Владислав Вишневский - Следы на воде

— Что? Балда! Ты какой номер набрал? Это же отец Артака, ему нельзя звонить. Артак же сказал. Вот дурак. Дай я… — Серёга выхватил мобильник, быстро набрал правильный номер. — На единицу больше надо. Вот так, вот. — Выговорил Серёга и приложил его к уху, подождал… В трубке ответили. Валька придвинулся.

— Артак, это ты? Здорово! Что делаешь? — Весёлым тоном поинтересовался Серёга, и сильно удивился, услышав в ответ: «Как что я делаю? Сплю! Это кто это?»

— Он спит, говорит, — перевёл Вальке Серёга.

— Как это спит. Разбуди! — приказал Валька. — Много спать вредно.

— Это мы: Серёга и Валька. Рекруты — один и два.

— А, — узнал Артак. — Наши герои! Выписали что ли вас, или где?

— Нет, — признался Серёга, — «где». Кантуемся пока. — На что и Валька лицом адекватно отреагировал, ага, мол, маемся. — Слушай, «ноль-ноль один», у нас дело… — И легко, как о чём-то пустячном, заявил. — Ты это, Наташу со Светкой можешь к нам привести?

В трубке такого не ждали.

— Вы что? Таблеток объелись? Они спят наверное, и я тоже. И вам спать нужно. Ночь же!! — В высоком регистре бился удивлённый голос Артака. — У вас же должен быть этот, как его, режим… Нет-нет, этот, распорядок, вот.

— Да не сейчас привести, после, потом… — скривился Серёга, глазами показывая Вальке, что придуряется малец, не врубается.

Валька подсказал Серёге.

— Скажи, утром, например.

— Да, утром, например, — послушно повторил в трубку Серёга, и так же легко пояснил. — А то Валька переживает…

Немедленно получив возмущённый тычок от друга, тотчас признался…

— И я тоже… Как там они? Мы соскучились. А?

Валька затих, даже не дышал, ждал ответ.

— Ну-у-у… я не знаю… — неуверенно тянул кота за хвост Артак. — Если у-утром… У-утром если… — Но быстро отмазался. — Только я сначала узнаю, потом позвоню. Вы мобильник не отключайте…

— Не отключим, — опережая друга, торопливо прокричал в трубку Валька. — Главное, ты действуй.

— Ага! — услышав, согласился Артак и поведал. — И это, пока вы там спите, я вот что тут подумал, товарищи рекруты… Эту банду, на которую вы наехали, в смысле наткнулись, нужно обязательно раскручивать, я думаю… Быстро и решительно.

— Чего? — Переспросил Серёга, остановившимся взглядом буравя друга. Вытянувшееся лицо его отражало смесь удивления и непонимания, что нужно было понимать однозначно: Артака глючит, не в ту степь парня занесло.

— Чего… чего он сказал? — не расслышал и Валька, заглядывал в Серёгины глаза.

— Он говорить, что нашу банду нужно срочно раскручивать! — Перевёл Серёга.

— Какую нашу банду? Что он там мелет! Не проснулся ещё что ли? Вот балда. Мультиков насмотрелся.

— Ага! Ему про Децела, а он про Алёнушку. Ну, армянский Гарри Потер, даёт! — хихикнул Серёга.

— Ну-ка, дай-ка. — Валька перехватил трубу, резко, скорее чётко, как глухому, разделяя слоги прокричал Артаку:

— Какую банду? У нас нет банды, перец. Мы свободные баскетболисты. Забыл?

В бетонных лабиринтах больничного туалета это прозвучало особенно внушительно, но, похоже, не для Артака.

— Да это я знаю, — небрежным тоном парировал Сын Гор. — Я говорю про ту, которая алмазы заставила вас глотать.

— Кто нас заставил?! Ты что! — почти теряя контроль, проорал Валька. — Мы сами… Да и взяли их уже всех. Забыл? Мы же видели.

Серёга, боясь что медсестра проснётся, то рот Вальке ладошкой испуганно прикрывал, то согнувшись в три погибели бросался к входной двери, не идёт ли кто.

— А папа говорит, что это верхушка айсберга, — невозмутимо информировала трубка. — Что вы случайные люди, хотя и молодцы. Что нужно срочно выходить на заказчика. Он всему голова. Его нужно мочить, его! Прямо в сортире и быстро. Это логично. Я уже, кстати, и план разработал, уже и деньги собираю…

— Какие деньги? — Изумился Валька.

— Кому деньги, на что? — Переспросил и Серега. Он не слышал Артака, только что от двери вернулся.

— Говорит, на операцию… — повторил Серёга.

— Какую операцию? Кому-то помощь нужна… гланды… аппендицит?

— Да не медицинская операция, а милицейская… — нервно отмахнулся Валька, и кивая головой на мобильник, покрутил пальцем у виска, пояснил Серёге. — Артак с отцом банду, говорит, брать будет. Прикинь! Не на том боку пацан спал…

— Зачем с отцом, мы без отца будем… — не согласился голос в трубке. — Вы и я. Я начальник. Потому что я план разработал. Я утром приеду.

— Нет, не надо! Утром мы заняты, у нас процедуры. — Поспешно отказался Валька.

— Ну ничего, я подожду, — прозвучало из трубки. — Вы к окну подойдёте, рукой помашете — это наш секретный сигнал будет такой — я и приду.

— Он всё равно, сказал, придёт. — Обречённо перевёл Валька.

— Да пусть приходит, — отмахнулся Серёга, но предупредил. — Только сначала пусть с Наташей и Светиком поговорит, вместе пусть и приходят.

— Нет, сначала пусть они. — Оспорил Валька. На фоне Наташи, образ Артака никак не вписывался, если после только.

— Я — сначала, — голосом Артака возразила трубка, он, оказывается, слышал их диспут. — Потом и самолёты.

— Какие ещё самолёты? — Вновь изумился Валька, и, глядя на Серёгу, снова покрутил пальцем у виска. — Летать он хочет?! Он действительно больной. Бредит.

— Нет, — оспорила всеслышащая трубка. — Я здоровый. У нас так папа всё время поёт: Первым делом самолёты, ну а девушки потом. Мой папа умный, и сильный, он всё знает. Даже бабушка с этим согласна, и я тоже. Короче, до завтра… то есть до сегодня, напарники. Спокойной ночи. — И отключил связь.

— Мы — напарники, говорит, и отключился, — Валька смотрел то на мобильник, то на Серёгу. — Спокойной ночи, говорит. До сегодня!

— Ух, ты! Напарники, сказал? Ну, ладно. Ребёнок, что ты хочешь! Малец! Впечатлительный! Сын гор!

— Хмм… хмыкнул Валька, и подвёл черту. — Ладно, пошли спать, напарник.

— Сам такой!

Генерал-лейтенант Тибелис встретился с директором ФСБ России тотчас, после длинных коридорных переходов Лубянки, череды электронных и живых сотрудников фэйсконтроля, и подъёма на лифте. Секретарь попросил пройти к директору немедленно: «Пожалуйста, вас ждут». Вход в кабинет охраняли два вооружённых чекиста с серьёзными молодыми лицами из службы внутренней охраны.

Кабинет главы чекистского ведомства тот самый, принятый по «наследству». Большой, широкий. С наглухо зашторенными окнами. Правда с некоторыми «статусными» современными дополнениями в виде портрета Президента России, монитора компьютера и ноутбука. Всё остальное хранило заметную трепетную верность идеалам основателя данного ведомства. Трепетность, возможно, показательную, хотя… Кто может в чём-то усомниться? Под ногами расстилалась всё та же, казалось, широкая, красная ковровая дорожка до самого стола. Теперь уже не вытоптанная до белизны, а совершенно свежая. До высокого потолка, под цвет дерева, возвышались глухие полированные панели. За ними, Тибелис знал, периметр кабинета, и пол, и потолок, дополнительно обшит современным, специальным, непроницаемым для любых приборов слежения и датчиков всех мыслимых видов записи материалом, как и в большинстве, впрочем, кабинетах данного ведомства. Под потолком подвисли восемь старинных восьмирожковых люстр. Не пыльных, а сверкающих чистотой и матовым светом ламп. Были и несколько встроенных шкафов под стеклом. В дальней стороне кабинета застыл большой стол под зелёным сукном и лампой под зелёным абажуром. На столе заметно выделялся тяжёлый чернильный прибор из малахита, с пресс-папье, ручками в таком же малахитовом стакане, всё раритет, с часами и эмблемой НКВД посредине. Зеркальными боками отсвечивал металлический маленький настольный календарь-перевёртыш. Слева от хозяина застыли несколько рядов белых телефонов без диска с гербами СССР, РСФСР и один с гербом РФ. Был ещё и современный пульт селекторной связи, справа плоский экран ЖК-а компьютера на столе, рядом с ним закрытый ноутбук, слева стопка тяжёлых кожаных папок, на верхней выделялся тиснёный герб РФ.

За большим современным, тёмно-вишнёвого цвета мягким рабочим креслом хозяина, на стене, портрет Ф.Э.Дзержинского, вышит золотыми нитями. Рядом цветной портрет В.В.Путина, правда несколько больших размеров, но тоже без улыбки, выполнен в таком же стиле. Ещё один портрет президента, только меньших размеров, фотография, стоит и на большом столе директора ФСБ России, в соседстве с детскими улыбчивыми лицами фотографий семейства хозяина кабинета. Последние не вписываются в контекст кабинета, это понятно, но так сейчас принято, так положено. Время такое. Приоритет семьи в стране сейчас главное, потом уж государство. Но в этом кабинете этот приоритет — надо понимать — не дань современной моде, принципиальный факт, как и то, что директор, как и его основные помощники, не светился прилюдно в храмовых обителях — там сям — страны, на разных церковных праздниках. Что теперь полагалось делать чиновникам всех уровней, по всем церковным праздникам, под взглядами телекамер и фотоаппаратов, демонстрировать окружающим и внешнему миру, душевное единство со своим народом, точнее — электоратом. Что касается ФСБ и СВР России, напротив, руководство этих ведомств принципиально не светилось на этих знаковых мероприятиях. По причине профессиональной принадлежности. Можно сказать негласно освобождено было. Им светиться ни к чему, разве только приглядывать. Хотя, для этого другие службы есть, соответствующие. И записывают что-то, болезные, и отчитываются, и фото соответствующие предоставляют… Кстати, и у директора фото разные есть. Целый ряд. И с президентом РФ, и с разными спикерами Госдумы, и с некоторыми лидерами политических фракций и… Не много их, но есть. В дружеском рукопожатии, с объятиями, с обоюдными дружескими же улыбками. В разных «закрытых» местах страны, надо понимать кабинетах… Фотографии и лица знаковые. Больше в официальном ключе, но есть и на рыбалке, например, на отдыхе.