Ознакомительная версия.
– И он помер. Сердце не выдержало, злоупотреблял сильно. А в остальном положительный был мужчина.
– Где похоронена девочка?
– В Прилуцке, на старом монастырском кладбище. Тогда там еще хоронили. Если поедете, могилка ее у самой дороги. – Старушка перекрестилась. – Поближе не нашли места. Прости, господи, не кладбище, а не пойми что…
– Идемте, – на сей раз заторопилась Полина.
В дверях они столкнулись с испуганной директрисой.
– Оказывается, еще вчера дела были на месте. Секретарша сказала, что именно эту папку перебирала.
– Зачем?
– Тех самых девочек разыскивал дядя.
– Ведите нас к секретарше, – сказал Дуло.
Директриса рукой поманила толстую девушку. Та подошла ближе.
– Чего хотел вчерашний родственник? – спросила начальница.
– Личные дела Троицких посмотреть.
– Что еще? – перехватил инициативу в разговоре следователь.
– Спрашивал про ихние вещи.
– И что ты ему сказала?
– Сказала, что не положено. – Девушка покосилась на начальницу. – Что, мол, вернется из района директор, с ней и поговорите.
– А зачем дела доставали? – быстро спросил Дуло.
– Я только проверила, на месте ли. – Она покраснела.
– Описать того человека сможешь?
– Мужик, городской, в брюках и синей куртке.
– Что-нибудь особенное заметила?
– Пахло от него хорошо.
– На чем приехал?
– На машине.
– На какой?
– А я почем знаю? Я в машинах не понимаю.
– Ясно. Ну, что ж, и на том спасибо.
– Иди на рабочее место. – В голосе директрисы прозвучала гроза.
– Боюсь… – Секретарша заплакала. – Там Раиса Иванна лежит…
Попрощавшись, Сергей и Полина вышли на улицу.
– Куда теперь? – спросил их водитель.
– На Прилуцкое кладбище, – сказала Полина.
Сергей Дуло удивленно поднял глаза:
– Может, объясните, в чем дело?
– Не сейчас.
На кладбище, у самой дороги, они отыскали резной деревянный крест с именем Марины Троицкой.
– Тимофей-плотник постарался, – сказала Полина. – Хороший был человек… – Она подошла ближе. – Вы не поверите, тут латынь.
На перекладине креста были вырезаны какие-то буквы.
– Видать, полиглотом был тот Тимофей, – сказал Сергей Дуло. – Что там написано?
– Hic locus est, ubi mors gaudet succurrere vitae.
– Перевести сможете?
– У вас есть ручка?
– Зачем?
– Есть или нет? – Голос Полины звучал напряженно.
– Прошу. – Следователь протянул ручку.
Она вынула из сумки листок и переписала на него надпись.
– А теперь едем в Москву.
Водитель внимательно смотрел на дорогу, ему хотелось поскорей отработать обещанные три тысячи.
– Итак… – спросил Сергей Дуло.
– Что? – Полина подняла глаза.
– Объясните, пожалуйста, что происходит.
– Не стану ничего объяснять, пока не приедем в Склиф.
– Хотите сказать, в больницу Склифосовского? Хорошо… Что ищем?
– Пока не знаю. – Полина достала платок и высморкалась. – Я могу немного вздремнуть?
– Отчего же нет?.. Самое время. – Следователь откровенно иронизировал, чувствуя, что настаивать бесполезно.
Полина и не думала спать. Просто сидела с закрытыми глазами, время от времени хмуря брови и слегка подрагивая веками. Несколько раз на ее лице появлялось выражение страдания. Но вдруг она улыбнулась…
Наблюдая за ней, Сергей Дуло пришел к выводу: Полина перебирает в памяти события, имеющие различную эмоциональную окраску, от очень приятных до ужасающих.
Решение ехать в больницу скорой помощи имени Склифосовского оказалось как нельзя кстати. Там работал его приятель Вениамин Савченко, который прежде служил в криминалистическом отделе управления, а теперь заведовал химической лабораторией в Склифе.
Во внутреннем кармане следователя, завернутая в платок, лежала пустая ампула, прихваченная из пепельницы в коттедже Игоря Бекешева. Заметив, что название препарата стерто, он решил направить стекляшку на экспертизу. И вот представился случай. Одним словом, поездка была ему на руку.
Сергея тревожило странное поведение Полины. Он понял, что ей знакомо имя врача. Фамилией она даже не поинтересовалась. И если знала ее, то не произнесла вслух.
«И я не спросил. Как глупо…»
К больнице на Сухаревке они подъехали в конце рабочего дня. Сергей позвонил Савченко, тот встретил на проходной и проводил их в свой кабинет.
Сергей коротко изложил свою просьбу. Ампула перекочевала в пластиковый пакет и легла на стол медика.
– Позвоню, как только будет готов результат, – пообещал Савченко. – Я могу еще чем-то помочь?
– Можешь. – Дуло кивнул Полине: – Излагайте.
– В общем, нужно найти упоминание об одном пациенте, который поступил в реанимацию тридцать лет назад.
– Боюсь, сегодня вряд ли удастся, конец дня. Хотя постойте… – Вениамин снял трубку. – Генриетта Васильевна, здравствуйте, это Савченко. Слава богу, вы на месте. Мне требуется ваша помощь. Можете заглянуть в архив тридцатилетней давности? Реанимационное отделение… – Савченко зажал рукой трубку и спросил у Полины: – Месяц и фамилия пациента, скорей!
– Первое или второе июня. Троицкий.
– Вы уверены, что он поступал к нам?
– Да. – Полина взглянула на Дуло и напомнила: – Виссарион Иосифович сказал так.
– Что? – Савченко снова говорил по телефону. – Поступил второго июня? И в тот же день умер? Спасибо.
– Врача! Узнайте фамилию лечащего врача! – срывающимся голосом воскликнула Полина.
– Подождите, Генриетта Васильевна! – Медик был немного напуган. – Посмотрите, пожалуйста, кто его принял. Жду…
Пару минут в кабинете стояла напряженная тишина. Наконец Савченко спросил:
– Как вы сказали? Спасибо, – он положил трубку.
– Ну? – Полина побледнела.
– Минутку… – Вениамин Савченко что-то писал на голубом бумажном квадрате. – Вот. Здесь фамилия, инициалы, полного имени нет.
– Спасибо. – Полина взглянула на листок, сунула его в карман и пошла к двери. – До свидания.
– Странная у тебя подруга… – Савченко наклонился к столу и заговорил низким голосом: – Но хороша-а-а!
– Я и сам не верю своему счастью, – Сергей и пожал ему руку. – Жду твоего звонка.
Полину он догнал у машины.
– Послушайте, мне кажется, вы пытаетесь водить меня за нос. Выкладывайте, что случилось. – Сергей Дуло не желал больше тянуть время. – Зачем вам понадобилась фамилия лечащего врача? Дайте листок…
Полина молча протянула голубую бумажку. Следователь посмотрел на нее.
– Что это значит?
– Там написано Свирская Д. С., что значит – Свирская Диана Самсоновна.
– Но позвольте. Эта женщина работала в Беляевском детском доме… – Сергей Дуло ошеломленно взглянул на Полину. – И потом…
– Совершенно верно. Мы не однофамильцы, – она посмотрела в его глаза. – Это моя мать.
Глава 47
Полине полтора годика
Полина и Сергей шагали по улице, не задумываясь над тем, куда идут.
– Видите ли, у моей матери редкие имя и отчество. В подобном сочетании спутать трудно. Сначала я узнала ее роспись. Кудрявая закорючка. Могу повторить в точности… – Она усмехнулась. – Знаете, я не слишком хорошо вела себя в школе, поэтому старалась не показывать матери дневник с замечаниями, просто подделывала ее подпись.
– Вы когда-нибудь слышали о том, что она работала в детском доме?
– Нет. Никогда.
– Полина, могу я задать нескромный вопрос?
– Это ваше обычное занятие…
– Сколько вам лет?
– Тридцать два.
– Значит, тридцать лет назад вам было два года. Однако детдомовская медсестра ничего не говорила о том, что Диана Самсоновна приезжала с дочерью.
– Может быть, я оставалась с отцом? В детском доме судачили о том, что она сбежала от мужа, а потом вернулась. Хотя это так не похоже на маму.
– Медсестра ясно сказала, что Диана Самсоновна была бездетной. – Шагая, Сергей Дуло сосредоточенно смотрел под ноги. – А что, если рассмотреть другой вариант… Вы не допускаете, что вас могли удочерить позже? Думаю, я не слишком травмирую вашу психику.
– Я помню себя с трех лет, было бы глупо сказать – нет.
– Так или иначе этот вопрос сугубо семейный и к делу не относится. – Следователь покосился на серый чемодан, который нес в правой руке. – Отчего вы не оставили его дома?
– Забыла.
– Что в нем?
– Не знаю, мне его дал отец.
Полина замедлила шаг и огляделась. Увидев поодаль скамью, направилась к ней.
– Идемте. – Она забрала чемодан у Сергея и поставила его на скамейку.
– Садитесь, я посмотрю, что здесь.
Но Дуло не стал садиться, напротив, он отошел в сторону и закурил.
Это был старомодный чемодан, обтянутый клеенчатой тканью. Полина расстегнула защелки и откинула крышку. Вещей в нем было немного. Картонная папка, несколько фотографий, бумажный лист, плюшевый медведь и маленький, похожий на лилию ночник с пластиковыми лепестками. Еще там лежали две пары детских полосатых носочков.
Ознакомительная версия.
