Он заткнулся.
— Передайте привет Дельбо, сеньора. Он очень исполнительный работник и сумеет позаботиться о трупе. — Я направился к двери. — И не пытайтесь уверить меня, что незнакомы с Дельбо. Никто вам не поверит.
Когда я уже был в дверях, она повторила:
— Завтра я зайду к этому Драперу. Передайте ему.
Передо мной снова была деловая женщина.
35
В лифте я снял пиджак и перекинул его через руку, спрятав таким образом пистолет.
Охранник ждал нас в вестибюле и явно нервничал.
Улица, видневшаяся через застекленные двери подъезда, была окрашена в темно-голубые предрассветные тона.
— Этот парень — просто чудо. Мы теперь будем заглядывать каждую неделю, — сказал я охраннику и обернулся к Рикардо, улыбавшемуся во весь рот. Верно?
— Это восхитительно, — подтвердил он.
— Вы очень задержались, — процедил сквозь зубы охранник. — Я звонил четыре раза, но никто не брал трубку.
— Как же мы могли взять трубку? — парировал Рикардо. — Никак не могли. — Он рассмеялся.
— Кстати, — добавил я. — Игнасио просил передать, что он вас ждет.
— Моя смена скоро заканчивается, — ответил охранник.
— В другой раз придем пораньше, — не унимался я.
— Он неутомим, — подыграл мне Рикардо.
— Приходите до трех. Запомните, если придете позже, я не пущу.
— Больше этого не будет, честное слово. Правда?
— Мы будем здесь в двенадцать или даже раньше, — заверил его Рикардо.
Он широко улыбнулся и распахнул перед охранником дверь лифта. Тот немного поколебался, но все же вошел.
Я закрыл за ним дверь, засунул за пояс «габилондо» и надел пиджак. Мы вышли на улицу.
Через несколько минут такси мчало нас по проспекту Кастельяна. Появились первые прохожие.
Рикардо расслабился.
— Ты мне вернул молодость. Тони. Давно я так не развлекался.
— Завтра получишь деньги. Я уверен, что эта сеньора
заплатит все долги.
— Она? Я думал, должник — Нельсон.
— Теоретически да, но в действительности все дело принадлежит не Нельсону, а этой женщине. Она его мать.
— О, господи! — воскликнул он.
Таксист обернулся.
— Вы что-то сказали?
— Нет, — ответил Рикардо. — Это я сам с собой.
36
Молоденькая служанка в наколке и синем форменном платье подметала у входа на виллу «Кристина». Ей было лет двадцать, не больше, круглое лицо, покрытое веснушками, выглядело испуганным.
Доброе утро, у меня дело к хозяевам, — сказал я с улыбкой, толкая неплотно прикрытую калитку.
Утро казалось мне восхитительным.
— О. нет, нет, нельзя, сеньор!.. Нельзя! — закричала она, хватаясь за метлу, как за средневековую шпагу. — Еще очень рано!
Я шагнул в сад с аккуратно подстриженными газонами. Щебетали птички, небо в этом районе Мадрида было чистым. Девушка кинулась бежать вслед за мной.
— Сеньор, сеньор, пожалуйста… нельзя! Они еще спят!
Я обернулся, улыбка не сходила с моего лица.
— Не беспокойтесь, мы свои люди.
— Но…
Наконец она остановилась, прижимая к груди метлу.
Прилежная служанка, поднялась чуть свет. чтобы все сделать к пробуждению хозяев: приготовить ванну, завтрак, убрать дом и даже подмести в саду.
Я поднялся по мраморной лестнице и позвонил. Звук колокольчика сюда не доносился, вероятно, звонок был связан с кухней. Сеньоры никогда сами не открывают дверь.
Мне открыл субъект среднего возраста в черной рубашке, черном галстуке и полосатом жилете. Именно таким я представлял себе мажордома. У него были квадратные челюсти и густые сросшиеся брови. Он производил впечатление сильного человека.
— Что вам нужно? — спросил он, оглядев меня с головы до ног. Одного взгляда оказалось достаточно, опыт у него был. — Вам следует пройти с черного хода, с другой стороны дома.
— Я ничего не продаю. Мне нужна донья Кристина.
Дело очень срочное.
Он попытался захлопнуть дверь, но я успел просунуть ногу и одновременно сильно толкнуть его. Сейчас я уже не утруждал себя улыбкой. Он сел на пол, глаза его выражали немыслимое удивление. Я вошел в дом.
— Эй… что вы делаете? Вы что, с ума сошли? — Он вскочил и, широко раскинув руки, преградил мне дорогу, громко крича:
— Хайме, Хайме, иди скорее сюда!
Я оттолкнул его и тут же заметил, что он изготовился для удара левой. Движения его были размеренными. Выставив плечо, чтобы блокировать его левую, я нанес ему короткий апперкот в подбородок. Он покачнулся, и я уже собирался ударить его в солнечное сплетение, но в этот момент послышались голоса.
Из дверей в глубине холла вышли две женщины в форменных синих платьях. Они в ужасе поднесли руки ко рту и стали вопить, не решаясь сдвинуться с места. Вбежала девушка с метлой и присоединилась к их крикам.
— Ни с места, а то я вас убью! — приказал кто-то у меня за спиной.
Я выпустил мажордома, который тут же упал на пол, и обернулся. В дверях стоял молодой парень в джинсах и рубашке с закатанными рукавами и целился в меня из охотничьего ружья. Он очень нервничал.
— Спокойно, — сказал я, держа руки над головой. — Я не вор, мне нужно видеть сеньору. Мы с ней знакомы.
Он заколебался, но ружья не опустил. Мажордом стоял на коленях на белых, чисто вымытых плитках холла.
Изо рта у него текла кровь. Наверно, прикусил губу.
— Стреляй, Хайме… стреляй, он вор! — кричал он.
— На вашем месте я не стал бы этого делать, — обратился я к парню с ружьем. — Чего доброго, пол испортите.
Появились еще какие-то служанки в форме, все они стояли кучкой у дверей. Теперь их было по меньшей мере пять.
— Что здесь происходит? — произнес кто-то негромким, но повелительным голосом. Владелице этого голоса не приходилось говорить громко, ее и так слушались. Я поднял глаза. Мать Кристины перегнулась через перила первого этажа. — Можно узнать, что здесь происходит?
Я опустил руки и закурил сигарету. Мажордом встал и вытер ладонью кровь.
— Вор, сеньора… — Он указал на меня пальцем. — Вошел в дом и… Сейчас вызовем полицию.
— Добрый день, — сказал я, выпуская дым в потолок.
— Что вы здесь делаете?
— Пришел показать вам фотографии и немного поболтать.
Рядом с женщиной появился некто высокий и худой.
Несмотря на разделявшее нас расстояние, я увидел, как сверкнули его стальные глаза. Это был Дельбо. С самого утра он был одет так, как если бы собрался идти устраиваться на работу в министерство.
Парень, целившийся в меня, опустил ружье, а служанки мгновенно умолкли. Мажордом стоял с опущенной головой, потирая подбородок и недоумевая, какого рода отношения могут связывать меня с хозяевами.
— Не слишком ли вы рано, сеньор… сеньор? — запинаясь, произнесла Ортенсия.
— Карпинтеро, — уточнил Дельбо ледяным тоном.
— Насколько я знаю, вы коллекционируете фотографии. Я принес вам еще несколько штук. Возможно, у вас таких нет.
Дельбо быстро сбежал по лестнице. Стук его каблуков прозвучал оглушительно громко, как будто бежала рота солдат. На последней ступеньке он на мгновение остановился, но потом все же сделал несколько шагов в мою сторону.
Я расстегнул пиджак и положил руку на пояс, рядом с «габилондо».
— Может быть, вы все же объясните, что вам угодно, прежде чем мы позвоним в полицию?
Держась за перила, Ортенсия медленно и величественно спустилась в холл. На ней был длинный, до пола зеленый халат. Выглядела она отдохнувшей, только уголки губ досадливо кривились,
— Этот человек сказал, что ему надо, Дельбо?
— Нет еще, — солгал тот, сделав вид, что не слышал моих слов.
— Фотографии, сеньора, — повторил я. — Было бы неплохо, чтобы вы на них взглянули.
— Где ты шатался, Хайме? — спросил Дельбо у парня с ружьем.
— Понимаете, сеньор Дельбо, я возился с машиной в гараже и…
— Вы меня поняли, Ортенсия? — продолжал я наступать, — у меня с собой кое-какие снимки…
Несколько мгновений она колебалась, губы ее неслышно шевелились, как бы творя молитву, потом сказала, бросив взгляд на мажордома:
— Мы будем в гостиной, Лукас. Сеньор Карпинтеро скоро уйдет. Сеньор Дельбо завтракает с нами.
— Слушаюсь, сеньора. — Мажордом поклонился и повернулся к служанкам, которые смотрели на все происходящее, как на театр.
— Пошли. — Он ударил в ладоши. — Работать, работать, быстро!
— Сеньор Дельбо… — начал было парень с ружьем.
— Убирайся, кретин, — ответил Дельбо. — Иди мой машину.
Ортенсия направилась к двери справа. Дельбо обогнал ее и, открыв дверь, пропустил даму вперед.
— Я войду последним, Дельбо.
Очутившись в комнате, я медленно закрыл за собой дверь. Она села на один из светлых стульев, стоявших вокруг овального стола. В комнате царили мягкие тона, на стенах висели яркие картины. По обе стороны высокого окна, доходившего почти до пола, стояли удобные кресла с подлокотниками, между ними — низкий столик, заваленный журналами. Из этого окна сад выглядел очень нарядно. Дельбо продолжал стоять.
