– И ты не смог ее догнать? Эту тщедушную малявку?!
– Она бегает как Келли, – сказал он.
– Никто не может бегать так, как бегает Келли! – сказал я. – Но я все понял. Картина ясна.
– Последний раз, когда я ее видел, это когда она неслась мимо магазинчика «Криспи Крим». Потом я услыхал взрыв и побежал назад.
– Где это, кварталах в двух от отеля? И ты называешь это «побежал»?
– Слушай, тебе бы мои размеры! Для меня это ж олимпийская дистанция!
– Значит, Куп сидел за рулем и тащился вместе с трафиком, следуя за сигналами бипера, и мы узнали адрес, где она остановилась, – подвел я итог, мысленно аплодируя себе за то, что успел сунуть в ее сумочку радиомаячок-бипер.
– Мы можем не сразу туда добраться, – заметил Куинн.
Он был прав. На самом деле это заняло целый час, пока мы добрались до машины, и еще двадцать минут, чтобы прорваться сквозь плотный трафик. В конце концов, после долгого промежутка времени, показавшегося мне вечностью, мы увидели впереди миниатюрный домик типа ранчо с двумя квартирками на разных этажах и с облезающей со стен желтой краской, до которого Куп проследил Джанин. Домик располагался на Виста-Крик-драйв. Куп запарковал свою машину в квартале от этого домика, так что мы велели нашему водителю остановиться еще на квартал дальше. Потом дали соответствующий сигнал Купу и подождали, когда тот даст ответный сигнал. Но он такого сигнала не дал, и это означало, что он либо заснул, либо…
Он был мертв. Мы поняли это в ту секунду, когда увидели отверстие, проделанное пулей в боковом стекле водительской дверцы. Купа застрелили из слепой зоны, где он не мог видеть стрелка, и пуля вошла ему в голову за левым ухом. Его голова упала вперед, челюсть уперлась в грудную клетку. Все вокруг было залито его кровью. Куинн открыл водительскую дверцу и приподнял голову Купа.
– Что это там, в дырке от пули? – спросил он.
Мне очень не хотелось опускать лицо так близко к лицу бедного Купа, но Куинн был прав: из пулевого отверстия что-то торчало. И оказалось, что это радиомаячок-бипер, который я засунул в сумочку Джанин.
Куинн отступил от машины, выпрямился во весь свой рост и поглядел на дом.
– Есть идеи насчет того, что мы там обнаружим?
– Есть. Тело Джанин.
Куинн махнул рукой в сторону тела Купа и сказал:
– Хорошо еще, что водила нашей машины этого не видел. Мог бы до смерти перепугаться.
– Думаешь? – спросил я.
– Я думаю, что ты позаимствовал это выражение у своей новой бабы, у Кэтлин.
– Пожалуй, ты прав.
Мы вошли в дом и быстро нашли два тела, завернутые в толстый пластик. Обе принадлежали привлекательным молодым женщинам, одно – Джанин. Вторая девушка казалась смутно знакомой. Она могла оказаться кем угодно, но, памятуя про две спальни в этом доме, можно было спорить, что это просто соседка Джанин.
Чего мы в этом доме не нашли, так это ничего другого.
Никакой мебели, тарелок, кастрюль, сковородок, никаких столовых приборов. Никаких тряпок, швабр, чистящих средств, бумажных стаканчиков, туалетной бумаги. Убрать столько предметов, столько улик из всего дома, да еще и за такое короткое время – даже из такого маленького, как дом Джанин, – это задача для большой и хорошо подготовленной команды. Да эти парни, оказывается, отличные, совершеннейшие профессионалы! Один или два киллера убили троих людей, а тем временем целая команда чистильщиков ждала их сигнала, будучи наготове.
В холодильнике стояли две непочатые бутылки газировки.
– Это для нас? – спросил Куинн.
– По всей видимости, – ответил я.
Куинн потянулся за одной.
– Думаешь, отравлено?
– Думаю.
– Что будем делать? – спросил Куинн. – Побеседуем с соседями?
Я так не думал. Конечно, кто-то заметил мертвого водителя еще до нашего прибытия. И наверняка вызвал копов. К счастью для нас, местные полицейские были по большей части возле отеля или еще только направлялась сюда. Тот, кого они смогли выделить, чтобы осмотреть убитого водителя, был, видимо, еще в пути, но, скорее всего, застрял в пробках. И тем не менее, как легко догадаться, времени у нас было мало.
– У тебя лэптоп с собой? – спросил я.
– С собой.
– Давай сматываться отсюда. Поедем куда-нибудь, где есть выход в Интернет через Wi-Fi.
– А как насчет этой воды? – спросил Куинн. – Оставим полицейским?
– Да там наверняка никаких пальчиков нету. С другой стороны, какой-нибудь бедолага вполне может помереть, если станет ее пить.
Мы открыли обе бутылки и вылили их содержимое в раковину, а бутылки взяли с собой в машину.
Когда мы добрались до «Старбакс», Куинн остался в машине с водителем, а я вошел в кафе, прихватив с собой лэптоп и мобильник. Первая моя цель была войти в Интернет и найти сайт, на котором я когда-то нашел объявление Джанин. Насколько я помнил, на этом сайте было полно рекламы множества девиц, и я надеялся, что хоть некоторые из них окажутся местными. И если так, то нужно сразу же с ними связаться и выяснить, не были ли они знакомы с Джанин. И в случае удачи кто-то из них сможет дать мне наводку, как действовать дальше.
На сайте были две местных девушки, Стар и Пэйдж. Стар встречаться и разговаривать не будет – это была вторая мертвая, что осталась лежать в доме Джанин.
Я позвонил Пэйдж и нарвался на автоответчик. Оставил ей сообщение с просьбой перезвонить мне как можно скорее. После чего вышел из кофейни и сел в машину. И принялся ждать. Потом глянул на Куинна и постарался сдержать улыбку. В подобные моменты – он сидел на заднем сидении, скорчившись, согнувшись, втиснув свое огромное тело в узкое пространство, подогнув колени, нагнув голову и опустив плечи – я начинал осознавать, какие требуются усилия, чтобы быть таким, как он. Он такой огромный, что едва поместился бы даже на заднем сидении городского автобуса.
– Ты хорошо поработал нынче в отеле, – сказал я. – Вероятно, спас полдюжины людей.
Куинн пожал плечами:
– Я просто вовремя туда поспел.
Через некоторое время мы узнаем, что медицинский персонал местных больниц несколько дней трудился, не покладая рук, борясь за жизнь пострадавших при взрыве. Многие тела, которые к ним доставили, так обгорели, что узнать и идентифицировать их оказалось невозможно. Первоначально число погибших оценивалось в сто одиннадцать, однако через неделю окончательный результат был более ста пятидесяти.
Зазвонил телефон, и я ответил.
– Это Пэйдж, – сказал женский голос.
– Судя по голосу, ты просто красавица, – сказал я.
Она засмеялась.
– Тогда, наверное, нам лучше ограничиться разговором по телефону – на всякий случай.
– Ни в коем случае! Кстати, я уже видел твое фото.
– Ага! – сказала она. – И что теперь у тебя на уме?
– Надежда, что мы сможем встретиться за чашечкой кофе и, может быть, немного поболтать, поближе познакомиться. И если подойдем друг другу, то можем начать прямо с этой точки.
– Моя стандартная ставка пожертвований – пятьсот долларов за час.
– Я удвою эту сумму, если ты приедешь сюда в течение часа.
– Только не обижайся, если я спрошу, – сказала она. – Ты как-то связан с правоохранителями?
– Я – нет. А ты?
Она рассмеялась.
– Нет, но несколько лет назад я играла роль сексуальной продавщицы в школьной постановке.
– Было бы неплохо как-нибудь снова разыграть эту пьесу, – сказал я, стараясь понять, к чему она клонит. Интересно, а прочие ее клиенты тоже такие недоумки и несут такую же чушь?
– Костюм у меня по-прежнему имеется, так что можем об этом поговорить и обсудить, когда я к тебе приеду, – промурлыкала она. – А ты, кажется, веселый малый, я чувствую. Где тебе удобнее встретиться и как я тебя узнаю, когда туда приеду?
Я объяснил ей все это и отключил связь. И сообщил Куинну, что, по мнению Пэйдж, я веселый малый. Он закатил глаза.
Пэйдж оказалась чертовски милой и красивой девицей, но она отнюдь не выглядела начинающей актрисой. Но и не смотрелась как проститутка. На кого она скорее была похожа, так это на чирлидера[21], каковой в конечном итоге и оказалась. Я сунул ей конверт, она его ощупала и сунула к себе в сумочку. Потом извинилась и отправилась в дамскую комнату. А когда вернулась, то сообщила:
– Это ж гораздо больше того, о чем мы договорились. Или ты хочешь занять больше времени?
– Не совсем так, – сказал я. – Я просто хотел дать тебе понять, что я совершенно искренен.
Мы поговорили о своих детишках и разводах. Пэйдж рассказывала, как изменилась начальная школа с тех пор, как она сама была ребенком.
– Когда я училась в школе, если мне хотелось куда-то поехать после уроков, то приходилось катить туда на велике, – говорила она. – Или просто отказаться от такой поездки. А вот мои дети относятся к этому гораздо проще. И вообще не верят, что я когда-то что-то из себя представляла. Я теперь для них просто извозчик, добрый родной извозчик!
