за что? — Он вытаращился на меня стеклянными глазами и громко икнул.
— Фу! — Я скривилась от запаха перегара и помахала перед его лицом ладошкой.
Он попытался поймать меня за запястье, но не смог и промахнулся, хватившись за пустоту. В следующий момент, словно вес пригоршни воздуха оказался неподъёмным, он полетел вслед за стиснутым кулаком и с размаху врезался лбом в стену.
— Уй-ху-е! — провыл он, корчась на полу и жмурясь от боли.
Я знала, если он проспал хотя бы час, то после такой встряски быстро придёт в себя и направилась в комнату.
Сзади сначала доносилась возня и кряхтенье. По звукам я поняла, Мишка поднялся. Потом стали надвигаться нетвёрдые шаги. Мишка проковылял мимо и прямо к столу. Схватив с него бутылку минеральной воды, он приник к горлышку и стал жадно пить. Вода тоненькими струйками катилась по небритому подбородку, оставляла мокрые дорожки на шее и превращалась в пятна на ржавого цвета майке. Осушив бутылку, он громко отрыгнул воздухом, и с размаху уселся в кресло.
— Хорош! — констатировала я, стараясь не смотреть на вывалившееся из трусов хозяйство, похожее на клубни картошки в волосатой мешковине. Другая бы на моём месте с воем бросилась прочь, но не я, потому как знала, их хозяин забыл о существовании такового богатства до полного вытрезвления.
— Ты где пропадала? — сподобился и спросил он.
— А ты никак с горя запил? — съязвила я. — Не вынес разлуки со мной?
— С горя, — подтвердил Мишка и сжал губы, словно ребёнок, готовый расплакаться.
— Что стряслось? — спросила я, не веря в его скорбь. По опыту знала, в конце загула все алкаши вдруг становятся сентиментальными и рыдают по любому поводу. Они плачутся близким, жалуются на себя говнюков, скорбят по усопшим и, даже, оплакивают щенков из детства… Всё что подвернётся под руку. Сколько я выслушала от отца откровений, после которых он рвал на себе майки, а потом размазывал ими на лице слёзы!
— Боо! — протянул Мишка и вновь залился слезами.
— Да что это такое? — недоумевала я глядя на это создание.
— Барма-кх-кх! — зашёлся он кашлем, подавившись собственными слезами.
— Ты можешь толком объяснить, что произошло? — крикнула я.
— Бармалея убили! — выпалил он.
Я не поверила своим ушам.
— Как? Да что ты гонишь? Спит, наверное, мертвецким сном, а ты принял его за мёртвого.
— Полиция была, — провыл он протяжно и по-бабьи. — Тебя тоже искали. Кто-то сказал, что вы с ним у подъезда в ту ночь ругались.
Меня обдало жаром. Это было похоже на правду. Причём, если учесть мой предыдущий опыт общения с правоохранительными органами, на горькую правду.
— Как это произошло? — допытывалась я. — И когда?
Этот вопрос меня интересовал куда больше. Ведь если Бармалей умер в ту ночь, когда нас привёз Макс, то это можно легко привязать ко мне.
— Его прямо у себя в доме зарезали, — рассказывал Мишка. — Тридцать раз ножом! Звери!
— В каком доме? — не могла я взять в толк.
— Ну, там, — он показал мне пожелтевшим от курева пальцем за спину. — Мы ещё там с тобой были…
— Это в том самом подземелье? — догадалась я.
— Точно! — Он кивнул, ударившись подбородком о грудь.
— И что, полиция на меня думает? — гадала я.
— Уже нет, — успокоил он и замотал головой.
— Как это уже? — опешила я. — А до этого разве думали?
— Экспертиза показала, что били ножами три разных человека, причём среди них была девушка, — объяснил он.
— А почему меня перестали подозревать? — озвучивала я один за другим вопросы, роем возникающие в голове.
— Кто? — Он перестал выть и уставился на меня припухшими и красными глазами.
— Как кто? — Я разозлилась. — Полиция!
— Насчёт полиции я ничего не знаю, — заговорил он и шмыгнул носом. — А вот я уже не думаю, что это ты.
— Вон оно что! — протянула я, готовая рассмеяться. — Ты у нас, конечно, авторитет!
— Представь себе!
За спиной что-то скрипнуло. Я обернулась и увидела огромного чёрного кота. Он тёрся об дверь, которая поскрипывала в такт движения.
— Это же Черныш Бармалея! — вспомнила я.
— Осиротел, бедняга, — проговорил Мишка. — Вот забрал себе.
— Значит я в полиции под подозрением, — констатировала я с горечью, размышляя как быть. — Могут сказать, будто с друзьями пришла и убила.
— А разве не так было? — ошарашил вопросом Мишка, который уже и забыл, что говорил минуту назад.
— Тьфу на тебя! — крикнула я. — Вставай, приводи себя в порядок и пойдём, — приняла я решение.
— Куда? — опешил он от металла в моём голосе.
Вообще, я заметила, Мишка на генном уровне боялся строгих женщин.
— Есть один человек, — стала я вводить его в курс дела, размышляя, стоит или нет, это делать сейчас, если уже на улице он наверняка спросит, куда мы направляемся. — Она частный детектив и раньше работала в полиции. Там всё расскажешь.
Мишка встал и вдруг переменился в лице.
— Не пойду я с тобой! — заявил он плаксивым тоном.
— Это почему? — опешила я.
— А может ты меня того, — он провёл по шее ладонью. — Как Бармалея…
Глава 21. Серьёзная улика
— Показывай, где жилище этого несчастного! — потребовала Юля.
Одетая ради такого случая в спортивный костюм, она убрала волосы в узел и спрятала под кепкой бейсболкой, отчего теперь походила на фотомодель, рекламирующую спортивную одежду.
— А меня здесь не схватят? — забеспокоилась я, и оглядела двор.
— Тебя пристрелят как особо опасную на месте, — пошутила она.
Однако от этого мне стало уж совсем нехорошо.
— Ой! — вырвалось у меня.
Заметив перемены в моей внешности и в настроении, она поняла, что перегнула палку и заторопилась:
— Не волнуйся, мои сотрудники уже работают над твоим алиби.
— Как это?
— Сама не догадываешься?
— Нет, — призналась я, ломая голову над тем, как без меня мне делают алиби на момент преступления.
— По данным судебно-медицинской экспертизы смерть у Ивана наступила утром, между пятью и шесть часами, — стала объяснять она. — Вспомни, где ты была в это время?
Я пожала плечами.
— Ну! — торопила она.
— Мы как раз приехали перед рассветом, — стала вспоминать я. — Точно! — вдруг осенило меня. — Выходит, в это время я пила чай с блинами на кухне у своих спасителей!
— Наконец-то дошло! — Она облегчённо вздохнула. — Инна Васильевна и Сергей Николаевич сейчас дают показания на этот счёт в полиции.
— А кто это такие?
— Тяжёлый случай! — расстроилась Юля, а сидевший на заднем сиденье детектив прыснул со смеху.
— Ты же только что сказала, что у них пила чай! — напомнила она.
— Точно! — воскликнула я, шлёпнула себя по лбу и объяснила: — От страха думать не могу…
— Ты хоть помнишь, зачем мы сюда приехали? — насмешливо спросила Юля.
— Помню, — заверила я её. — Мне надо проводить вас на
