Ознакомительная версия.
В квартире Сахновский и на самом деле обшарил все углы, проверил, работает ли телефон. Позвонил Матвею, попросил прислать экипаж ППС, тот пообещал.
– Ну вот, теперь можно и по делам смотаться. – Димка ласково поцеловал Яну и открыл входную дверь. – Пэпээсы будут минут через десять, продержишься?
– Постараюсь, – улыбнулась девушка. – Вещи начну собирать.
– Ох, чувствую, моя легковушка весь твой скарб не потянет, придется карьерный самосвал вызывать.
– Иди уже, балабол! – фыркнула Яна и захлопнула дверь.
– Цепочку не забудь накинуть! – донеслось с лестничной клетки.
Девушка послушно водрузила цепочку в гнездо, защелкнула все замки на двери и ушла в комнату – собирать вещи.
Упаковав первую сумку, выглянула в окно. Возле подъезда стоял «уазик» ППС, один из патрульных курил на лавочке, второй расположился рядом.
Только теперь Яна смогла расслабиться по-настоящему. Оказалось, что до этого мгновения ее спокойствие было кажущимся, внутри все это время давила и мешала дышать туго сжатая пружина страха.
– Теперь можно и чаю попить, – сообщила сама себе девушка. – Правда, не с чем, но и так сойдет.
И тут заголосил звонок от входной двери. По закону жанра Яне положено было вздрогнуть и испугаться, но тотальная расслабленность, накатившая на девушку после появления охранников, законы жанра отменила.
Яна спокойно направилась в прихожую и спросила через дверь:
– Кто?
– Яночка, это я. Понимаю, ты не захочешь со мной даже разговариваться и имеешь на это право, но мне так тяжело сейчас, так больно, так одиноко…
Яна сбросила цепочку, снова защелкала замками – уже отпирая – и распахнула дверь:
– Проходите, Лидия Васильевна, зачем через дверь разговаривать.
За прошедшую неделю бабушка Кирилла постарела лет на десять. Если раньше ее хотелось называть пожилой дамой, то теперь это была настоящая старушка, дряхлая и несчастная.
Обычно тщательно уложенные волосы были кое-как подхвачены типично бабулькинским полукруглым гребнем, из-под старенького застиранного халата виднелась ночная рубашка, под глазами залегли темные круги, а по морщинистым щекам текли слезы.
Но в трясущихся руках Лидии Васильевны была все та же неизменная плетенка с домашними пирожками.
– Вот, – старушка несмело улыбнулась сквозь слезы, протягивая пирожки, – пеку по привычке, а есть некому… Я услышала, что ты приехала, и решила угостить по старой памяти. И прощения попросить…
Она попыталась бухнуться на колени, но Яна вовремя подхватила не такое уж и легкое тело соседки:
– Перестаньте, не надо! Вам не за что просить прощения, вы-то ни в чем не виноваты! И вообще, только благодаря вам я жива.
– Как это? Там же полиция…
– Так ведь полиция за вами следила, когда вы в промзону отправились. Потому и подоспели вовремя. Да не стойте вы на пороге, проходите, чаю вместе попьем.
– Правда? – просияла Лидия Васильевна. – Ты не сердишься?
– Нет. Заходите.
– Вот спасибо тебе, Яночка!
Лидия Васильевна поставила плетенку с пирожками на стол и несмело взглянула на Яну:
– Я тебе не помешаю? Ты ведь вроде вещи собираешь, сумка стоит, шкаф нараспашку. Съезжаешь, да?
– Нет, не помешаете. – Яна прополоскала чайник и налила туда воды. – Я как раз и собиралась перерыв сделать, чаю попить. Так что ваши пирожки будут очень даже кстати.
– Правда? – обрадовалась старушка.
– Истинная. Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет.
– Ох, деточка, – вздохнула Лидия Васильевна, усаживаясь на край диванчика, – ее, правды, вообще нет. Невиновного человека запросто…
– Лидия Васильевна, – твердо произнесла Яна, не поворачиваясь к соседке, – одно условие – ни слова о случившемся! Я не хочу об этом вспоминать. И если вы пришли просить меня насчет Кирилла…
– Нет-нет, что ты! – торопливо затараторила старушка. – Я просто пирожочки вот напекла…
– Ну и хорошо. – Яна насыпала заварки в маленький чайничек, достала из шкафчика две чашки с блюдцами и поставила их на стол. – Так, а что у меня с сахаром?
– Если кончился, я сейчас принесу! – подхватилась с места Лидия Васильевна.
– Сидите-сидите, должен быть. В пакете – точно. Ага, вот и он.
Яна пересыпала остатки сахарного песка из магазинного пакета в небольшую сахарницу, заполнив ее до краев.
– Чего ж ты все высыпала? – озабоченно засуетилась соседка. – Ты ж съезжаешь, забрала бы с собой!
– Да ну, глупости какие! Зачем крохоборничать, пусть следующим квартирантам достанется.
– Добрая ты, – тяжело вздохнула Лидия Васильевна, – хорошей соседкой была. Привязалась я к тебе, как к родной. А теперь я совсем одна останусь…
Испещренные пигментными пятнами руки задрожали, старушка тихонько всхлипнула. Яне стало неловко: следовало поддержать бабульку, утешить, но – не хотелось. Совсем. Лидия Васильевна ведь знала о болезни внука, могла бы и предупредить «родную» соседушку. Боялась, что Яна раззвонит о проблеме Кирилла всему околотку? Возможно. Но утешать все равно не хотелось.
На помощь пришел чайник с водой, победным свистком объявивший – готово!
Яна залила кипятком заварку, перевернула крышку чайника вверх дном и поставила заварочный чайничек на крышку. Сверху укутала полотенцем и только потом снова повернулась к соседке.
Лидия Васильевна уже не плакала, она задумчиво смотрела в окно, машинально вращая руками пустую чашку. Заметив, что девушка повернулась к ней, поинтересовалась:
– Яночка, а ты не знаешь, что здесь полиция делает? Кого ловят? – Горько усмехнулась: – Вроде всех преступников этого дома посадили.
– Ну почему сразу ловят? – пожала плечами девушка. – Может, просто заехали к нам отдохнуть. Надоело по улицам мотаться.
– Лентяйничают, значит, – укоризненно покачала головой Лидия Васильевна. – Ну да ладно, пусть их. Как там наш чаек?
– Еще пару минуток.
– А я пока домой сбегаю, кое-что принесу. На память.
– Да не надо, ну что вы!
– Нет-нет, не обижай старуху! Дверь не запирай, я сейчас вернусь.
Соседка поднялась и торопливо вышла.
А из комнаты донеслась трель мобильного телефона. Судя по мелодии, звонил Димка.
– Привет, Димыч! У меня все в порядке, а у тебя что слышно?
– Да пока ничего, я в парке был, на месте преступления.
– Зачем? Зачем смотреть на это?
– Хотел лично убедиться, что это почерк Карусельщика.
– Убедился?
– Почти.
– Что значит – почти?
– Ну, есть некоторые нюансы, но тебе о них лучше не слышать. Пэпээсники приехали?
– Да, давно.
Хлопнула входная дверь, раздался голос Лидии Васильевны:
– А вот и я! Яночка, ты где?
– Кто там у тебя?! – слышно было, что Сахновский занервничал. – Я же просил – никому не открывать!
– Да не психуй ты! – зашептала в трубку Яна. – Это Лидия Васильевна, пришла прощения просить, плакала. Не могла же я ее выгнать.
– Еще как могла!
– Не ерунди, Димыч! Лучше возвращайся поскорее. Все, я побежала.
– Яни!
Слушать, что там еще вопит не в меру подозрительный Димка, девушка не стала. У него профессиональная деформация сознания, что поделаешь. Яна нажала кнопку отбоя и громко произнесла:
– Я здесь, Лидия Васильевна! Решила пока сборами заняться, думала, вы надолго ушли.
– Ну что ты, деточка, какое надолго! У нас же чай стыл. А вот теперь не будет остывать долго-предолго!
Яна вошла на кухню и восторженно ахнула: полотенце с чайника было убрано, и на нем теперь торжественно восседала тряпичная кукла, классическая «баба на чайник». Эдакая румяная пухлая русская красавица, в роскошном сарафане, на голове – платочек, повязанный рожками. Видно было, что кукла новенькая.
– Нравится? – заискивающе улыбнулась соседка.
– Очень!
– Дарю. На память.
– Ну что вы, такая красотища! Не надо.
– Деточка, не отказывайся, не обижай старуху. – Лидия Васильевна грустно улыбнулась. – Вряд ли мы с тобой увидимся еще, если только на суде…
– Ну-ка, что там с заваркой? – решила сменить тему Яна. Сняла куклу, приподняла крышечку заварочника. – М-м-м, душистый какой! Готовьте чашку.
– Давно готова. – Старушка подвинула блюдце с чашкой поближе к Яне.
Девушка разлила янтарно-коричневую заварку по чашкам, добавила кипяток, насыпала в свою чашку две ложки песка, поинтересовалась:
– А вам сколько – одну ложку, две?
– Нет-нет, мне не надо. – Старушка вытащила из кармана халата тюбик с сахарозаменителем. – Я сукразит употребляю, диабет обострился на нервной почве.
Пирожки, как всегда, оказались невероятно вкусными. Особенно с повидлом, которые сама кулинарка не ела, ограничившись пирожками с картошкой.
То ли от волнения, то ли от количества съеденного – целых три пирожка – Яне вдруг неудержимо захотелось спать. Да так, что веки почти не открывались.
– Лидия Васильевна, – девушка широко зевнула, – ох, извините… Вы идите, а? Мне отдохнуть надо.
Ознакомительная версия.
