Я подошла к фонтану, решив пока не подходить к урне, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания анонима. Посмотрела в сторону входа в цирк — снова никого рядом.
Я встала у фонтана, достала сигареты и закурила. Подождав до назначенного часа, направилась неспешным шагом к урне, еще издалека заметив, что она забита почти доверху. Оглядевшись, не наблюдает ли кто за мной излишне пристально, и убедившись, что никто не проявляет ко мне особого внимания, подошла к урне, незаметным движением руки опустила в нее пакет с деньгами и прошла мимо.
Вокруг не было никого, кто вызвал бы мои подозрения. Я постояла немного возле урны, все еще боясь за деньги. К урне подбежала маленькая девочка и бросила прямо на пакет с деньгами огрызок яблока. Девочка посмотрела на меня и убежала. А я, оглянувшись, увидела, как мимо урны идет бомж. Какой-то мужик совершенно непотребного вида, с бородой и в разных ботинках тащился по направлению к урне. Я напряженно всматривалась в него и хотела было пойти назад к корзине, чтобы вытащить пакет с деньгами, но, к счастью, бомж проплелся, не остановившись около нее. Когда он шествовал мимо меня, пахнуло таким «ароматом», что я едва не закашлялась. Сморщив нос, я снова посмотрела на урну — деньги все еще были там. Пакет было видно с моего места.
Я постояла еще немного и уже собиралась отправиться к машине, когда запиликал мой сотовый. Я посмотрела на определитель номера — номер не определился. Значит, звонят скорее всего с автомата. Я нажала на кнопку и поднесла трубку к уху.
— Слушаю.
— Не надо стоять около урны, — услышала я голос анонима. — Иначе ничего не получится. Я наблюдаю за вами. Или вы думаете, что я такой наивный и прямо при вас помчусь к урне за деньгами?
— Я уже собиралась уходить, — проговорила я, решив на время принять условия игры незнакомца.
— И правильно сделаете, — проговорил абонент. — Не вздумайте следить за мной. Вам все равно не удастся выследить меня. Вы ничего не измените, а лишь потеряете — не получите информацию, которая вам нужна. Все ясно?
— Да. Я уже ухожу. Просто боюсь за судьбу денег. Тут шляются всякие подозрительные личности, могут достать пакет из урны, а потом вы скажете, что я хотела вас кинуть.
— Это не ваша забота, — проговорил собеседник. — Я видел, что вы принесли деньги, остальное вас не касается.
В трубке раздались короткие гудки. Я отключила мобильник и еще раз осмотрелась. Никого подозрительного рядом со мной не было, и я потихоньку пошла в сторону стоянки, где оставила свою верную «девятку».
Пока я шла, все время оборачивалась в надежде увидеть, кто же подойдет к урне. Уже заворачивая за угол, я вдруг снова увидела того вонючего бомжа. Он не спеша шел вдоль здания цирка и неминуемо должен был пройти мимо корзины с мусором. А ну как он сейчас залезет туда и вытащит пакет с деньгами? Тогда мне не видать ни информации, ни вымогателя, ни денег…
Я решила, что лучше постоять еще немного возле урны, обеспечив безопасность денег, и резко развернулась, стала пробираться через толпу по направлению к входу в цирк. Расталкивая возмущающихся гуляющих граждан, я на секунду потеряла из виду бомжа, а когда сумела продраться сквозь толпу, его уже не было возле урны. Я осмотрелась — его не было и поблизости. Тогда я подошла к урне, чтобы проверить сохранность пакета, и едва не упала в обморок — пакета не было! Черт возьми! Я метнулась в одну сторону, в другую — ничего и никого!
Как же я умудрилась упустить деньги? Ох, не случайно бомж терся около корзины, наверняка он и взял пакет с деньгами. Постой, постой, Таня… А если это и не бомж вовсе, а переодетый вымогатель… Как же так получилось? Я готова была рвать на себе волосы, до того разозлилась.
Тогда я принялась снова распихивать людей направо и налево, чтобы прорваться сквозь плотную толпу и выйти на относительно малолюдное пространство. И наконец увидела мужичка-бомжа. В руках у него ничего не было. Я чуть ли не бегом помчалась к нему. Мужичок стоял и что-то отчаянно разыскивал в карманах своих потерявших форму и цвет штанов.
Подбежав к нему, я схватила бомжа за отворот пиджака. Он испуганно попятился от меня, выпучив со страха глаза.
— Ты што, ты што… — запричитал он, пытаясь вырваться из моих цепких объятий. — Пуш-ш-шти…
Я заметила, что у бомжа во рту нет половины зубов. Меня передернуло от отвращения, я машинально выпустила его из рук, мужичок попятился и хотел было сбежать, но я снова схватила его за пиджак.
— Постой, поговорить надо! — зло проговорила я, глядя мужичку прямо в глаза. Нет, похоже на то, что это настоящий бродяга. Просто он помог анониму заполучить мои денежки.
— Ты ш-што? Пуш-шти! Я нише не жнаю! — выкрикивал бродяга, дергаясь, как вошь на гребешке.
— Тихо! — цыкнула я на него, а то на нас уже обращали внимание прохожие. — Отойдем в сторонку. Да не бойся ты! Ничего я тебе не сделаю. Просто хочу поговорить.
Бродяга поутих немного, и мы спокойно отошли в сторону, подальше от любопытных глаз зевак.
— Ты сейчас достал из мусорного бачка пакет, — утвердительно проговорила я, а затем спросила: — Куда ты его дел?
— Какой пакет, не жнаю никакого пакета, ниш-ше я не брал… — бомж принялся воровато озираться.
— Я видела, не юли! — зашипела я. — Если не скажешь, пристукну прямо здесь!
— Какой пакет-то? — глазки бродяги забегали, он начал нервничать.
— Там в бачке, — я показала рукой на урну, где оставила деньги, — лежал пакет, прямо сверху. Я видела, как ты взял его. Куда ты его дел? Или он еще у тебя? — преодолевая отвращение, я принялась обыскивать бомжа. Но при нем ничего не было.
— Да не жнаю я ни про какой пакет, ты шо ко мне приштала?
— Ты чего, не понял? Убью сейчас! — я тряхнула изо всех сил бродягу, отчего голова его дернулась.
— Пакет, пакет… — заныл бомж. — Там мужик какой-то попрошил пойти и вжать пакет… Денег дал.
— Какой мужик? Где он? — я еще раз тряхнула мужика.
— Ишь, какая шуштрая! Все тебе рашкажи. Да я на тебя в шуд подам, шкажу, что ижбила, что приштавала…
— Чего?! — я открыла рот от изумления. — В суд? Да ты не доживешь до суда, я тебя, как муху, прихлопну, понял? — Меня трясло от возмущения, и я готова была осуществить сказанное прямо сейчас.
— А тот мужичок, между прочим, денег дал и попрошил вежливо. Отчего не помочь хорошему человеку? — нагло глядя на меня, заявил бродяга.
Я, с трудом превозмогая себя и подавляя порывы злости, достала из кармана бумажник и раскрыла его. Бродяга голодными глазами уставился внутрь кошелька. Своим цепким взглядом он, наверное, сразу пересчитал содержимое моего бумажника. Потом нервно сглотнул и уставился на меня. Я вытащила десятирублевую купюру и протянула ему.
— Я дам тебе деньги, если ты покажешь или хотя бы опишешь мне того человека.
— Хм, — бомж презрительно отвернулся. — Это ражве ж деньги? Дещятка… Тот мужик дал полтинник, да жа грудки не тряс…
— Ладно, — сдерживаясь, чтобы не придушить паршивца прямо здесь, я достала из бумажника еще четыре десятки и потрясла ими перед носом бродяги. — Вот. Полтинник. Рассказывай, что за мужик.
— Ну, што… — неуверенно начал бомж, не сводя глаз с купюр. — Мужик как мужик… А ты деньги-то отдай. А то потом, жнаю я вашу манеру, ничего не дашь… — я протянула ему три десятки.
— Остальное потом, когда все расскажешь.
Мужичок проворно спрятал бумажки за пазуху.
— Ну, подошел ко мне, говорит, помоги, мил-человек. Вон там в урне пакет лежит. Он мне нужен. Принещи-ка мне его. Мне-то не сподручно в мушорке ковыряса, а на тебя никто внимания не обратит. Ну, я и пошел… и вжял… — Бродяга неотрывно смотрел на деньги, которые я держала в руке.
— Что за мужик?
— Да обычный мужик. Невышокий такой, лет шорок или около того.
— Он был на машине?
— Да не жнаю я. Он прошто подошел ко мне и жаговорил.
— Ну еще что-нибудь, какие-то приметы.
— Да не было никаких примет. Говорю же, обычный мужик… — бродяга жадно смотрел на деньги. — Вще, больше ничего не могу рашкажать. Деньги давай, ты обещала.
Я со вздохом протянула ему остальные купюры.
Черт его знает, этого бродягу. Может, соврал, может, правду сказал… Денег было не жалко, было обидно, что снова все сорвалось.
Я отпустила бомжа, и тот засеменил к проходу между домами. А я отправилась к машине. Только я села внутрь, как зазвонил мой сотовый.
— Алло.
— Я проверил деньги, все в порядке. Конверт с информацией находится за памятником Ленину, на площади за цирком. Он лежит сзади под плитой парапета, — в телефоне раздались короткие гудки.
Я отключила мобильник и завела двигатель. Быстро объехав здание цирка, остановилась у памятника Ленину. Рядом почти никого не было. Я вышла из машины и обошла памятник. Внизу одна плита парапета была неплотно прикреплена, под ней образовалась небольшая щель. Я наклонилась и просунула руку под плиту. Нащупала бумагу и вытащила. Это действительно оказался белый конверт. Он был не запечатан.
