сделанной пятнадцатого мая. Видимо, пациентке стало уже лучше, так как текст был гораздо содержательнее и описывал не только еду в столовой и количество таблеток, выдаваемых медсестрой.
«Мне очень ее не хватает, – писала больная. – Ко мне никто не приходит, боюсь, она забыла про меня. Почему? Я что-то сделала не так? Или она напугалась из-за того, что я тут? Не хочет поэтому со мной общаться? А ведь она говорила, что я похожа на одного очень дорогого ей человека, подругу детства. Они дружили с десяти лет, были неразлейвода. А в семнадцать лет та девушка, ее подруга, умерла. Она винит себя в ее смерти, хотя я убеждала ее, что так сложились обстоятельства. Но она не смогла отговорить подругу от поездки, хотя пыталась. У нее было дурное предчувствие, которое сбылось… Она мне рассказывала, что после гибели подруги ей не хотелось жить, она думала о самоубийстве, но боялась смерти. Поэтому ничего с собой не сделала, а ведь она и ее подруга были как сестры. Удивительно, но иногда она называла меня ее именем – именем своей подруги. Говорила, что судьба дала ей второй шанс – она называла меня своей сестренкой, говорила, что не бросит меня, что не даст мне погибнуть. Она – единственный человек, которому я могу доверять. Я знаю, что она не предаст меня, но почему она не приходит? Я даже не могу с ней связаться, телефоны находятся в сейфе у дежурной медсестры, и ключ она всегда носит с собой… Если бы я могла хотя бы на пять минут заполучить свой мобильный…»
Я оторвалась от чтения. Хозяйка дневника говорила о своей подруге, которую считала сестрой… Странное совпадение, очень странное. Имен в записях нет – случайно или специально автор дневника не называла свою подругу по имени? Плюс ко всему погибшая девушка запросто могла оказаться Викой Эргашевой. Тогда получается, что та, о ком пишет пациентка, – Жанна Ивлиева, а сама хозяйка тетради – Юля Авдеева?..
Я стала читать дневник дальше.
«1 июня, какой день – не помню.
Я долго ничего не записывала, хотя надо было бы зафиксировать события, которые со мной происходили. Во-первых, меня стали вызывать на сеансы, которые ведет психолог. Приятная женщина, мне она понравилась, в отличие от остального персонала, она действительно пытается помочь. Мы с ней долго говорили, я рассказывала ей про себя, правда не все. Сказала, что люблю рисовать, и она даже попросила, чтобы я показала ей свои рисунки. Но у меня с собой ничего не было, поэтому я пообещала ей что-нибудь принести на следующий сеанс. Психолог давала мне тесты, которые я заполняла, – там про мое самочувствие, чувствую ли я себя подавленной, грустно ли мне, ну и все в таком роде. Тест мне показался скучным, но его надо было заполнить. Потом еще был один тест, гораздо интереснее. С цветными карточками, называется «Тест Люшера». Тебе дают разноцветные квадраты, а ты кладешь их по порядку, начиная с цвета, который тебе больше всего нравится, и заканчивая теми цветами, которые ты ненавидишь. Мой любимый цвет – фиолетовый, и, хотя сами карточки были блеклыми, я стала выкладывать их, ориентируясь на свои предпочтения, не привязываясь к цвету самих карточек. Психолог сказала, что результаты теста сообщит позже, она записала очередность, в которой я разложила цвета, к себе в тетрадку. Терпеть не могу коричневый цвет, не знаю, почему.
Теперь о неприятном. Впервые за долгое время ко мне пришли посетители. Дежурная медсестра Нина Алексеевна зашла за мной и велела идти в комнату для свиданий. Я очень обрадовалась – думала, что это Жанна, но оказалось, со мной желает видеться мой папаша. Ненавижу этого ублюдка, он убил мою маму! Когда я увидела его, хотела уйти обратно, но медсестра велела поговорить с отцом. Я села и стала слушать, как он беспокоится обо мне и сколько денег угрохал на мое лечение. И что я сама виновата, мол, у него в семье психопатов не было. Я сказала ему, что он – пьяница и убийца и что, если он еще раз придет сюда, я за себя не отвечаю. Я даже не стала просить его, чтобы он забрал меня, потому что здесь меня хотят убить, – уж лучше умереть, чем жить с ним…
Но мне действительно страшно. Я слышала, что врач Андрей Сергеевич разговаривал с Ниной Алексеевной и говорил, что ему нужна новая кровь. Услышав это, я сильно испугалась. Когда меня только положили сюда и я постоянно хотела спать, моя соседка по комнате позвала меня играть в карты. Я ничего не соображала, даже не помню, как ее звали, но зачем-то пошла. И эта девчонка рассказывала, что сюда лучше не попадать, потому что если у тебя нет нормальных родственников, которые заботятся о тебе, то ты пойдешь «на мясо». Я не поняла, почему она так сказала. Был вечер, никого из персонала не было, мы сидели втроем – моя соседка по палате, я и какой-то парень, тоже не помню, как его зовут. А когда я услышала тот разговор про кровь, то поняла, что Андрей Сергеевич убивает пациентов, которые одиноки и у которых нет близких. И еще я осознаю, что подхожу под эту категорию. Отцу я не нужна, наверняка знают, что он пьет, а потому следующая на очереди – я. Катьку не тронут, потому что к ней мать каждый день приходит, других пациентов тоже навещают… Что мне делать?..
6 июня.
Катька мне не верит, а я боюсь все больше и больше. Андрей Сергеевич подозрительно на меня смотрит и прописывает мне новые таблетки. Я боюсь их пить – вдруг засну, а ночью он придет и прирежет меня? Он точно маньяк. Мне кажется, он смертельно болен, а кровь нужна ему для того, чтобы поддерживать свою жизнь. Я читала о том, что свежая кровь используется для лечения какой-то формы рака, а у Андрея Сергеевича, скорее всего, рак. Он бледный, худой, у него глаза странные… Какие-то ненормальные. Как у психопата. Я стараюсь не находиться одна, все время хожу с Катькой курить, других соседок по палате у нас нет. Но он же может позвать меня в свой кабинет и убить! Хорошо, что врачи уходят рано домой, но вдруг он останется в больнице и вечером меня прирежет? Надо бежать отсюда. Но как? Надо раздобыть телефон…
19 июня.
Я выплевываю таблетки, пока никто не видит, и не сплю по ночам. Меня пугает каждый звук, каждый шорох. Немного дремлю днем, когда Катька рядом. Она ненормальная, конечно, помешана на своей идее стать идеальной. Когда никто не видит, Катька качает пресс и делает упражнения в «планке». Говорит, что жаль, тут нельзя выходить на улицу и бегать, а бег лучше всего сжигает калории. Я ей завидую – она курит, и у нее кровь плохая, такую для переливания точно не возьмут. Она один раз угостила меня сигаретой, если бы я знала, что это такая гадость! У меня голова закружилась, и я чуть в обморок не упала, во
