хозмага, в котором бы имелись эти самые кусочки резины. Потом куда-то запропал газовый ключ, потом почему-то вышибало автоматы, потом случилось еще что-то…
А потом вдруг наступил вечер. Внезапно.
— Сдается, пора нам отсюда когти рвать, иначе ведьмочка нас заездит, — заметил Крячко вполголоса, оставшись наедине с другом. — Что за хитренькая девица. «Что мне надо — вселенная и предоставит», — передразнил он. — Ох. Не завидую я Абдуле, или кто у нее тут в роли вселенной пашет. Страшный Сорока прилетает на огонек по зову в ночи?
— Мне тоже показалось, что хитрован Илья устроил себе отпуск за наш счет, — согласился Гуров. — И я так думаю, что присутствие наше тут пока ни к чему. Версия о маньяке вроде бы не подтверждается, Сорока уже в розыске — и не нам же его разыскивать.
— Может, Радаева навестить? — с издевкой спросил Крячко.
— Если он все еще тут. Может, его уже эвакуировали из этой-то страны, куда-нибудь в Германию.
— Кому ж он нужен, без денег, — усмехнулся друг.
— Да нет, прав ты. Надо бы с ним поговорить, надо бы. Может, совесть проснется и поведает, откуда у него снова оказался любимый его «БМВ», якобы угнанный Лерой.
— Возможно, тут аномалия другого рода, — глубокомысленно предположил Станислав, — и тут по пожеланиям искушенных материализуются «бумеры». Попробуем, что ли, а ну как и у нас сработает?
— Нет, тут магия какая-то избирательная — или к Кате под окна, или к Профессору.
— Конечно… — начал было Стас и запнулся. — А, ты вот о чем. Так, погоди, не соскакивай с темы. Домой едем?
— И не думал, — успокоил Гуров. — Едем.
— И Катю оставляем одну? Ну ее к черту.
— Согласен. С утра сгоняю в больницу к Радаеву, отзвонюсь Орлову — и деру отсюда.
— Точно. А пока давай-таки рыбку поудим, — потирая руки, предложил друг. — У колодца, да не напиться! Тем более платить никому не надо — Илюши-то нет, а Катька у нас в долгу.
…Приятно все-таки, не дожидаясь пенсии, праздно посиживать на деревянных мостках, не спуская глаз с поплавка. Вот уже спускаются сумерки и глаза невольно слипаются, так что уже не разобрать, поплавок это подрагивает или просто рябь по воде. На той стороне озера что-то поплескивает, возможно, перекусывает более удачливая в рыбной охоте щука или выдра. То ли приврал Абдула насчет зарыбления, то ли более крупная пожрала более мелкую, только не клевало вообще. То есть рыба объективно была и выскакивала, поводя любопытными рылами, рассматривая новые, незнакомые лица, но на крючок отказывалась идти категорически.
— Ну вот на что мы угрохали почти две недели? — задумчиво произнес Станислав, приканчивая очередного нахального комара. — И, главное, зачем?
— Угрохали на выполнение поручения вышестоящего командования, — лениво напомнил Лев Иванович. — А чем ты, собственно, недоволен? Основные-то вопросы решили: версия о кровожадных сектантах подтверждения не нашла?
— Не-а, не нашла… — протянул Крячко, разлепляя потяжелевшие веки.
— Предположения генерала Орлова так и остались предположениями и, чисто формально, представляются притянутыми за уши…
— В общем, да. А как же совпадение сумм?
— Какие совпадения, Стас? Якобы Томина забрала из семейного сейфа двести пятьдесят тысяч — кто это видел, кто подтвердит? Почему бы не заявить, что бодрая старушка украла миллион из кубышки?
— Ну да…
— Болтушка Ксю могла насвистеть что угодно, в том числе и то, что у нее деньги вообще остались… как там? Порядка трехсот тысяч. А чего ж ни больше ни меньше — подтверждений-то нет, а наговорить она могла что угодно, ты сам знаешь.
— И трупов нет, — вставил Крячко.
— Ты совершенно прав, нет. И те фрагменты тканей — они могут и не принадлежать именно им.
— Экспертиза ДНК…
— Для идентификации это ценно, — согласился Гуров. — Но почему мы-то этим должны заниматься? Разве это не забота родственников?..
— Которые, замечу, особо и не чешутся. Никому-то это не надо, кроме нас? Адвокат, если с головой, просто ощиплет нас, изваляет в дегте и вываляет в перьях.
— Чей адвокат?
— То-то и оно, что ничей… хотя остается Лера.
— Лера жива и даже местами здорова, — напомнил Лев Иванович, — и Радаев, что характерно, тоже. Нет же оснований полагать, что он пытался организовать ее убийство?
— Не-а, — снова протянул Крячко.
— К тому же он сам пострадал, причем так же, как и жена.
— Что-то единое их поглодало, — сострил Стас. — Но для расследования этого момента, опять-таки, необходимо их содействие…
— Да съезжу я, съезжу, не нуди.
— В общем, совесть чиста…
Крячко не успел договорить: со стороны Катиного флигеля раздался шум и крики о помощи.
— Опять. Но это не электричество, — заметил Стас.
— И не насосная станция, — согласился Лев Иванович.
Уложив удочки на мостки, они поспешили на зов, наверняка тысячный за сегодня.
По мере приближения становилось очевидно, что Катя не шутит, истерит по серьезному поводу, — так и вышло. Потому что, когда господа полковники, чертыхаясь и обливаясь потом — вечер был жарким, — подоспели, коленопреклоненная Катя выла, по-бабьи ломая руки, над бесчувственным Абдулой, раскинувшимся на траве.
— Надеюсь, пьян, — пробормотал Крячко, переводя дух.
Гуров, перевернув лежащего, с сожалением убедился, что алкоголем тут и не пахнет и что рубаха несчастного залита кровью, сочившейся из пробитого плеча и прокусанной шеи.
И снова развеселая, уже знакомая больница, и даже врач оказался тот же, неунывающий. Он даже обрадовался как родным:
— О, еще один покусанный? Ну хорошо же, бог, он троицу любит. Так, что у нас тут? Как вас величать? Фамилия, имя, отчество — последнее при наличии?
Абдулаев, белый как лист, тихо назвался.
— Да вы что? — изумился медик. — Неужто Ильяс Абдулаев? А не похожи. Что вы так шепчете, красавец? Понимаю, ослабли. Вы, господин полковник, — обратился он к Гурову, — не переживайте. Сейчас ушьем, вколем конскую дозу — и забирайте его с богом, нечего ему тут делать.
— Вы считаете, не нуждается в стационаре? — уточнил Лев Иванович.
— Может, и нуждается, только места нет, — пояснил врач. — Полкорпуса на реконструкции, куда прикажете его? В коридоре он и дома полежать может.
— Да, но если вдруг что-то не так пойдет…
— Все так пойдет, — вдруг подал голос Абдула, — к тому же там Катя одна.
— Катя — это очень важно, — тотчас влез медик, промывая раны мыльной водой, — куда эта бездельница запропастилась?
— Никуда. И я не бездельница, — сообщила медсестра, пробегая мимо, — я занята.
— Понятно, — мирно кивнул врач, продолжая процедуру. — Сейчас промоем, потом уколем. Проходили когда-нибудь постэкспозиционную профилактику?
— Сорок уколов в живот, — криво, но жалко улыбнулся Абдула.
— А, ну это у вас давно было, — успокоил медик. — Нет, сейчас попроще.
