Уже на выезде с проспекта Буханке удалось довольно-таки плотно пристроиться за «Фольксвагеном», так, что он смог без труда разглядеть красавчика за рулем и крашеную в немыслимый цвет девицу рядом.
— С кем он там?
Лиля сощурила глаза под солнцезащитными очками, которые ей нацепил Чушка, чтобы прикрыть синяки:
— Это… Это его… Ну, приемная дочь, что ли… Викой зовут…
— Ничего себе приемная дочь! — сразу же хмыкнул Чушка. — Такая кобылка!
— Заткнись! — мгновенно отрезвил его Буханка и снова переключился на Лилю. — Ну-ка расскажи мне про них поподробнее, что там и как.
— Пожалуйста, — равнодушно согласилась Лиля. — Вика — это дочь Андриевского, ну, того богатого художника, что собирал эти картинки. Художник помер, и все добро перешло к его вдове, а Филипп на ней женился…
— Шустрый паренек! — снова встрял Чушка, а Буханка снова на него цыкнул.
— А вдова где сейчас?
— А вдова сейчас в психушке, с головкой у нее не в порядке, — ответила Лиля и потрогала пальцем вспухшую нижнюю губу. Ладно, это чепуха, главное, что зубы целы. Еще она здорово боялась за почки, слышала, что при таких побоях можно остаться калекой на всю жизнь. Раньше-то ее никогда не били, бог миловал. Ну, может, схлопотала пару пощечин — и это за всю жизнь.
— Смотри-ка, а они к Кольцевой направляются, — задумчиво констатировал Буханка и опять стал допытываться у Лили: — Не знаешь, куда бы они могли ехать?
— Без понятия, — вяло отозвалась Лиля, внимательно прислушиваясь к себе: где-то внизу живота возникли непонятные рези, не очень сильные, но пугающие. — Может, на дачу… У них дача есть… В этих… В Ключах… — И попросилась: — Остановите… Мне нужно в туалет…
— Обойдешься, — процедил сквозь зубы Чушка, Буханка же ничего не сказал, целиком и полностью поглощенный преследованием темно-зеленого «Фольксвагена».
— Ну остановите, пожалуйста, на минутку, — взмолилась Лиля, когда они были уже на загородном шоссе.
— Ладно, — сдался Буханка и кивнул Чушке. — Проводи ее в кустики, только быстро.
— Но мы же от них отстанем! — закочевряжился Чушка.
— А что ты предлагаешь? — огрызнулся Буханка. — Хочешь, чтобы она всю машину уделала? Зачем так бил, идиот? Вон как раз подходящие кусты, — кивнул Буханка и прижал автомобиль к обочине, невдалеке от редкого перелеска.
Чушка обиженно засопел и вывалился от машины. Распахнул дверцу и прикрикнул на Лилю:
— Ну, вылезай скорее! Расселась, макака!
Лиля, постанывая, сползла с заднего сиденья и поковыляла к кустам. Чушка за нею, буквально наступая на пятки.
— Слушай, отойди хоть немного, — обернулась к нему Лиля, — мне плохо, понимаешь ты, плохо…
— Давай чеши… — зло прошипел Чушка, однако немного поотстал.
Лиля нырнула в кусты, присела и огляделась. Совсем рядом были разноцветные деревянные домики. Похоже, какая-то турбаза. Добежать бы до нее и попросить помощи. Главное — быстрее к врачу. Не на шутку запаниковавшей Лиле стало казаться, что уже сама ее жизнь в опасности, что счет идет на минуты. Как все здоровые от природы люди, она не терпела даже малейшей боли, а первые признаки самого пустякового недомогания приводили ее в трепет.
Лиля поискала сквозь листву Чушку: тот стоял метрах в трех и курил с недовольным выражением на роже. «Успею, — мелькнуло у нее, — успею, до домиков — рукой подать». И она побежала. Изо всех сил, хватая ртом горячий воздух. В висках у нее стучало: «Ну вот, еще чуть-чуть…»
Она уже увидела какого-то типа в трениках, который непринужденно потягивался на крыльце ближайшего домика, и он ее увидел, когда ее все же настиг Чушка и больно схватил за локоть. Лиля стала кричать и вырываться, стараясь привлечь к себе внимание типа в трениках, а тот только равнодушно зевнул и скрылся в домике.
— Ах ты, с-сука! — засопел Чушка, обхвативший ее своими клешнями. — Плохо ей стало, видите ли… Ничего, сейчас тебе будет хорошо! — И так ударил ее в грудь, что у нее напрочь перехватило дыхание.
Только поэтому она и не кричала, когда он принялся ее колошматить без разбору, только мычала и сплевывала кровь. Потом уже кровь залила ей глаза, и она даже не видела, как из машины выскочил Буханка и подбежал к ним.
— Ты, кончай! — заорал он на Чушку и выругался сквозь зубы, поминая Чушкину мать, которая выродила такого придурка. — Ты посмотри, сколько кровищи! Все чехлы зальет!
Лиля на какое-то время вырубилась. Потом голоса вернулись, говорили они о ней, причем такие страшные вещи!
— Ты что, козел, ты смотри, ты ей нос перебил… И дышит она, как паровоз, того и гляди окочурится! — кипятился Буханка.
— Да она удрать хотела! Еле догнал! — оправдывался Чушка.
— Догнал, а теперь что? Не проще ли было сразу ее прикончить, а теперь ищи эти Ключи…
— Ничего, по указателям разберемся, — прогундосил Чушка.
— Уж ты-то найдешь, придурок… — проворчал Буханка.
Лиля заворочалась и обнаружила, что сиденье под ней мокрое и липкое от крови. «Все, я умираю, теперь я точно умираю», — подумала она.
— Отвезите меня к врачу… — прохрипела она.
— О, очухалась! Я же говорил, что бабы живучие как кошки, — удовлетворенно констатировал Чушка и прибавил в Лилин адрес персонально: — К врачу так к врачу. Я тебя лично доставлю… К этому… Патологоанатому… — И заржал, довольный тем, что ему удалось выговорить такое трудное слово.
Буханка презрительно на него покосился, угораздило же связаться с таким козлом. С другой стороны, деньгами тут пахнет немалыми. Вот только с девкой вышло как-то… Что с ней теперь делать? Выбросить? Найдут и раньше времени поднимут хай, а они еще до этих Ключей не добрались.
— Во-он указатель! — завопил вдруг Чушка прямо в ухо.
— Где? — вытянул шею Буханка.
— Да только что проскочили! Налево нужно, налево…
Буханка повернул машину налево, и она сразу поскакала по кочкам. То, что он увидел впереди, мало напоминало респектабельный дачный поселок, скорее уж развалюшную деревню.
— Ты точно видел указатель? — зыркнул он на Чушку.
— Точно, точно! — Тот в буквальном смысле бил себя в грудь увесистым кулаком.
Тут на дороге попался мужичок самого что ни на есть наидеревенского вида, перегарчиком еще от него попахивало.
— Эй, отец! — окликнул его Буханка, высунувшись в окошко чуть не по пояс. — Это, что ли, Ключи?
— Да нет, — осклабился мужичок. — Это вы раньше времени свернули. Тут Зыряйки, а Ключи, они выше, километров пять еще…
Как нарочно Лилька на заднем сиденье снова застонала, и мужичок сразу уши навострил, хотя и не сказал ничего.
— Ладно, бывай, батя, — бросил ему Буханка, торопясь развернуть колымагу. Да чуть не застрял в кювете, пришлось газовать.
— Ключи… Сворачивай налево… — передразнил он Чушку и чихнул: пока газовал, в салон набилось пыли.
— А я что, указатель же был… Точно был… — обиженно сопел Чушка.
— Да пошел ты… — послал его Буханка, уже догадавшийся, что было на том указателе. Скорее всего «Ключи — 5 км», ну и стрелка, как водится. А этот недоделанный, конечно, не врубился. Да что возьмешь с этого «быка», вот уж действительно: сила есть — ума не надо.
Буханка снова выехал на шоссе и очень скоро заметил указатель «Ключи», на этот раз направленный куда надо. Он это сразу понял, разглядев нехилые особнячки под черепицей, к которым, между прочим, вела вовсе не разбитая бетонка, а полоска ровного асфальта. Кроме того, особнячки были обнесены бетонной стеной, а у ворот наблюдалось что-то вроде КПП.
— Охрана, — подумал вслух Буханка и вздохнул: — Это плохо.
— Да какая там охрана! — браво прокукарекал сбоку Чушка. Смотри-ка, осмелел напоследок.
— Вот пойди и покалякай с этим дедком, умник! — хмыкнул Буханка. — Расспроси, не подъезжал ли сюда темно-зеленый «Фольксваген» и не здесь ли дача известного художника… — добавил он с издевкой.
— А чего я, я ничего… — протянул моментально присмиревший Чушка и шмыгнул носом.
— Да сиди ты, сам разберусь… — процедил сквозь зубы Буханка и вылез из джипа, предусмотрительно вытащив из замка зажигания ключ. С этим придурком Чушкой нужно быть поосмотрительней, не потому, что он хитрый, а потому, что тупой. У него в голове вместо мозгов моча.
…Пришедшая в себя Лиля жадно ловила каждое их слово. Пока они пререкались, она только и ждала, когда Буханка выберется из джипа и она останется наедине с Чушкой, сидящим на переднем сиденье. Это ее последний шанс, так решила она, убежденная в том, что даже если она не умрет от побоев в ближайшие несколько минут, потом они ее все равно добьют. Только поэтому, выждав с минуту, пока Буханка отойдет подальше от машины, она собрала остатки сил и буквально выбросилась из джипа с криком, предназначенным тому, кто охранял дачи, и всем прочим, кто, на ее, Лилино, счастье, окажется поблизости:
