кому обратиться, не знает. Вел себя как дилетант, понимаешь?
– О боже! – Виталик притворно застонал, прикрыл лицо ладонями и глянул на нее из-за растопыренных пальцев. – Этот, как ты выражаешься, дилетант – правая рука одного из влиятельнейших мафиози. Не у нас, нет. В ближнем зарубежье. С виду вроде чист. Биография как у студента семинарии. Но когда я копнул чуть глубже… Света, он профессиональный убийца, людей устраняет, как семечки лузгает. А ты с ним в ресторане ужинаешь!
Она покраснела, смерив Виталика взглядом, который должен был означать презрение, покусала губы и с вызовом произнесла:
– Ужинали раз всего, в тот день, когда он ко мне ворвался. Вывела на люди его специально, чтобы ничего со мной не сделал.
– Если бы захотел, он бы тебя прямо там грохнул, и никто бы не заметил, – хмыкнул Виталик, глянув на нее с жалостью. – И с чего он начал?
– Попросил рассказать, как обстоит дело с этими Суворовыми. Я что знала, рассказала. Ну и… – Она помялась, но все же призналась: – И про Пронина тоже: какую роль при нем выполняла. Он слушал не перебивая. Вроде поверил. Потом пару раз погуляли с ним по улицам. Еще пообедали.
– Про кино не забудь, – напомнил частный детектив.
– Блин, Виталик! Ты следил за мной? – прошипела она и покраснела еще гуще.
В кино она с Борисом целовалась. Если Виталик сидел сзади, он все видел.
– Следил. Это моя профессия. К тому же кто-то должен позаботиться о твоей безопасности, предостеречь от ошибок, раз у тебя самой мозгов нет. – Он заметно расслабился, закинул руки себе за голову, вытянул под столом ноги и глянул на нее уже мягче. – Ну… Рассказывай, что сливала ему? Из того, что узнала у меня.
Спорить и отрицать смысла не было. Он знал, кажется, все.
– Про роман Пронина с Суворовой рассказала. Про наши фиктивные отношения. Про смерть Пронина. Про то, что его убили, а не сам он того… – принялась загибать она пальцы. Потом глянула на него недоуменно: – Виталик, но об этом все дворовые кошки знают. Разве нет?
– Про то, где проживал Пронин, тоже рассказала?
Света глубоко вздохнула, намереваясь отрицать. Потом вспомнила о своем звонке хозяину квартиры, которую снимал Пронин, и с шумным выдохом кивнула.
– И с хозяином его свела, так?
– Да. Он хотел туда переехать, Виталик. Он просто…
– Использовал тебя втемную, дурочка. А потом бы грохнул, как Суворову.
– В смысле?! – вытаращилась на него Светлана.
Правая нога соскочила с колена, пяточки с носочками встали плотно. Она всегда так ставила ступни, когда нервничала.
– В смысле: грохнул Суворову? Она что… Мертва-а-а? – нараспев произнесла Светлана и пискнула: – Ой!
– Убили Суворову. И, думаю, обокрали, – скрипучим голосом проговорил Виталик, сморщив лицо. – Светка, может, кофе? Только давай здесь приготовим. Не надо тебе никуда отлучаться. В свете последних событий я за Свету боюсь. Извини за каламбур…
Она поежилась, будто замерзла, хотя в офисе было тепло, даже жарко. А она сдуру теплую водолазку надела, и высокое горло теперь сильно давит шею. Душит буквально. Или это не от жары, а от страха?
На непослушных ногах Света вышла из его кабинета и принялась возиться с кофемашиной в своей крохотной приемной. Пару раз с опасением глянув на входную дверь, она вдруг взяла и заперла ее. Виталик был не против.
Она принесла на подносе чашки с кофе, сахар себе, мед ему, растительные сливки в маленькой бутылочке – Виталик употреблял только такие. Подтянула гостевое кресло к столу и села, широко разложив на столе локти.
– Ну, рассказывай, что там стряслось с Суворовой? – попросила она, когда Виталик напихал себе в кофе всякой ерунды, на ее взгляд, и замер с чашкой в руках.
– Убили ее. Голову проломили, по слухам. А денег не нашли.
– И где ее убили?
– На квартире, которую она снимала. – Взгляд Виталика сделался хитрым-прехитрым, когда он спросил: – Знаешь где?
Она мотнула головой. Откуда? Она и Элеонору не знала, и с семьей ее не была знакома. Только фото в Интернете видела.
– Они снимали квартиры друг напротив друга, на одной лестничной площадке. Умно, скажу я тебе. Никому и в голову не пришло искать ее именно там. Жаль, что я поздно догадался, – произнес он с тоскливой мечтательностью, громко отпил из чашки и пробормотал: – А то бы…
– А то что? Деньги выкрал? – вытаращилась Света.
– Фу-уу, женщина! Как пошло!
Виталик помотал головой, ткнул пальцем за окно, за которым занимался погожий майский день, и проговорил почти шепотом:
– Знаешь, сколько желающих на эти деньги? И такие фигуры… С ними соперничать, – приговор себе подписать. Нет, дорогая. Если бы я знал, что та неказистая хромая тетка – это Суворова, я бы просто сдал ее мужу, и все. Получил бы шикарное вознаграждение. Это моя работа, а не воровство денег у своего клиента.
– Он уже не твой клиент, – поправила его Светлана.
– Не суть…
Он глянул в свою пустую чашку и перевел взгляд на ее. Светлана к кофе даже не притронулась и кивком позволила. Он забрал себе ее кофе и снова начал лить туда мед, сливки. Бр-рр, гадость какая!
– Если бы я притащил ему жену, он бы меня точно отблагодарил. А теперь что? Поезд ушел. Суворова мертва. Деньги пропали. Думаю, навсегда. Да, забыл тебе рассказать! – Он удовлетворенно заулыбался, облизывая сладкие от меда губы. – Твой Борис Вукович тоже пострадал в этой истории. Его грохнули в квартире Пронина. Не делай таких глаз! Не убили. Просто помяли. Пытали его, по слухам. И даже потом в полицию таскали. На допрос! Интересно, как теперь его хозяин воспримет такой провал? За это могут и приговорить. Задания не выполнил. Клиента упустил. В полиции на допросе побывал. Полнейшее фиаско!
Виталик допил кофе, встал и заходил по кабинету со скрещенными за спиной руками. Он напевал и посмеивался. А Светлана смотрела на него во все глаза и лихорадочно искала повод, чтобы выбраться на улицу и позвонить Борису.
Неужели все то, что рассказывает Виталик, правда? Борис бандит? И ему досталось в крутой разборке, когда убили Светлану? А вдруг это он ее? Что, в самом деле, с ним будет после провала задания? Тоже убьют?
Ой, мамочки!
Ей хотелось забиться в угол, свернуться там комочком и попищать, как в детстве. А потом больше никогда не думать и не знать о таких страшных вещах, как убийство, похищение, пытки. Даже на прежней ее работе было не так страшно, как теперь.
А Виталик удовлетворен! Радуется и даже не скрывает. Может, это он
