наивно оставленную приоткрытой. Ну а что мне оставалось? Обстоятельствами нужно пользоваться!
Я прекрасно знала, что времени у меня немного. Полина обречена на поражение, это просто вопрос времени. Как только ее вышвырнут вон, семейство Харитоновых вернется сюда, обнаружит меня и начнет задавать неприятные вопросы, на которые у меня не будет ответов. Я даже готова была оказаться в полиции – пофиг, если надо, штраф оплачу! Главное, чтобы это того стоило. Поэтому я поспешила в комнату, к рабочему столу, на котором неровными стопками были собраны бумаги. Аделаида Викторовна не обманула: она и правда наводила здесь порядок.
Я и не надеялась вот так быстро во всем разобраться. Я просто достала телефон и снимала все, что могла. Я старалась и запомнить, что вижу, но память у меня не фотографическая, и в технику веры больше.
Я уже слышала, что боевые действия в коридоре прекратились, вой Полины растворялся вдали. Следовательно, и для меня отсчет пошел на минуты. Я спрятала телефон подальше, чтобы его не отняли, вернулась в коридор и уже там услышала заветное:
– Вы что здесь делаете?!
В квартиру пока вернулись только Евгения и Аделаида Викторовна, мальчишек и Полины нигде не было. Видно, пошли «провожать» бабушку!
Аделаида Викторовна подслеповато присмотрелась ко мне, нахмурилась. Кустистые брови коснулись друг друга и стали похожи на заросли камыша над двумя высохшими озерами.
– Снова
