Стол обрушился на Черную Даму, под его массой та попятилась, размахивая руками, и Юлии оставалось только закрепить успех – оттолкнувшись от стены, она налетела на него, всем телом ударившись о перевернутую столешницу, и вместе со столом рухнула на Черную Даму, придавив ее к полу.
Та начала бешено извиваться, пытаясь вырваться, а Юлия взобралась на столешницу и несколько раз высоко подпрыгнула. Стоны и хрип, доносившиеся у нее из-под ног, звучали слаще самой чудесной музыки.
– Н-на, пол-лучи!!! – выкрикивала Юлия с каждым прыжком. – А как тебе это? А еще? Н-на тебе, безмозглая сука!
И все же она не вполне рассчитала силы и недооценила врага.
Испустив нечеловеческий рев, Черная Дама рванулась, сбросила с себя стол, а Юлия при этом потеряла равновесие и лишь каким-то чудом осталась на ногах – и то только потому, что успела отпрянуть в сторону. Черная Дама уже поднималась, продолжая грозно рычать, и в следующее мгновение снова бросилась на Юлию.
Крючковатые пальцы впились в ее плечи, как когти хищника. От смрада Черной Дамы Юлия едва не задохнулась, рядом с ее ухом лязгнули почерневшие клыки.
Ноги женщины подкосились. Падая, она увлекла за собой Черную Даму, одновременно пытаясь разжать чужие пальцы, которые уже подбирались к ее горлу. Сила у вонючего чудовища оказалась и в самом деле звериной. Но на стороне Юлии было яростное желание выжить, а не погибнуть неведомо из-за чего от лап безымянной твари.
И пока Черная Дама тянулась к ее шее, руки Юлии оказались свободными. Правой она вцепилась в сальные патлы «призрака», а ногти левой прошлись по его физиономии, вспарывая кожу и метя в бешено сверкающие глаза.
Черная Дама пронзительно завизжала и на миг ослабила хватку. Юлия снова рванула ее за волосы, запустила куда-то, даже не глядя, ногти, а затем, изогнувшись всем телом, оттолкнула от себя врага.
Кажется, получилось. Юлия атаковала снова. Еще рывок – и она сбросила с себя горячее зловонное тело в черном от грязи балахоне.
На ноги обе противницы вскочили почти одновременно, но теперь преимущество на долю секунды оказалось на стороне жертвы. Подбодряя себя громким криком, Юлия бросилась на Черную Даму и из последних сил толкнула ее в грудь.
Призрак во плоти рухнул навзничь – и вдруг с неистовым криком забился, извиваясь и корчась на полу!
То был крик жестокой боли – так кричат животные, внезапно угодившие в капкан.
Еще не понимая, что происходит, Юлия всем телом навалилась на врага, молотя кулаками куда попало и прижимая Черную Даму к полу всем весом тела.
Внезапно та глухо охнула, тело ее изогнулось, по нему прокатилась длинная судорога, и сопротивление прекратилось.
Юлия перевела дух и обессиленно оперлась о пол. Пальцы ее тут же нащупали что-то липкое и теплое.
Она почти ничего не видела в полусумраке, но тут же поняла: кровь. Крови оказалось много – она до сих пор вытекала из дыры в затылке Черной Дамы, в который глубоко врезался острый угол подставки бронзового подсвечника.
Того самого, который Юлия недавно пинком отшвырнула в сторону. А перед тем он свалился со стола, потому что торчал там, забытый после «романтического ужина».
Неизвестно чей подарок, которому она никак не могла найти применения… Вот разве что для посиделок с доктором Сахновским…
Который тоже видел черный призрак.
Телефон!
Все еще тяжело дыша и боясь поверить своей удаче, Юлия Гаранина с трудом добралась до винтовой лестницы. Ноги так дрожали, что приходилось то и дело опираться на мебель и стены. Наверх она вскарабкалась почти на четвереньках, не сразу отыскала мобильник, но номер набрала с первой попытки.
Господи, да какая разница, который теперь час!
Закончив разговор с Киевом, она без колебаний вызвала милицию и отправилась на поиски ключей от дома.
Часть пятая
Учитель Свободы
Ей почти сразу укололи лошадиную дозу сибазона. Седативными препаратами нельзя злоупотреблять, но в такой ситуации о побочных эффектах думать не приходилось. Просто не было другого выхода.
Чудовищная истерика, случившаяся с Юлией Гараниной при появлении милиции и бригады «скорой», оказалась запоздалой реакцией на жестокий шок. Все то время, пока не приехали представители власти, она просидела, скорчившись и закутавшись с головой в простыню, в углу спальни, а когда туда вошел вооруженный короткоствольным автоматом милицейский сержант – с неистовым воплем бросилась к нему. Молодой парень не сразу сообразил, как себя вести и что на уме у напавшей на него женщины: попятился, выставил руки, потом схватился за оружие. Благо автомат стоял на предохранителе, иначе всякое могло бы случиться.
Когда подоспевшие санитары «скорой» оттащили Юлию от сержанта, она внезапно переломилась пополам, содрогнулась, и ее стало мучительно рвать желчью. Спазмы, буквально выворачивавшие ее наизнанку, перемежались невнятными криками и рыданиями, и скоро стало очевидно, что допрашивать потерпевшую в таком состоянии бессмысленно.
Вот тогда-то врач «скорой», хорошо знавшая Юлию, приняла решение ввести двойную дозу успокаивающего. Когда действие препарата закончится, останутся мучительная головная боль, сердцебиение, тяжесть в мышцах. Но эти побочные явления легко устранить другими препаратами, а симптомы глубокого нервного потрясения исчезнут.
По крайней мере, с ней можно будет поговорить о случившемся.
А поговорить было о чем.
Несмотря на то что начальник уголовного розыска капитан Петриковский и подполковник Костюк уже к полудню следующего дня располагали массой информации – как о результате осмотра места происшествия, так и о личности женщины, напавшей на Юлию Гаранину и убитой в результате активной самообороны потерпевшей.
Но старая истина гласит: многое знание только умножает печали, и Петриковский не раз убеждался в этом на практике.
В его практике было немало дел, которые раскрывались быстро – буквально за сутки, по горячим следам. В принципе, и здесь могло быть так же, но картинку испортил все тот же киевлянин, доктор Сахновский, неожиданно явившийся в Жашков и принявшийся мутить воду. Отчетливая картина событий тут же утонула в густом тумане, и капитану Петриковскому осталось только разводить руками.
А ведь как все хорошо шло поначалу – если, конечно, считать хорошим началом женский труп, обнаруженный в доме предпринимательницы Юлии Гараниной. Следы борьбы были налицо, и настолько очевидные, что ни у кого не возникло подозрений, что Гаранина пытается ввести следствие в заблуждение. Имелись и более веские улики. В частный дом действительно пробралась неизвестная особа, напала на хозяйку с явным намерением ее убить, а в результате ожесточенной борьбы погибла сама, весьма своевременно ударившись затылочной частью черепа об острый выступ подставки массивного бронзового подсвечника.
Глубокая рана оказалась несовместимой с жизнью. Экспертиза позже подтвердила – неизвестная умерла практически мгновенно.
Имелся еще один труп: пес Гараниной, алабай Барон, отличавшийся крутым нравом – это было известно всем, кто посещал ее дом, – неподвижно лежал под деревом в саду. Рядом в траве валялся кусок закаленного стекла от стеклопакета с окровавленным внешним краем, а горло Барона было перерезано.
Налетчица каким-то образом умудрилась справиться с могучим сторожевым псом, специально натасканным на чужих, и это вызывало недоумение. Для этого Барон должен был подпустить ее вплотную к себе, а ведь он никого, кроме хозяйки, не признавал. Даже Юлии не всегда удавалось убедить его подружиться с тем или иным гостем или хотя бы перестать лаять на него.
Как удалось посторонней женщине справиться с псом, который почему-то повел себя как ручной и промолчал, когда она проникла за ограду участка?
«Нереально, – заявил Костюк, бывавший в доме Гараниной и знакомый с повадками Барона. – Быть этого не могло!»
Тем не менее в кухонном окне зияло аккуратное отверстие: злоумышленница орудовала алмазным стеклорезом. Вещь эта – довольно ценная, ею частенько пользуются профессиональные воры-домушники. Сам стеклорез был обнаружен на полу в кухне. Вырезав кусок стекла, преступница вернулась к собаке, обезвредила ее с помощью этого оружия, после чего снова вернулась к кухонному окну, просунула руку в отверстие, нащупала ручку запора, открыла окно и проникла в дом.
Ни одну из этих манипуляций она не смогла бы проделать беспрепятственно – ей должен был помешать Барон. Однако вел он себя так, словно его внезапно разбил паралич, и не вмешивался в действия непрошеной гостьи.
Еще более странно то, что злоумышленница совершенно точно знала, где находится тщательно замаскированный ввод кабеля сигнализации, которая включалась и выключалась изнутри дома. Недолго думая она перерезала кабель садовыми ножницами, подвернувшимися ей под руку. Ножницы были брошены там же, хотя, как заметил Петриковский, могли бы быть использованы в качестве орудия преступления.
