– Ничего, – легко ответила я и тут же спросила, чтобы скорее вернуть разговор в прежнее русло: – А могла Мишель убить Али из ревности?
– Не знаю, – Турхан опустился обратно на лавку, – она баба крутая, Фархат говорил, что она в бизнесе в доле. Наверное, это правда, так как в последнее время за обслуживание ее мы денег не получали. Только мелочь какую-то. Фархат однажды мне упомянул, что и так идет нам на уступки и себе в ущерб выплачивает из поступлений от других клиенток. Но нам, сама понимаешь, до всего этого было мало дела. Я и обратил-то на эту фразу внимание только потому, что мы с Али… – Тут он запнулся, как-то странно взглянул на меня и задумался. Я старалась не дышать, чтобы не спугнуть его. – Ладно, тут вот какое дело, – наконец, решился он, – мы с Али хотели из бизнеса выходить, я влюбился, Али вообще считал себя уже слишком взрослым для этих грязных дел. Он в Кемере договорился с одним из директоров отеля, желавшим там организовать развлекательный бизнес, хотел сам стать как Фархат, я его поддержал, мне тоже противно спать за деньги. Вот возглавить все, самим лишь барыши собирать – это вроде бы не так зазорно, – оправдал свои намерения Турхан, я воздержалась от комментариев, в голове у меня вырастала новая версия случившегося. Хотя подозреваемые оставались прежние: Мишель и Фархат. Они могли сами устранить Али, чтобы клиенток в другой отель не переманил, и Турхана посредством гибели подружки морально уничтожить и оставить его здесь, покорного и согласного на все.
– Слушай, нашу подругу обвиняют в убийстве твоего брата, если ты сейчас решишь вершить суд в одиночестве, боюсь, ей ты не поможешь, да и сам в тюрьму сядешь. – Я решила перехватить инициативу в разговоре, так как боялась, что разгневанный аниматор тут же отправится расправляться с обидчиками. Я постаралась поймать его взгляд, чтобы слова приобрели еще большую убедительность для него. – Мы наняли хорошего адвоката, именно он добился, чтобы провели вскрытие, думаю, что он со всем разберется, и когда у нас в руках будут неопровержимые доказательства вины Мишель и Фархата, тогда, я клянусь, что первому сообщу о них тебе, а дальше ты сможешь поступать по своему усмотрению, я препятствовать не стану. Только позволь мне помочь подруге, нельзя, чтобы ее, невиновную, осудили за преступление, которое она не совершала, – взмолилась я.
– Да! Да! Это правда! Мы должны ее спасти! – с горячностью поспешила меня поддержать Птичкина.
Турхан молчал, в беседке повисла гнетущая тишина, я слышала, как бешено стучит мой пульс.
– Хорошо, – произнес он, когда я уже готова была взвыть от нервного напряжения, – я жду два дня, если ничего не меняется, я поступлю так, как велит мне сердце, – с этими словами он поднялся и вышел из беседки. Я осталась на месте, чтобы дать ему отойти. Не стоило смущать его нашими шагами.
События последних дней окончательно вымотали Варю. Без сил она повалилась на лавку. Да еще эти непонятные интриги на любовном фронте, в которых она никак не могла разобраться. Я не спешила с ней заговаривать, так как все еще обдумывала беседу с аниматором. Я волновалась, правильно ли поступила, открыв Турхану все про Мишель. К сожалению, ввиду разбитого телефона посоветоваться с Максимом не получалось.
– Варя! У тебя с собой трубка?
– Нет, – каким-то бесцветным голосом отозвалась моя подопечная. – Я забыла в бунгало. Мы так торопились!
Я наклонилась, пошарила рукой и вынула сим-карту, которая чудом уцелела под тяжестью нещадного удара каблуком ботинка Турхана. Я поднялась, взяла Варю под руку, и мы вышли из беседки. Лениво перебирая ногами, мы медленно двигались в сторону своего бунгало. Мысленно я продолжала прокручивать только что узнанную информацию. С одной стороны, мои прежние предположения только подтвердились. Мишель с Фархатом вполне могли устранить Али и даже надавить на Турхана посредством убийства его девушки, но все-таки что-то никак не стыковалось. Версия выглядела слишком сырой, что ли. Как будто выпадало одно или несколько звеньев. Допустим, убить Али им было выгодно, его уход мог повлечь за собой крах всего бизнеса. Ведь он мог переманить клиенток, других аниматоров и так далее. А вот слишком уж, на мой взгляд, изощренный способ для того, чтобы отомстить Турхану, был выбран. Хотя, с другой стороны, если бы погибла не какая-то русская туристка, а еще один аниматор, причем спустя пару дней после первого убийства, это могло облегчить полиции задачу поиска преступника, а вот отследить взаимосвязь между ножевой раной Али и случайно утонувшей девушкой практически нереально. Следствие спокойно усаживает Альбину в тюрьму, Турхан морально подавлен, ни о каком новом бизнесе, скорее всего, и не вспомнит, в лучшем случае продолжит работу по прежнему графику, в худшем – или уволится, или вообще утопится следом за любимой, но уж тут Фархат с Мишель будут и вовсе ни при чем. Если мои предположения верны, то эта парочка слишком умна, и от них можно ожидать всего, что и предположить-то страшно. Тогда Варин непонятный роман с Сашей, вспоминая его теплую беседу с немцем, мог таить в себе угрозу для всех нас. Эпизод на лестнице в отеле… Потом это странное письмо. И почему Александр все время оказывается слишком вовремя в непосредственной близости от эпицентра опасности? Да и пропажа флешки из сумки в день, когда мы практически все время провели с ним вместе, несомненно, наводила меня на мысль о его причастности. Самым чудовищным для меня в этой ситуации было то, что именно я способствовала сближению Вари и Саши, и ее нынешние переживания были на моей совести. Две драмы на личном фронте за столь короткий период могли морально надломить девушку. Я настолько углубилась в свои мысли, что совсем забыла о собственной безопасности. Точнее, не забыла, я не могла на ней сконцентрироваться, так как Птичкина заходилась громким плачем мне в самое ухо, заглушая все прочие шумы ночи. Поэтому, когда кто-то неожиданно подскочил к нам сзади и ударил чем-то тяжелым меня по затылку, я даже не успела испугаться, а просто в ту же секунду потеряла сознание.
Медленно, превозмогая жуткую боль, пульсирующую в моей голове, я попыталась открыть глаза. Надежды мои на то, что я увижу очертания своей спальни в бунгало, не оправдались совсем. Темнота была такая, что необходимости в открытии глаз не было. Я облизнула пересохшие губы и хотела рукой потрогать затылок, который нестерпимо болел, но сделать этого не смогла, так как запястья мои оказались туго перетянутыми веревкой. В моей зудящей от боли голове немедленно возникла мысль о Варе. Я была ответственна за ее безопасность, а в итоге оказалась сама в плачевном состоянии со связанными руками неизвестно где. Но унывать не стоило. Я тут же позабыла о ноющем затылке, напрягла зрение, чтобы разглядеть очертания подруги, но темнота только сгущалась. Я осторожно позвала ее:
– Варя!
– О… – раздался в ответ преисполненный страдания стон, который как никогда обрадовал меня. Птичкина была жива и мучилась где-то рядом.
Я гусеничкой попыталась проползти в сторону голоса, но сделать это было трудно, ноги также были стянуты веревками, которые крепились к чему-то неподвижному.
– Что произошло? – хриплым голосом спросила Варя, но я отметила, что слова ей даются легко.
– С тобой все в порядке? – с тревогой спросила я.
– Нет, башка трещит!
– А кроме этого?
– Еще я, наверное, ослепла…
– Это вряд ли. Просто тут совершенно темно. Скорее всего, помещение без окон, – быстро проговорила я.
– Еще руки и ноги не двигаются, – продолжала озвучивать симптомы Птичкина.
– Это из-за веревок. Они связаны, – пояснила я.
– Точно, – подтвердила она и заплакала. – О господи, что происходит, – не прекращая рыдать, запричитала она, – где я, где мы?
Но я, к большому сожалению, не могла пока пролить свет на ситуацию, в которой мы оказались. Чтобы как-то заполнить звенящую тишину, окутавшую нас, как вакуум, я стала говорить Варваре все, что только приходило в мою ушибленную голову. Про Альбину и нашу скорую встречу с ней. Ведь я предполагала, что на нас напал преступник. Тот самый, виновный в гибели аниматора и Кати. Я даже была процентов на сорок уверена, что это либо Мишель, либо Фархат, либо они выступили в паре. Раз они нас сразу не убили, значит, это не входило в их планы. Им что-то от нас нужно. Я рассчитывала, что пока у нас есть в запасе время, я смогу нас вытащить. В конце концов, о моих бойцовских качествах в отеле не было известно никому. Эта карта была козырной.
Ориентироваться во времени я умела, поэтому засекла момент, когда очнулась. Примерно часа через три-четыре жажда, которую я ощущала, настойчиво дала о себе знать. Но я могла стерпеть это неудобство и еще долго провести без воды и питья, чего нельзя сказать о Птичкиной. Голос ее хрипел от обезвоживания. Она шумно сглатывала. Мне было ее очень жаль. Меня захлестывали эмоции от собственного бессилия что-либо изменить в данную минуту. Не могу сказать, что я была сильно напугана. Скорее напряжена в ожидании развития событий. За годы своей профессиональной карьеры я попадала в разные ситуации и даже ловушки, подстроенные преступниками. Но раз я до сих пор жива, значит, мне удалось с ними справиться. Я несколько раз глубоко вздохнула и медленно выдохнула.
