Ознакомительная версия.
– С бабкой понятно. – Дмитрий с трудом удерживался от крика, стараясь говорить ровно. – Что там с квартирой снизу?
– Хреново с квартирой снизу.
– Что, труп?
– К счастью, нет. Маньячина наш, похоже, теток постарше не трогает. В общем, мои позвонили в дверь – нет ответа. Потом начали стучать и звать хозяев. И изнутри донеслись странные звуки – что-то типа мычанья, потом грохнулось что-то тяжелое. Дверь была стальная, пришлось бить окна. Хорошо, первый этаж.
– Матвей, не тяни! К черту подробности!
– Хорошо. В квартире обнаружена связанная хозяйка, Зинаида Порфирцева сорока двух лет от роду. Рот был заклеен скотчем, руки-ноги им же перемотаны. Это она мычала и мебель лягала, когда оперов услышала.
– Кто ее связал?
– Не знает. Говорит, ходила в магазин, зашла в подъезд, получила удар по голове, когда очнулась, была в квартире одна. А скоро и мои звонить и стучать начали.
– Черт! И что, никаких следов Яны?
– Нет.
Как ни странно, страх, злость и паника куда-то исчезли, уступив место профессионализму. Дмитрий научился отключать эмоции, когда этого требовало дело. И сейчас такое умение очень пригодилось;
– Я уже близко, минут через десять буду. С бабулей хочу еще побеседовать. То, что она не сказала полиции, вполне может поведать в приватной беседе близкому другу Яны. Она там как, очухалась немного?
– Кто, Зинаида?
– Да при чем тут Зинаида? Старуха, Лидия Васильевна!
– Наверное.
– Что значит – наверное? А возле нее разве никого не оставили?
– Зачем? Сиделкой, водички подать? – У Матвея тоже явно начали сдавать нервы. – Больше моим парням делать нечего! Уложили бабульку, лекарство дали и к соседке рванули, ты же сам просил.
– Ладно, ладно, не заводись. Я скоро буду, уже к парку подъезжаю.
– Да, давай. Я… Погоди-ка минутку.
В трубке было слышно, что с Черепановым кто-то заговорил, а потом Матвей возмущенно взревел: «Что-о-о-о?! Олухи, пингвины безмозглые, куда вы смотрели?!» Невнятный виноватый бубнеж, и снова вопли следователя.
Что-то случилось. Что-то, мягко говоря, неприятное.
А через мгновение Дмитрий понял, что именно.
Из главных ворот парка, мимо которых он сейчас проезжал, торопливо вышла Лидия Васильевна собственной – не очень-то и болезненной – персоной. Старушка выглядела вполне бодрой и энергичной. Обеспокоенной – да, но точно не слабой и страдающей от сердечного приступа.
И в этот же момент в ухе снова зазвучал голос Черепанова:
– Извини. С кем приходится работать! Разве это опера?! Прикинь, они…
– Я знаю, – торопливо проговорил Дмитрий, сбрасывая скорость и разворачиваясь в сторону, куда семенила Лидия Васильевна. – Бабку упустили, да?
– Верно. А откуда…
– А я за ней сейчас еду.
– Что?
– То. Бабуля наша только что вышла из главных ворот парка, осмотрелась по сторонам и бодренько так потопала в сторону автобусной остановки.
– К внучку поспешила, стопудово – к внучку!
– И я так думаю.
– Скажешь, на какой автобус она сядет, хорошо?
– А она уже садится. На сорок девятый.
– Сорок девятый… Это который в сторону промзоны едет?
– Он самый. И села она именно на той остановке, что на промзону, а не в обратном направлении.
– Так, ты поезжай за автобусом, а я спецназ к промзоне отправлю. Когда точно будешь знать, куда именно наша старушка идет, сообщи. Договорились?
– Только вы там не торчите на виду, не спугните бабулю.
– Учить он меня будет! – фыркнул Матвей и отключился.
– Не мешало бы, – проворчал Сахновский.
Конечно, была вероятность, что Лидия Васильевна едет вовсе не в промзону, а куда-то в другое место по маршруту сорок девятого автобуса.
Но старушка вышла на конечной, где через дорогу и начинались развалины и пустоши.
Ехать за ней дальше на машине было глупо – заметит с ходу. Поэтому Дмитрий оставил автомобиль возле автобусной диспетчерской и, дав Лидии Васильевне отойти метро сто, двинулся следом.
Предварительно сообщив Черепанову, в каком направлении идет старушка.
Торопливо идет, почти бежит – насколько ей позволяют возраст и рельеф местности. И не забывает оглядываться, чем затрудняет слежку – приходится психованным зайцем прыгать за любое укрытие: стену, куски бетона, покореженный остов грузовика, просто груду мусора.
А тут еще и Матвей решил позвонить, уточнить направление. Телефон Сахновский предусмотрительно поставил на виброзвонок, так что звук внимание старушки не привлек. Но пришлось залечь и шепотом пообщаться с Черепановым. Спецназ, как оказалось, был уже почти рядом, кольцо вокруг невольного проводника сжималось.
Вот только оказалось, что за время разговора со следователем проводник куда-то исчез. Словно под землю провалилась Лидия Васильевна – только что торопливо шагала через небольшой пустырь, а сейчас ее нигде не было.
Чертыхнувшись, Дмитрий побежал, уже не прячась, к тому месту, где в последний раз видел старушку. А там обнаружился небольшой овраг, со стороны незаметный. И тянулся этот овраг между двумя старыми зданиями – административным корпусом и цехом механического завода.
Но куда именно пошла бабуля? И в одно, и в другое здание из оврага можно было попасть через внушительные дыры в стене.
– Т-твою мать! – сквозь зубы процедил Дмитрий, а затем набрал номер Черепанова.
– Ну? – мгновенно отозвался тот. – Где она?
– В …! Из-за тебя я ее упустил! Отвлекся, и старушка шмыгнула в овраг. А овраг утыкается в административку и в цех механического. Вы идите в административку – там комнат больше, сложнее искать, а я – в цех.
– Понял.
Дмитрий убрал телефон в карман и вытащил из кобуры пистолет.
Он знал – счет идет на секунды. Откуда взялось это знание, анализировать было некогда. Может, инстинкт охотника. Или защитника.
До пролома в стене Дмитрий добежал, не таясь. А дальше уже пришлось двигаться максимально бесшумно, прислушиваясь.
И очень скоро он услышал голоса. Лидии Васильевны и Кирилла. Акустика в брошенном цеху была замечательной, поэтому имя своей любимой девушки Дмитрий разобрал четко и ясно.
И рванул на голоса, уже не прячась.
И первым, что он увидел, были занесенные над головой старушки тяжелые металлические щипцы.
Почти не целясь, Дмитрий выстрелил. Щипцы со звоном упали, Кирилл завизжал, ухватившись за простреленную руку, его бабушка тут же кинулась к внучку.
Но все это было уже не важно. Потому с пола улыбалась связанная, перепачканная, но живая Яна.
– Яни, хватит! Хватит ерунду нести! И вообще, не нервируй меня, я ведь машину веду, между прочим. А сейчас почти час пик, ужас что на дорогах творится! – Димка с нарочито напряженным видом вцепился в руль и вытер несуществующий пот со лба. – Ты поддержать должна своего мужчину, соглашаться с ним во всем, если хочешь добраться домой целой и невредимой.
– Ну кто ж знал, что мой мужчина – такой внешне суровый и сильный мачо – в глубине души томная барышня, – хихикнула Яна. – Надо было за мной в больницу на такси приехать, раз такой нервный. Зато теперь я знаю, что подарить тебе на день милиции.
– Полиции.
– Еще и занудная барышня. Так вот, пару недель назад я видела в отделе рукоделия чудесный набор для вышивания. Гладью. Тебе понравится. Там такие милые цветочки на картинках, подушечку сможешь вышить, скатерть…
– Выдра, – печально констатировал Сахновский. – Вот ведь вляпался.
– Так была же возможность разом решить эту проблему! С помощью Кирюши.
– Не смей… – глухо произнес Дима, катнув желваки. – Не смей так говорить. Никогда.
Яна почувствовала, как глаза мгновенно налились слезами – физически ее в больнице подлечили, а вот нервишки пока ни к черту. Девушка протянула руку и дотронулась до седой полоски, появившейся в густых волосах ее мужчины. Появившейся в тот проклятый день.
– Прости, – прошептала Яна. – Я больше не буду. Мне казалось, что, если смеяться над этим…
– Не тот случай, лапыш. Меня до сих пор трясет, как вспомню. Когда позвонил Матвей и сказал, что нашли труп клоуна. И что умер он давно.
– Ну да, его ведь тоже Кирилл… убил?
– Да. Невероятно, сколько хитрости и ума у этого парня. Вот уж действительно – злой гений. Все продумал, гаденыш! Сначала обратил внимание на нездоровый интерес клоуна к молоденьким девушкам. Начал за ним следить. Засек, как тот гнус усыпил очередную жертву…
– Очередную?
– Да, Кирилл рассказывал на допросах, что стал свидетелем двух случаев. Он в первый раз не смог проследить за клоуном до конца: тот погрузил девушку в машину и уехал. Поэтому в следующий раз Кирилл воспользовался машиной матери – он часто брал ее. И выследил убежище насильника.
– Но почему жертвы клоуна не обращались в полицию?
– А с чем идти? Клоун тоже ведь не дурак был, следов на теле жертв старался не оставлять. И глумился над девчонками, пока те находились в бессознательном состоянии. А потом привозил их на то же место, откуда взял. Где бедняжки и приходили в себя. В общем, Кирилл это засек, продумал легенду-алиби и приступил… – По скулам Сахновского снова прокатились желваки. – К очищению… Псих конченый!
Ознакомительная версия.
