тебе по душе, – подвела я итог.
– Согласна!
– А меня, значит, ты потренировала в бассейне в качестве исключения, – с улыбкой заметила я.
– Женя, тебя я готова тренировать в бассейне всегда! Ты реально исключение! Так что давай уже становись членом нашего клуба, и я жду тебя в бассейне. Хотя бы раз в неделю.
– Уговорила, – так же с улыбкой ответила я.
Несколько минут мы сидели молча, всматриваясь в гладкую поверхность озера и далекое зеленое пространство, раскинувшееся на противоположном берегу. Видимо, каждый в этот момент думал о чем-то своем, глубоком и сокровенном.
– Знаешь, Женя… – неожиданно заговорила Ольга, ее лицо было сосредоточенно, а всегда веселые глаза неожиданно выдали тоску и легкое смятение. – Я сейчас думала о том, что, если бы я могла творить чудеса, первое, что я бы сделала, это выкорчевала из людей жестокость. Уничтожила бы вообще то место в организме, где рождается это страшное чувство. Глупо, правда?..
– Почему же глупо? Я уверена, что каждого человека… имею в виду человека с Душой, посещают подобные мысли. Я постоянно об этом думаю, ибо мне в силу моей профессии часто приходится сталкиваться с человеческим злом и жестокостью…
– И как ты с этим только справляешься?
– Наверное, я привыкла. Хотя нет… привыкнуть к этому невозможно. Скорее, просто смирилась. Но, по возможности, я стараюсь это зло пресекать, чтобы его стало меньше…
– У тебя есть для этого все возможности. И, видимо, это твое предназначение. А я… Я так не могу, поэтому мне хочется быть волшебницей, чтобы искоренить все зло в мире. Знаешь, Жень… я вот именно сейчас подумала о своей сестре. О Сашке. Да, у нас разные матери, мы абсолютно разные, даже внешне… И такие разные судьбы. Я не видела ее маленькой, ибо она старше меня на несколько лет. Но я часто представляю ее маленькой девочкой, с копной рыжих волос, непослушной и своенравной, которую постоянно лупит ее неуравновешенная мать. А та лишь терпит, сжав зубы и затаив в душе злобу, чтобы потом выместить ее на других, слабых и беззащитных. Может, так и рождается жестокость? Все идет из детства, от воспитания… Или же нет? Может, таких бесполезно воспитывать, они из другого теста, их можно лишь отторгнуть от общества, заперев в клетку. Что, собственно, и произошло. Судьба дала ей свободу, а она воспользовалась ею неправильно. К чему все это привело?.. Женя, я пыталась в детстве найти с ней общий язык, но не получилось. Я же приезжала сюда только летом, поэтому весь год мы с сестрой не виделись. А когда приезжала… Я тянулась к ней, хотела дружить, общаться, но с ее стороны были холодность, какая-то злость, зависть… Да и баба Валя еще масла в огонь подливала, говоря: «Не общайся с ней, она дурная!» А мне тогда было ее жалко, и я нисколько на нее не сердилась. И даже где-то в глубине души я ею восхищалась и слегка ей завидовала. Да-да! Она не была красоткой, но у нее всегда была изумительная фигура, и эти рыжие густые локоны сводили меня с ума. Ей не надо было заниматься спортом, чтобы идеально выглядеть, она уже от природы была такая. А ее своенравие, непослушание, свобода… Я тогда была не такая, я ощущала себя гаденьким утенком, пухленькой, невзрачной, невысокого роста и с обычными темно-русыми волосами, стянутыми в жалкий хвостик. Да уж… как говорится, каждый завидовал тому, чего нет у него.
Ольга сделала паузу, явно о чем-то раздумывая. Я же, не перебивая, внимательно ее слушала.
– А когда я увидела ее последний раз… О боже! Женя, мне было противно смотреть на эту тварь. На это чудовище, поселившееся в этом красивом теле, с шикарными рыжими волосами, явно украденном у кого-то более достойного. Вот только глаза и лицо выдавали ее – говорили о том, что перед тобой настоящий монстр. Да-да, опять же помню, как говорила баба Валя: «Оленька, главное – быть красивым душой, глаза никогда не обманут, и люди это чувствуют… А в красивые тела вселяются злые духи, чтобы получить побольше наслаждений, ради которых, собственно, они и стремятся проникнуть в человеческую жизнь. Вот только глаза их всегда выдадут…» Вот, я и считаю, что это просто злой дух, который опередил настоящую светлую душу и вселился в это тело. А мы потом диву даемся, откуда так много злых людей в этом мире. Другого объяснения у меня нет.
– Предполагаемые ответы на извечные вопросы, – с умным видом заметила я.
А что мне еще оставалось ответить?
* * *
Вернулись мы практически затемно. Яркая полоса зарева украшала небесный горизонт, возвышавшийся над поселком. Продрогшие, слегка уставшие и голодные, мы выбрались из джипа и направились в сторону дома Нины Петровны.
У калитки мы столкнулись с молодой женщиной, которая явно покидала дом, держа в руках простую тканевую сумку, из которой выпирало что-то объемное.
– Здравствуйте, – поприветствовала она нас. – Ольга, это ты, что ли? – спросила она, подойдя к нам практически вплотную.
– Здрасти! Да, я! – ответила Ольга, вопросительно смотря на женщину.
Надо отметить, сия особа выглядела весьма невзрачно. Невысокая, худенькая, бледная и длинноносая. Голова была покрыта замызганной косынкой, на тело накинута теплая, совсем не по погоде кофта, а из обычной мешковатой, до колен юбки торчали тонкие кривые ноги.
– А мне теть Нина сказала, что ты приехала погостить. Я вот к ней иногда захожу за кислым молоком, – женщина кивнула на пузатую сумку, – она мне специально квасит, а я ой как люблю квашеное молоко… Ты, смотрю, меня не узнала. Я ж Зина… Зина Кащеева.
– Кащеева?.. Какая доброжелательная фамилия, – хихикнула Ольга. – Подожди… А, Зина! Нет, не вспомнила…
– Ну еще бы, столько лет тут не была. А я тебя помню. Ну как жешь… Вместе иногда гуляли, бабские вечеринки устраивали… Нам с тобой один парень нравился. – Женщина рассмеялась. – Только не говори, что ты забыла Руслана.
В этот момент Ольгино лицо смягчилось, словно она что-то вспомнила.
– А-а!.. Ну конечно, Зина!.. Руслан!.. Теперь я тебя узнала. Ты просто это… кхм, так сильно изменилась.
– Да не говори, – махнула та рукой. – Всю жизнь в поселке, одна, и до сих пор без мужика и без детей! Вот и чахну потихоньку. А ты все такая же красавица! Даже лучше стала, прям расцвела! На Ирину Дубцову похожа! Тебе говорили об этом!
– На Дубцову? Хм… Не припомню. Меня как-то сравнивали с Розамунд Пайк…
– Ой, а кто это?
– Актриса. Правда, сравнение тоже так себе, ибо она старше меня лет на пять.
– Кстати, Оля, а ты не актриса? Мне кажется, я тебя видела в телевизоре. Ты, случайно, не снималась в сериале «Слепая»?
– Я снималась в сериале «Великолепный век», – серьезно ответила Ольга.
– Чё, правда? – Смешная женщина вытаращила на нее глаза.
– Я пошутила. – Ольга рассмеялась. – Ладно, Зина, я реально рада встретить кого-то из своей юности, но мы… мы очень уставшие и хотим есть. Ты забегай, если что, поболтаем, повспоминаем нашу бурную юность, – скорее из вежливости предложила Ольга.
– Оля, я очень рада тебя видеть! Это хороший знак! Ты даже не представляешь какой… – Женщина подалась к Ольге и дотронулась до ее руки. Я же в этом не заметила никакой опасности, поэтому не шелохнулась. А та, в свою очередь, продолжила: – Оля, я буду рада с тобой повидаться и поболтать, приходите лучше вы ко мне в гости. Это твоя подруга? – кивнула Зина в мою сторону.
– Да. Моя хорошая подруга. Ее зовут Женя.
– Привет, Женя! А ты, кстати, похожа на Милку Йовович в молодости, – помахала та мне ручкой и наигранно улыбнулась.
– Привет, – ответила я. – Неплохое сравнение.
Хотя так и хотелось ответить: «А ты похожа на Бабу-ягу в молодости».
– Девчонки, жду вас к себе. Я живу одна, и мы можем спокойно посидеть поболтать. А то мне одной ой как скучно живется, скоро от тоски завою. А тут, теть Нина говорит: Ольга Кропоткина приехала! Да батюшки! Я ж говорю, это знак… Выхожу и вижу тебя!.. В общем, так, мои красотки, – она перешла на заговорщицкий
