Ознакомительная версия.
– Лидия Васильевна, – девушка широко зевнула, – ох, извините… Вы идите, а? Мне отдохнуть надо.
– Извини, деточка, – тяжело вздохнула соседка, с жалостью глядя на Яну, – но я никуда не уйду.
– Как это? – Перед глазами все плыло.
– Я не могу уйти. Я должна это сделать, чтобы спасти Кирюшеньку.
Лидия Васильевна положила на стол небольшой сверток, неторопливо развернула – блеснул скальпель, мрачно ухмыльнулись шипцы. Еще какие-то жуткого вида штуки были в свертке, но туман в глазах становился все плотнее, Яна уже почти ничего не видела. И слух постепенно гас, голос соседки звучал все глуше:
– Если бы ты знала, как мне самой страшно! Я, когда ту несчастную девушку резала, даже сознание потеряла на какое-то время. Хотя и знала, что она ничего не чувствует, я ее тоже усыпила, но все равно – это было ужасно! Я ее вчера в парке встретила, сказала, что собачку потеряла, попросила помочь искать. А когда мы с ней зашли поглубже в лес, я и уколола бедняжку, она от неожиданности не смогла сопротивляться. Сходила домой, взяла вот эти Кирюшенькины инструменты – он и у меня, оказывается, запас хранил, на антресоли. И вернулась. И сделала все так, как мне внучек описал. Он ведь смог мне письмецо тайком передать, да. Где и просил его спасти. И все подробненько по полочкам разложил, что и как. И кого… Та, первая девушка, она работала в парке, на аттракционах. Кирюша мне ее присоветовал, потому что проще всего. И она из его… ну, тех, что по Интернету этому он ловил…
«Значит, Димыч подтвердит версию с троллем», – вяло шевельнулось в угасающем сознании Яны.
– …Ну а ты… прости, деточка, я пыталась тебя спасти, умоляла Кирюшеньку! Но он написал: тебя надо убить обязательно. Ты не волнуйся, ты ничего не почувствуешь…
– Но… полиция ведь снаружи…
– Ну и что? Они вон у подъезда торчат, вокруг дома не ходят. А убийца тем временем с другой стороны проник. Или через крышу. Да мало ли… Что-то ты долго не засыпаешь, хотя я снотворное и в сахар насыпала, и в пирожках с повидлом оно было. Наверное, в пирожках от высокой температуры средство силу потеряло, надо тебе укольчик сделать. В вену я не попаду, но и так быстро подействует, я знаю.
Сопротивляться девушка не смогла, в предплечье вонзилась игла, и сознание угасло окончательно.
И подбросило слуховой глюк напоследок – звонок. Но какой-то слабенький, едва слышный.
А потом навалилась тьма.
Не было ни длинного темного тоннеля, ни яркого света в конце этого тоннеля, и саму себя Яна не видела откуда-нибудь сверху. Наверное, и хорошо: не особо хотелось наблюдать за тем, как «милая» старушка кромсает ее тело. Вот ведь семейка упырей! Что бабка, что мать, что Кирилл – генетическая аномалия какая-то.
Или вообще не люди – монстры какие-нибудь, сумевшие навести морок и выглядеть как люди. Что-то подобное Яна видела в «Секретных материалах».
Елки-палки, что за мысли такие дурацкие? Тебе волноваться надо, что в темноте по-прежнему болтаешься, впереди – никакого просвета, никуда не затягивает. Застряла между небом и землей? Как там в книгах и сериалах – ежели умершие не отправляются сразу в заслуженное жизнью место, значит, что-то держит их на земле, какое-то незавершенное дело.
«И что, мне теперь слоняться привидением, тоскливо завывать и пугать сограждан? А балахон привиденческий выдадут?»
Почему-то страшно не было. А вот обидно – да, было, только все наладилось, Димка появился, укутал теплым солнечным счастьем, впереди ждала светлая радостная жизнь…
И надо же было поселиться рядом с гнездом нелюдей!
От обиды Яна всхлипнула, по щекам потекли струйки слез.
Стоп, погодите! По щекам?!
У нее есть щеки? То есть тело?
А как же…
Додумать не удалось – слезы вытерла чья-то рука. Теплая, нежная, сильная. И тихий, осипший, словно сорванный криком, голос произнес:
– Не плачь, родная. Все страшное закончилось.
– Мишук? – Яна с трудом приподняла веки и увидела склоненное к ней лицо Димки. – Ты откуда здесь? Ты что, тоже умер?
– Ну уж нет, – криво усмехнулся Сахновский, – не дождутся уроды всякие. Живее всех живых я, хотя… Возможна скорая гибель от инфаркта, учитывая глупое поведение одной особы. Вредной, непослушной, но самой любимой.
– А… Лидия Васильевна?
– А вот она как раз, скорее всего, на ознакомительной экскурсии в аду. Вряд ли старушку в рай пустят.
– Как это? Ты что, убил ее?
– Ну что ты, я со старухами не воюю. Хотя в первый момент, когда увидел ее со скальпелем над тобой, едва не выстрелил.
– Но не выстрелил? И вообще, расскажи все по порядку. – Яна медленно обвела взглядом выкрашенные в унылый зеленый цвет стены. – Я что, в больнице? – испуганно распахнула глаза. – Она меня сильно порезала, да?
– По порядку, – проворчал Димка, ласково убирая прядь волос со лба девушки. – А тебе разве знакомо значение этого слова – порядок? Судя по твоему поведению, нет.
– Димыч…
– И не надо на меня так испуганно смотреть! Никто тебя не резал, не успела бабка. А в больничку тебя пришлось отвезти, потому что слишком много снотворного мегера тебе вкатила.
– А…
– Бэ! Лежи вот и молчи теперь. Учись быть послушной. А то – говоришь ей, просишь, убеждаешь, умоляешь выполнить одно простейшее действие. НИКОМУ не открывать! И что? Эта дурында впускает в дом бабку маньяка! Еще и чай с ней садится пить, с пирожками! А начиночка в тех пирожках лошадь с ног свалит! Я вот сразу почувствовал неладное, когда ты про визит старухи мне сказала.
– Почему?
– Потому что видел тело девушки в парке. Да, все было проделано так, словно действительно там орудовал Карусельщик…
– Кирилл бабушке письмо смог передать, с подробными инструкциями.
– Что-то подобное мы подозревали. Вот только характер ран – глубина разреза и прочие неаппетитные подробности – это было пусть немного, но иным. Эксперт это сразу определил, еще там, в парке. И когда ты мне сообщила, что бабка Кирилла к тебе в гости заявилась, мне как-то не по себе стало. Муторно, маетно. Я к твоему дому и ломанул, совершенно забыв о том, что во дворе пэпээсники и можно попросить их к тебе зайти, проверить. Вспомнил о них, только когда увидел. В квартиру мы уже вместе побежали. Один из пэпээсников звонить в дверь начал, а я дверь с ходу рванул. И прикинь – она оказалась незапертой!
– Лидия Васильевна забыла запереть, когда вернулась.
– И это спасло тебе жизнь, – тихо произнес Димка. – Потому что, когда я влетел в кухню, мегера уже собиралась перерезать тебе горло.
– Но зачем? Ведь ее план по спасению внука уже провалился.
– Не знаю. Может, от отчаяния. Или из мстительности. В общем, хорошо, что кухня там маленькая, я сумел отшвырнуть бабку от тебя раньше, чем скальпель коснулся твоей шеи.
– Она что, головой ударилась и от этого умерла?
– Нет, старуха на диванчик завалилась, да так и осталась лежать. Мертвая. Инфаркт, как потом оказалось. Наверное, от испуга.
– Думаю, не только от испуга – ваше появление просто стало последней каплей. Сначала стресс из-за внука и дочери, потом – убийство той девушки… Она-то ведь делала это ради Кирилла, а не от любви к искусству…
– И опять ты защищаешь убийцу, – покачал головой Димка. – Хочется назвать тебя блаженной, но я рад. Рад, что моя любимая выдра именно такая.
– Вот спасибо за выдру!
– Между прочим, очень милый и очаровательный зверек. Обещай мне, – посерьезнел Димка, – обещай мне впредь быть послушной, а? Иначе вляпаешься еще в какую-нибудь историю, а мне как быть? Краску для волос покупать или гордиться ранней сединой?
– Между прочим, тебе седина к лицу, – улыбнулась Яна.
– То есть ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что люблю тебя.
Ознакомительная версия.
