Ознакомительная версия.
Глава 16
Он выступил с очередным обращением к народу. Сколько этих обращений он уже подписал! И еще этот непонятный инцидент в Риге, который по-настоящему встревожил все руководство страны. Если события в Тбилиси, Баку, Вильнюсе проходили под контролем партийных и армейских руководителей, то в Риге все получилось совсем иначе. Можно было сколько угодно открещиваться от происходивших событий, но все понимали, что это всего лишь пустое сотрясение воздуха. Каждый раз удавалось каким-то непонятным образом доказать, что решения принимали совсем другие. Горбачев не мог не видеть, что это вызывает раздражение и недоверие у его окружения. Каждый из них все более и более отчетливо понимал, что в следующий раз могут подставить его.
После оглашения вердикта комиссии Собчака, в тбилисских событиях обвинили генерала Родионова. В бакинских событиях все искали провокаторов, организовавших армянские погромы. В литовских – оказались крайними начальник гарнизона и призывавший его на помощь Комитет национального спасения. Но в Риге все прошло спонтанно, без заранее подготовленного плана. Просто сотрудники ОМОНа решили, что им нужно взять штурмом здание МВД, чтобы освободить своих товарищей. Это был уже не просто опасный прецедент, это был сигнал, извещавший о том, что теперь на местах начнут появляться такие отряды, не подчиняющиеся никому и проводившие собственную политику, независимую от приказов руководства.
В Нагорном Карабахе, Осетии и Абхазии продолжались столкновения. Напряженная обстановка складывалась в Приднестровье. Казалось, все эти неприятные события нарастают как снежный ком. Проведенная реформа денег была признана успешной с точки зрения экономистов и провальной с политической точки зрения, озлобив большинство населения, окончательно потерявшего веру в союзное правительство. И, наконец, события в Кувейте, где войска союзников просто разгромили армию Саддама Хусейна за считаные часы и теперь могли беспрепятственно двигаться к Багдаду. Здесь пришлось задействовать все старые связи. Лидер Ливии Муамар Каддафи уже отправил письмо в ООН с призывом к союзным войскам не вторгаться в Ирак. Его поддержал король Иордании Хусейн. Его поддержка в арабском и мусульманском мире многое значила. Он считался прямым потомком пророка Мухаммеда, и к его слову прислушивались.
В этих условиях Горбачев написал свое обращение, в котором четко указал, что законная власть может быть только выбранной через Верховные Советы страны и республик, а все незаконные воинские формирования подлежат разоружению. Конечно, он думал в первую очередь о легитимности союзного парламента и своих полномочиях, но получилось, что, вольно или невольно, поддержал законные власти прибалтийских республик и отказал созданным Комитетам национального спасения в их праве на легитимность.
Еще одна существенная ошибка – упоминание о референдуме. Его готовили давно, еще с 90-го года, понимая, что иначе невозможно удержать республики в составе Союза. Рефередум позволил бы легитимизировать нежелание Центра отпускать какие-то республики из своего состава. Но его обращением сразу воспользовались прибалты. Они объявили, что проведут собственные референдумы в республиках, не дожидаясь общесоюзного, к которому они не хотели иметь никакого отношения.
Самое страшное, что колебалась Россия и ее парламент, все еще не объявивший, что поддерживает всесоюзный референдум. А без такого решения идти на референдум было просто глупо. И еще нужно было срочно утверждать Совет национальной безопасности. В таких условиях он мог заменить откровенно недееспособный Президентский совет.
Горбачев посмотрел на список – девять фамилий. Здесь не будет ни писателей, ни академиков-экономистов. В последнее время академик Шаталин позволял себе публикацию различных статей не только на экономические темы. Сколько раз его предупреждал сам Горбачев, но Станислав Сергеевич сознательно пошел на разрыв, и все это закончилось тем, что на Пленуме ЦК поставили вопрос о его исключении из партии. Теперь нечего и думать, чтобы взять кого-то из них в Совет национальной безопасности. Здесь должны быть только работающие люди. Янаев и Павлов – по должности, конечно, Крючков, Бессмертных, Язов, Пуго – тоже по должности. Это понятно. Остальные трое – Примаков, Болдин и Бакатин. Последнего можно будет выдвинуть секретарем Совета. Так будет правильно. Он человек энергичный, работоспособный.
Горбачеву доложили, что звонит Крючков, он недовольно поморщился, опять что-то неприятное.
– Здравствуйте, Михаил Сергеевич, – раздался в трубке холодный голос Крючкова. Горбачев его никогда особенно не любил, но всегда помнил, что это был самый доверенный человек Юрия Владимировича Андропова. Он переходил следом за шефом сначала на дипломатическую работу, потом в ЦК КПСС, а затем сразу в КГБ СССР, где проработал больше двадцати лет, из которых в течение десяти лет возглавлял самое элитное подразделение советской госбезопасности – Первое главное управление, разведку Советского Союза. И уже при Горбачеве стал председателем КГБ.
– Я тебя слушаю, – сказал президент.
– У меня новые сведения из Таллина, – сообщил Крючков. – Прибалтийские республики окончательно договорились идти на самостоятельный референдум.
Горбачев молчал. Сказать было нечего, после январских событий в Вильнюсе и Риге этого следовало ожидать.
– Они собираются поставить вопрос о выходе своих республик из состава Союза, – продолжал Крючков.
– Что говорят твои специалисты?
– По предварительным оценкам, они получат от семидесяти до восьмидесяти процентов голосов в свою поддержку. В Латвии немного меньше, там большой процент нелатышского населения, в Эстонии и Литве больше.
– Неужели так много? – удивился Горбачев. – Или твои сотрудники просто перестраховались?
– Мы проверили несколько раз. Ошибка может быть всего лишь в полтора процента. Они проголосуют за выход.
– Но этот референдум все равно не имеет юридической силы, пока не проголосует вся страна, – нервно заметил президент. – Они не могут немного подождать? Или им нужно обязательно еще раз продемонстрировать свою независимость?
Крючков молчал.
– А как Россия? Она примет участие в общем референдуме? – продолжил Горбачев. – Что говорят твои специалисты?
– Примет, Михаил Сергеевич. Они твердо намерены участвовать.
– Ну, и слава богу, – вырвалось у Генерального секретаря.
– Но они собираются поставить еще один вопрос.
– Какой? – насторожился Горбачев.
– О выборах президента России. Они хотят, чтобы на референдуме обсуждался и этот вопрос.
– Зачем? Они и так давно решили ввести эту должность. Пусть вводят, зачем выносить вопрос на референдум?
– Хотят проверить процент проголосовавших. Это будет вроде подготовки к избранию Ельцина президентом России, – ответил Крючков.
– Я это понимаю и без твоих специалистов, – мрачно произнес Горбачев. – У тебя все?
– Да.
– До свидания, – положил трубку президент.
Нужно как можно скорее утверждать Совет национальной безопасности и проводить референдум. Как можно быстрее! Еще до апрельского пленума. Судя по настроениям людей, там у него могут быть неприятности. Он поморщился, вспомнив, как его критиковали на последних пленумах, и особенно на IV съезде Советов. Кажется, готовы были его разорвать. Вот так и приходится работать между консерваторами, которые тебя ненавидят и считают разрушителем, и либералами, которые тебя не понимают и не хотят помочь. Горбачев вызвал Болдина.
– Передай Лукьянову, что завтра будет утверждаться состав Совета. Пусть проведут соответствующую работу и побеседуют с людьми. Нет, лучше пусть меня соединят с ним. Я сам поговорю с Анатолием Ивановичем.
Болдин молча вышел. Горбачеву импонировал этот целеустремленный, организованный и дисциплинированный человек. В последнее время он часто думал о выдвижении Болдина на самостоятельную должность, но понимал, что не сможет найти такого человека, которому он мог бы также доверять всю работу своего аппарата.
Горбачев поднял трубку прямого телефона, связывающего его с председателем Верховного Совета.
– Анатолий Иванович, здравствуй.
– Добрый день, Михаил Сергеевич.
– Я буду у вас к открытию сессии завтра утром, – напомнил президент. – Как ты считаешь, на этот раз все пройдет нормально?
– Обязательно, – заверил его Лукьянов. – Я думаю, мы утвердим Совет по национальной безопасности прямо на утреннем заседании. Всех, кого вы предложили, Михаил Сергеевич.
– Хорошо. Посмотрим. Нужно поработать с депутатами и объяснить им, что этот Совет сейчас нам очень нужен.
– Мы уже подготовили людей, – успокоил президента Лукьянов. – Можете приезжать.
На следующий день на заседании Верховного Совета должны были утвердить членов Совета национальной безопасности. Первым предложили кандидатуру вице-президента Геннадия Янаева. Горбачев нахмурился. Нужно было голосовать списком, но депутаты отказались, и Янаев опять может не набрать необходимых голосов. Хотя Верховный Совет – это не съезд народных депутатов, и здесь твердое большинство у сторонников консерваторов.
Ознакомительная версия.
