В отеле «Альба» было довольно много постояльцев. Портье не соврал — большинство действительно составляли семьи с детишками, молодожены — эти почти не покидали номеров, а также компании загорелых дайверов со всего света. В холле отеля то и дело слышалась то датская, то французская речь. Бойкое место, ничего не скажешь.
Главный Гад знал, что делал, когда назначал это место для передачи денег. Я-то думала, что маленький отель на краю света позволит мне поймать голубчика в два счета…
В дверь постучали. Я сложила ноутбук — нечего персоналу отеля знать, что я тут веду незаконное наблюдение.
— Войдите!
За дверью точно мыши скреблись, но никто не входил. Я быстро подошла к двери, встала чуть сбоку и рывком распахнула ее. В коридоре стояла чернокожая горничная очень маленького роста и таращилась на меня круглыми испуганными глазами.
— Уборка, пли-и-з! — пропищала девушка.
— Не надо, спасибо, — я попыталась захлопнуть дверь, но горничная придержала ее цепкой лапкой:
— Уборка, пли-из!
— Спасибо, я только сегодня въехала!
Я закрыла дверь и вернулась к монитору. Минут пятнадцать посидела, таращась на экран, но холл гостиницы выглядел как обычно. Смутное беспокойство не оставляло меня. Я встала, закрыла ноутбук (а вдруг знающая всего два слова по-английски горничная все же прорвется в мой номер!) и спустилась к сейфу. Руки мои, признаюсь, слегка дрожали, когда я вставляла толстенький ключ со сложными зазубринами в скважину. Открыла дверцу… Чемоданчик был на месте.
Я перевела дыхание и вернулась на свой наблюдательный пункт. Покидала я его всего несколько раз, а вернувшись, внимательно просматривала запись. Все было спокойно.
Странно это! Ну вот, я выполнила условия, привезла деньги. Только что-то никто не хочет их забирать. Сижу здесь, на краю света, и жду…
Вечером я заказала ужин в номер. Мне принесли восхитительную рыбу, рис с пряностями и тирамису на десерт. Десерт показался мне горьким, но я не придала этому значения.
Спустя два часа я очнулась в кресле. Монитор исправно показывал. Была уже ночь, и в холле отеля было полутемно, горела только лампочка над стойкой портье.
Все тело у меня затекло, мышцы сводило судорогой. Так бывает, когда несколько часов просидишь неподвижно.
Я с трудом распрямилась, потянулась… И бегом бросилась к лестнице. Быстрее, ну быстрей же!
Я распахнула дверцу ячейки. Ничего не понимаю…
Чемоданчик был на месте.
Потом я догадалась открыть его. Как выяснилось, он был пуст. Эти ребята просто-напросто забрали свои деньги и скрылись.
Пылая праведным гневом, я вернулась в номер и прогнала запись. Вот в это время мне принесли ужин. Так, смотрим…
На записи было явственно видно, что за те два часа, что я спала сном младенца, убаюканная снотворным, к сейфу никто не приближался. То есть вообще никто!
Я вышла на балкон, потирая ноющий висок. Что за дрянь мне подсыпали? Кстати, могли бы вообще отравить, а они ограничились снотворным… Гуманные какие. И все-таки, следует признать, у Главного Гада есть чувство юмора! Так меня обставить! Давно со мной такого не случалось!
Я привыкла чувствовать легкое превосходство над окружающими. Не тогда, конечно, когда иду по улице — мол, жалкие людишки, трепещите, — нет, с головой у меня все в порядке. Но в кризисных ситуациях я действую гораздо эффективнее, чем нормальный, скажем так, человек. Поэтому профессионализм — это то, за что я себя уважаю. Бюст у меня не так велик, как хотелось бы, зато с профессионализмом все в порядке!
Но с самого начала этого дела — с того момента, когда судьба свела меня с семейством Киприановых, — я все время получаю по своему профессионализму крайне обидные щелчки. Раз мордой в лужу уронили, второй, третий… Это же надо! Провели как первоклашку!
Внизу на пляже резвилась какая-то запоздалая компания. Судя по голосам, это были ирландцы. Кстати, я смотрела исторический фильм, так вот там жители Ирландии в давние времена расставляли по берегам своей скалистой родины фальшивые маяки. И когда корабли в бурю шли на добрый свет маяка, они попросту разбивались о скалы. А предприимчивым жителям оставалось только утром прогуляться по берегу и собрать товары, вынесенные волнами. Отвлекающий маневр… Как же он камеры-то обошел… Стоп!
А с чего я взяла, что деньги из сейфа взяли именно в то время, когда я спала? Что, если десерт со снотворным — просто отвлекающий маневр? Ну как с этими самыми маяками?
А на самом деле деньги из чемодана исчезли раньше? К примеру, в тот самый момент, когда я препиралась с глупой горничной, так плохо говорящей по-английски…
Я перемотала запись на это время. Кажется, я права. К моему глубокому сожалению… В то время когда я беседовала с чернокожей девицей, холл гостиницы заполнила небольшая толпа — кажется, это были те самые ирландцы. Они только что въехали, весь холл был загроможден их багажом — снаряжением для подводного плавания. Длинноногие девицы и рыжие парни, похожие друг на друга, как братья, постоянно мельтешили перед объективом моей камеры. Они то подходили к стойке, то отходили, и не разглядеть, кто в эти минуты умудрился влезть в ячейку сейфа.
Я пулей слетела по лестнице и растолкала портье, который вздумал прикорнуть за стойкой. Бедный парень уже заикается при одном моем виде…
Спустя десять минут я вернулась в свой номер. В отеле «Альба» не было ни одной чернокожей горничной. Если я заметила, в отеле все белое — фасад, номера, покрывала и занавески… И персонал тоже. Так что портье понятия не имеет, о ком я говорю. И вообще это какая-то ошибка.
Я задумчиво открыла чемоданчик. Он не был пустым. На самом дне лежала записка. Вырезанные из газеты буквы и всего одно слово: «Спасибо».
Я схватила телефон. Мой мобильный подключен к прослушиванию — Георгий договорился, что мои звонки будут писать. Ради этого я вставила вторую сим-карту — израильскую. И сейчас кто-то радостно реагирует на мой звонок… Жаль, ребята. Это не то, что вы думаете.
Я набрала номер Йосефа. Его голос был таким растерянным, что мне стало жалко бедного подполковника. Это с одной стороны. С другой — я на мгновение ощутила мстительную радость: не одна я оказалась такой дурой, бравого военного тоже, кажется, обвели вокруг пальца…
— Ну что? — спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.
— Женя, я не понимаю, как такое могло случиться. Мы держали под наблюдением ячейку камеры хранения шесть часов. Потом я решил проверить… Так, на всякий случай. Она была пуста! Но я своими глазами видел, что никто ее не открывал! Нас было трое, и мои ребята клянутся, что никого не видели!
Значит, Ёсю провели так же, как и меня.
— Скажи, Йосеф, а там рядом есть почтовые ящики? Ну, такие маленькие боксы с номерами, где вы забираете свою почту?
— Да… есть, а откуда ты знаешь? — удивленно поинтересовался Йосеф.
— И к ним наверняка подходил кто-то в форме, с сумкой, из которой выгружал почту в ячейки…
— Да, что-то такое было! Но давно, в самом начале. Это был молодой парнишка, араб, кажется… Один из моих людей даже велел ему поторопиться и не копаться так долго… О, шит!
Подполковник выругался впервые на моей памяти. Что теперь говорить, прохлопали ушами, так молчите. Хотя не тебе, Охотникова, читать морали… Сама-то хороша.
Я набрала Георгия. Так, наши звонки пишутся. Не будем обременять кого-то лишней информацией.
— Это Охотникова. Вы уже в курсе, как завершилась операция у Йосефа? Да? Тогда вас не удивит, что моя закончилась точно так же. Все, подробности при личной встрече.
Всю обратную дорогу я проспала. Теперь от меня мало что зависело. Я сделала все, что могла… Теперь следующий ход должен сделать наш противник — Главный Гад.
В Иерусалиме было все так же жарко. Казалось, город плавится в мареве раскаленного воздуха. Киприанов встретил меня упреками, как и следовало ожидать:
— Как вы могли допустить такой провал! Полтора миллиона евро — да вы понимаете, что эти деньги достались каким-то проходимцам?!
Я отлично выспалась и чувствовала себя превосходно — собранной, готовой к работе и в меру злой. Я оскалила зубы в любезной улыбке и самым светским тоном осадила своего работодателя:
— Георгий Иннокентьевич, ни о каком провале и речи нет. Насколько я помню, моя задача состояла в том, чтобы передать похитителям выкуп за жизнь вашего сына. Следует признать — свою задачу я выполнила. Или вы считаете, что я присвоила ваши деньги?
Киприанов пошел на попятный:
— Нет, я так не думаю, но позвольте… Вы говорили, что попытаетесь задержать или отследить похитителей в момент передачи записи и денег. А теперь оба следа оборваны! Это катастрофа!
Киприанов выглядел отдохнувшим и поздоровевшим. Жизнь в отеле явно пошла ему на пользу.
— Ну почему же катастрофа? — Я уселась в удобное кресло, закинула ногу на ногу и закурила. Киприанов поморщился, но промолчал. Йосеф, который молча, сгорбившись сидел в своем кресле, поднялся и включил кондиционер. Я еще немного потомила Киприанова — пусть знает, как наезжать на меня. А потом сказала: — Все прошло, как мы и планировали. У нас появился реальный шанс выйти на похитителей.
