Дельбо все еще смотрел в никуда.
— Карпинтеро, вы слышите? Вас устраивают два миллиона? Думаю, мне не следует объяснять, что, подав на меня в суд, вы поставите себя в исключительно смешное положение. Луис покончил с собой. Ясно?
— Да, он покончил с собой, женившись на вашей дочери, сеньора. Согласившись войти в эту семью, закрыв глаза на многие вещи.
— Я не могу тратить на вас все утро. У меня дела.
Я разорвал на две части фотографию и положил на стол.
— Что вы делаете, Карпинтеро?! — Дельбо в ужасе заломил руки. — Не будьте идиотом, вы можете получить больше! У нее куча денег, куча! Просите десять, двадцать миллионов! Послушайте моего совета!
— Десять миллионов и партию консервов компании Фуэнтес, подарок фирмы, не правда ли? Нет, большое спасибо…
— Что же вы хотите? — спросила она.
— Что я хочу? Чтобы вы убрали рекламу своих консервов на площади Пуэрта-дель-Соль. Она мне мешает спать.
Я открыл дверь и вышел в холл, ощущая себя очень старым и усталым. Из гостиной доносился голос Дельбо, молившего Ортенсию о прощении. Она громко смеялась.
В холле никого не было, даже мажордома, который бы раскланялся со мной и проводил до выхода.
В саду ничего не изменилось, только птички уже не щебетали…
37
Через несколько дней зеленые блики исчезли. Я вышел на балкон. Реклама мясных консервов погасла. Неделю спустя ее заменили на другую, расхваливавшую коньяк «Ветеран». Новая реклама не мерцала и не отблескивала, она не действовала на нервы, и, если мне не хотелось видеть ее, достаточно было не смотреть в ту сторону.
Пару дней я был очень занят, менял обивку на софе и на кресле и вешал оранжевые шторы на балконные двери.
Драпер заплатил за дело Нельсона, испытывая при этом смешанное чувство: нечто среднее между презрением ко всей истории и радостью по поводу ее счастливого завершения, которую он не мог скрыть.
Донья Адела Крусес оказалась совладелицей АПЕСА, в силу чего была признана в высшей степени кредитоспособной. Она сразу же начала переговоры с Драпером об уплате долгов.
Драпер пришел к выводу, что она "в сущности, настоящая сеньора. И очень красивая". Он сообщил мне это конфиденциально.
Однажды вечером я проходил мимо клуба «Нью-Рапсодия» и не увидел на афише имени Лолы. Вместо нее выступал дуэт крашеных блондинок, которые афишировали себя весьма экстравагантным образом: "Сестры Паласиос. Смех, секс и испанские песни".
Шанхайский горбун по-прежнему сидел у входа в клуб.
Мы помирились, пожав друг другу руки. Он подарил мне две сигары «фариас» — я их курю, когда не могу позволить себе «монтекристо», — и кое-что рассказал.
— Они мне угрожали, сеньор Тони. Сказали, что "возьмут на перо", у меня не было выхода, я был вынужден сказать, где живет Пардалес… этот ваш приятель Паулино Пардалес… У меня не было выхода.
Я ему не поверил. Не исключено, что Шанхай сам пошел к Дельбо. Вероятнее всего, Дельбо или Сорли пустили слух о хорошем вознаграждении за адрес Паулино.
— Кто прошлое помянет… — сказал я.
— Конечно, сеньор Тони, сейчас я уже не боюсь этого Дельбо. Слыхали, полиция объявила его в розыск.
— Нет, не слыхал.
— Мне рассказал один ваш бывший сослуживец из Главного управления. Он просил передать вам, когда мы увидимся. Оказывается, Дельбо уже дважды был в розыске, а в Аликанте он имел привод.
Я попрощался с горбуном и пешком отправился домой.
На следующий день вечером раздался телефонный звонок. Как раз в тот момент, когда я решил обновить костюм "под английский твид", купленный на распродаже за двадцать пять тысяч.
Звонила Кристина. Ее голос звучал так ясно, что, казалось, она сидит со мной в комнате.
— О, Тони! Ты его видел! Очень красивый, правда? Я так счастлива! Жаль, что не могу сегодня поужинать с вами.
— Кого? — в недоумении спросил я. — О каком ужине идет речь?
— Как кого? Он что, еще не приходил?
— Насколько мне известно, сюда никто не приходил.
— Мой сын, глупый… Наконец-то он нашелся, я так рада… Он был в Сан-Диего на каких-то курсах… Увидишь, какой он… возмужал, стал серьезнее… обязательнее… Я хочу, чтобы вы познакомились, ты должен с ним поговорить… Он жаждет видеть тебя…
— Прекрасно, но я спешу… У меня свидание.
— Подожди, Тони… Мне тоже очень хочется видеть тебя, правда… Признаюсь, я виновата перед тобой, но смерть Луиса была таким ударом, ты должен понять…
— Разве твоя мать ничего тебе не говорила? — прервал я ее.
— Мама? А что она должна была сказать мне?
— Ничего.
— Мама уехала отдыхать в Майами, у нас там… родственники… Знаешь, она порвала с Дельбо. — Кристина засмеялась. — По правде говоря, мне никогда не нравилась эта ее дружба с Дельбо… Он неплохой человек, но…
как бы это сказать, по существу, он всего лишь наш служащий. Дело дошло до того, что он вообразил себя чуть ли не хозяином.
— Значит, твоя мать так тебе ничего и не сказала?
— Нет, ничего особенного… но послушай. Тони, я хочу видеть тебя почаще. — Она опять рассмеялась. — Я могла бы приходить к тебе раз в неделю, мне бы хотелось чаще… но я так занята… Например, в среду, а? Мы могли бы ужинать вместе каждую среду. Как ты смотришь на эту идею?
Я медленно повесил трубку и вышел из дому. Спускаясь по грязной, вонючей лестнице, я слышал, как разрывается телефон в моей квартире.
Внизу, в подъезде, у меня екнуло сердце.
Луис Роблес внимательно разглядывал почтовые ящики. На нем был безукоризненный бежевый костюм и замшевые туфли в тон. Рядом с ним стояла девушка и рассеянно смотрела на улицу. На ней был белый костюм и черные туфли на высоком каблуке. Лицо ее показалось мне знакомым.
— Луис… — сказал я.
Он обернулся и расплылся в улыбке, обнажив ровные белые зубы. Это был Луис в двадцать лет. Получше одетый, чуть-чуть поупитаннее, но все же Луис. Я почувствовал, что у меня нет сил преодолеть последнюю ступеньку.
— Вы Антонио Карпинтеро, не правда ли? — Он не столько спрашивал, сколько утверждал.
Я сказал, что да.
— Альберто Роблес, — представился он. — А это Мария… — и добавил после короткого колебания;- Моя поДруга.
Девушка взяла его под руку, как бы давая понять, что дело не в определениях, и улыбнулась мне.
— Мы с вами не встречались раньше? — спросил я.
— Нет, не думаю.
Я все же преодолел последнюю ступеньку.
— На площади Дос-де-Майо?
Она отрицательно покачала головой. У той девушки не хватало двух передних зубов.
— Разве вы не продавали брошюры "Свет Мира"?
— А, брошюры, конечно же! — Она еще шире улыбнулась. — Я их действительно распространяла, но вас я не помню, сеньор Карпинтеро.
— А я вас помню.
— Мы познакомились несколько дней назад в Доме, — сказал парень и нежно посмотрел на девушку, посылая ей глазами тайные сигналы. Она еще больше прижалась к нему. — То, что они делают в Доме, достойно восхищения. Вы согласны, сеньор Карпинтеро?
— Убежден.
— В мире мало любви, сеньор Карпинтеро.
— Не зовите меня сеньор Карпинтеро. Просто Тони.
Этого вполне достаточно. Вы очень похожи на отца.
— Правда? Все говорят. — Он снова улыбнулся. — Мне очень хотелось познакомиться с вами. Тони… отец много рассказывал о вас в своих письмах. Я собирался приехать раньше, но не смог, вернулся только неделю назад.
— Альберто все время говорит, что должен встретиться с вами, подтвердила девушка.
— Вы так похожи на Луиса, — сказал я. — Одно лицо.
Он опустил голову.
— Я понял, что должен продолжить его дело, — подняв на меня глаза, он решительно сжал челюсти. — Может быть, это решение пришло несколько поздно, но назад пути нет.
— С сегодняшнего дня он новый советник АПЕСА. — Девушка посмотрела на него влажными глазами, полными восхищения. — Его единогласно избрали в Административный совет.
— Постараюсь быть достойным памяти отца. Я не должен уронить его имя, Мария.
— Я не была знакома с ним, но, наверное, он был замечательным человеком, правда, сеньор Карпинтеро? — спросила девушка.
Я кивнул головой. Парень кашлянул.
— Простите, что мы не предупредили вас, но нам бы хотелось поужинать сегодня с вами. Тони. Мама тоже хотела прийти, но не смогла. Она просила извиниться перед вами.
— Ваша мама может только по средам.
— Она слишком много работает, — подтвердила девушка.
— Итак… сеньор"-простите, Тони… машина у подъезда, нам будет очень приятно…
— К сожалению, не могу. У меня свидание.
— Как жаль! — воскликнула девушка.
— Да, очень жалко. Может быть, в другой раз?
— Возможно.
Он энергично пожал мне руку. Девушка поклонилась и едва коснулась моей руки.
— Мне было очень приятно познакомиться с вами. Тони, — сказал он.
