Пытаясь совладать с усталостью, он начал детскую игру в считалки, считая каждый взмах весел и оглядываясь назад, чтобы оценить пройденное, лишь на счет «сто». Когда ему это надоело, он переключил свои мысли на Кэтрин. Справилась ли она со своим сложным заданием и в каком именно месте ожидала его на берегу? Он подумал о «Ведьме» и стал мысленно репетировать все, что ему предстояло проделать, когда он доберется до нее. Расстояние медленно сокращалось. Вскоре показались огни на другой стороне реки, на этот раз — огни больших военных кораблей, стоявших на приколе в стороне от фарватера в бухте Ху. На борту суетились какие-то люди, и Чарльз постарался не оказаться в поле их зрения. Мало-помалу он обогнул мыс Апнор, продолжая грести, пока не увидел очертания поросшего густым лесом холма в глубине бухты. Через несколько минут шлюпка вошла в мелкие воды, а весла внезапно чиркнули по камням. Чарльз наконец позволил себе отдохнуть.
С берега не доносилось ни единого звука. Похоже, он явился на свидание с Кэтрин намного раньше нее. Ему предстояло еще разыскать «Ведьму», но, оглядевшись вокруг, он решил, что в темноте различить ее бирюзовый корпус будет не так-то просто. Питер всегда оставлял ее
в восточной части бухты на значительном расстоянии от основной массы судов, сконцентрированных в середине. Теперь его примеру, наверное, последовали многие, и прежняя его стоянка расширилась. Со всех сторон над водой, как черный конвой, возвышались громады судов, но прочитать названия можно было лишь с очень близкого расстояния. Чарльз с новыми силами налег на весла, переплывая от яхты к яхте.
Минут двадцать он тщательно прочесывал восточную стоянку. В первое время он не испытывал беспокойства, зная примерные ориентиры. Это вопрос только времени — он все равно рано или поздно разыщет ее! Но беспокойство усилилось, когда поиски не принесли результата. Сомнений не было — «Ведьму» перегнали в другое место. Либо Питер изменил место стоянки, либо, какой бы ужасной ни была эта мысль, он передал ее кому-то еще и ее не было в Апноре вообще!
Всерьез обеспокоенный, он принялся прочесывать западную стоянку. Может, позаимствовать другую яхту? «Спрэй» была слишком мала для столь длительного и опасного путешествия, да и потом, за сегодняшнюю ночь он не сможет проделать весь путь обратно. Они слишком далеко зашли в исполнении своих планов, чтобы сейчас менять их.
Голова пошла кругом от непредвиденных проблем. Но вдруг, оглянувшись назад на маленькую гоночную яхту, он различил знакомые очертания. Через минуту жадные пальцы на ощупь обследовали корму, пытаясь прочесть столь желанные буквы. Да! Он медленно нащупал название: В-Е-Д-Ь-М-А. Чарльз вытер лицо мокрым рукавом куртки и тяжело вздохнул. Ее действительно перегнали! Она была надежно пришвартована с внешней стороны бухты. Угнать ее не составит труда!
Теперь, когда он нашел «Ведьму», он начал тревожиться за Кэтрин. Она либо опоздала на свидание, либо ждала его по другую сторону бухты, где они и договорились встретиться. А пока неплохо бы разобраться со снастями. Чарльз подогнал шлюпку, открыл крышку кокпита* и взобрался на яхту. Ключ висел на месте, на крючке в одном из морских рундуков, и он смог отпереть каюту.
* Кокпит — палубная надстройка в кормовой части палубы.
«Ведьма» была одномачтовым судном с бермудскими парусами, длиной двадцать футов по ватерлинии, с осадкой четыре фута и шириной семь футов шесть дюймов. Скорость не была ее основным достоинством, скорее всего, строители предназначали ее для безопасных и комфортабельных путешествий. Корма по форме напоминала каноэ и тормозила яхту на сильном ходу; зато на кокпите имелась просторная каюта со столом, двумя лавками по бокам и камбузом по правому борту. Сделали яхту на славу, и Питер всегда с гордостью отзывался об ее остойчивости. Чарльз очень надеялся, что друг не ошибался.
Хилари немедленно принялся разгружать шлюпку. Огромное количество вещей следовало разложить в строгом порядке — часть на форпике и в каюте, а часть — в рундуках. Когда с этим было покончено, он разобрал паруса и проверил наличие горючего в баке на случай, если в срочном порядке понадобится запустить двигатель. Кроме четырех галлонов бензина, привезенного в шлюпке, он обнаружил на борту еще одну полную канистру. Теперь при необходимости горючего хватит на двадцать часов хода! Его беспокоил вопрос о навигационных огнях. Взвесив все «за» и «против», он счел разумным идти с включенными. Устье Медуэя довольно узкое, с весьма оживленной навигацией — в темноте на неосвещенную лодку запросто могли наскочить. Полиция и береговая охрана также не дремлют в этом районе, и если старушку «Ведьму» застукают без огней, то неизбежно начнутся вопросы. С другой стороны, отплытие яхты с огнями из этой бухты непременно будет замечено и зарегистрировано в каком-нибудь официальном журнале. Ничего страшного; вряд ли кто-нибудь всерьез над этим задумается. «Ведьмы» все равно рано или поздно хватятся. Правда, могут подумать, будто вернулся хозяин и сам отбыл на яхте. Нет, лучше включить огни вскоре после того, как лодка выйдет из гавани.
В эту секунду он услыхал, как на берегу под деревьями хрустнул крошечный камешек. Чарльз напряженно прислушался в надежде, что это Кэтрин. Тихий свист успокоил его. Он свистнул в ответ и с облегчением отвязал шлюпку. Через десять секунд он уже добрался до берега; шаги становились все ближе, и вскоре из темноты показалась фигура Кэтрин.
— Слава Богу! — испуганно прошептала она. — Я обыскала весь берег.
— Извини, дорогая, кто-то перегнал лодку. Я сам был в полном отчаянии.
— Теперь все в порядке?
— Да. Мы почти готовы к отплытию. Давай поищем шлюпку Питера.
— Она что, нам понадобится?
— Я не осмелюсь оставить ее здесь, в гавани. Это покажется странным.
После непродолжительных поисков они обнаружили шлюпку на берегу и быстро перетащили ее к воде. Кэтрин забралась внутрь, а Чарльз перегнал шлюпку к «Ведьме», надежно привязав ее. После этого он стал избавляться от верной «Спрэй». Убедившись, что она пуста, за исключением металлического балласта, оставшегося в ней, он погрузил в воду нос шлюпки. Она наполнялась водой, постепенно погружаясь, затем, протестующе булькнув три раза, медленно скрылась в глубине.
— Вот так, — мягко произнес Хилари. — Теперь пошли.
Течение было слабым, зато с берега дул попутный ветер, и выйти из гавани не составило особого труда. Чарльз поднял грот-парус и отдал швартовы. Кэтрин стояла на корме у штурвала. Якорный буй негромко стукнул о палубу, и «Ведьма» со свернутым фоком начала уваливаться под ветер. Гик* повернулся, заскрежетали блоки, грот наполнился ветром, а Кэтрин потихоньку травила шкоты. За кормой легонько бурлила вода; берег постепенно скрывался из виду.
* Часть обмачтовки парусного судна, служащая для растягивания нижней кромки косого паруса — триселя. Представляет собой горизонтальное бревно, одним концом подвижно укрепленное в нижней части мачты, а свободным концом направленное к корме.
Итак, они тронулись в путь!
Несколько минут Чарльз повозился на верхней палубе, зажигая огни и скручивая веревки, затем возвратился к Кэтрин в кокпит.
— Ну что ж, мы еще раз победили! — удовлетворенно заявил он. — А у тебя денек был, наверное, ужасный?
— Немного сумбурный, но в целом все складывалось отлично. В банке сказали, что деньги следовало заказать заранее, но потом все-таки выдали.
— Паспорт в порядке?
— Да, — она похлопала себя по карману. — А чемодан в камере хранения в Дувре.
— Что с машиной?
— Оставила ее в городе, а сама добиралась на поезде. Именно так бы я поступила, отправляясь в обычное путешествие.
Чарльз довольно кивнул, слегка отпуская парус.
— Никому не показалось странным, что ты вчера так много покупала?
— Нет. Я обошла несколько магазинов.
— Тебя никто не заметил?
— Не думаю. Я подкрасилась по-новому. Мне кажется, и ты бы не сразу узнал меня, если бы встретил на улице.
— Ну что ж, пока удача сопутствует нам. Который час, дорогая?
Кэтрин вгляделась в циферблат.
— Почти половина двенадцатого.
— Ты не устала?
— Нет, волнуюсь только. Чарльз улыбнулся.
— Нам придется «побыть на стреме», пока мы не выберемся из устья реки.
Кэтрин спросила, как прошло его путешествие, и Чарльз рассказал. Потом они тихонько сидели, держа друг друга за руки, наблюдая за игрой паруса и прислушиваясь к бурлящей струе за кормой. Река казалась спокойной; красное и зеленое отражение навигационных огней на воде было таким уютным и успокаивающим; яхта бесшумно скользила по гладкой поверхности. Прекрасно сознавая, что отправились в безнадежное и отчаянное путешествие, они все же поддались ощущению покоя, постепенно овладевавшему ими по мере того, как бухта скрывалась из виду. Покой и надежда… Впереди ожидали знакомый пролив, хорошо освещенный огнями, приветливо мерцающие буйки… и открытое море!
