по заслугам. Пусть скажет спасибо, что ухо осталось на месте.
Глава 22
Что ж он так психанул-то?
Ведь нажил себе очередного врага, причем врага довольно опасного — Сол Козицки только казался безобидным жирдяем, способным лишь жрать в три горла и иметь все, что движется. Нет, жрать он как раз жрал, и на почве секса был повернут неслабо, а вот по безобидности его можно сравнить со скорпионом. Или с гадюкой, жирной и подлой.
И такого унижения эта жирная и подлая гадюка точно не простит, постарается отомстить, так что теперь ходи и оглядывайся, Алекс. Оно того стоило? Ну подпортил бы урод товар, да и фиг с ним, в конце-то концов! Заплатил бы штраф. Ведь девственность Ники большого значения в задуманной шефом игре не имеет. Она уже через многое прошла, пережила бы и это унижение. Девчонка всего лишь орудие, ее дальнейшая судьба после завершения игры никого не волнует. Кстати, не самая страшная судьба, жить будет, правда, в тюрьме.
Алекс давно уже научился равнодушно относиться к живому товару в бизнесе Ифанидиса. Первое время коробило, но потом привык. Тем более что надзор за этой стороной бизнеса и не входил в перечень прямых обязанностей Алекса Агеластоса, просто человека, занимавшегося приемом и сортировкой новых поступлений, подстрелили в одной из заварушек. И пока он долечивался после ранения, девушками пришлось заняться главному секьюрити Николаса Ифанидиса.
Эта ершистая девчонка сразу обратила на себя внимание, еще там, в грязном и провонявшемся контейнере. Тогда Алекс толком и не рассмотрел ее, тем более что все девушки после нескольких дней, проведенных в металлической душной коробке, выглядели, мягко говоря, непрезентабельно.
Ника тогда выделилась смелостью и непокорностью. Такие девчонки порой попадались и раньше, но в итоге все же смирялись с судьбой и надеялись на удачу и везение. Эта же смиряться не собиралась, умудрилась облапошить охрану и сбежать. Хорошо, что он успел вовремя, и в тот раз, в лесу, когда Нику убивали рассвирепевшие из-за собственного косяка бабуины, и потом, когда убить себя она пыталась сама.
Чувствовался в девчонке внутренний стержень, может, именно этим она и понравилась ему? Хотя нет, понравилась — не совсем верно, Нику хотелось оберегать, защищать, хотелось помочь вернуться домой. А это было неправильно. И странно. Никогда прежде Алекс ничего подобного не испытывал, он в принципе был человеком жестким и славился именно отсутствием каких-либо эмоций.
Вот только… насчет «никогда прежде» ты погорячился, дружище. Были в твоей жизни и любовь, и нежность, и страсть, и желание защитить от всех бед, беречь и заботиться. Была любимая женщина, была ее маленькая дочь, которая за короткое время стала для Алекса родным ребенком. Его два светлых лучика в привычном уже мраке криминального мира.
Именно светлых…
Света, Светланка, Лана-Олененок, Свет его жизни. И крошка Снежана, Нежнулька, со светлыми же кудряшками. Как же он полюбил их, своих девочек! Они стали смыслом его жизни, надеждой на счастье, на новую жизнь. Рядом с ними он становился другим, все плохое плавилось в его душе под теплыми лучами их света. И можно, нужно было просто перечеркнуть прошлую жизнь, начать с чистого листа — Лана была готова уйти с ним в никуда, доверить ему их с дочерью судьбу.
А он испугался.
Нет, изначально он придумал себе оправдание — босс не позволит ему уйти, будет искать, чтобы наказать, придется всю жизнь прятаться. Он не может подвергнуть такому риску любимую женщину и ее ребенка!
Вот только на самом деле все это было чушью. Да, Ифанидис славился своей мстительностью и жесткостью, он любил показательные карательные акции за предательство и трусость. Но на тот момент Алекс еще не был самым доверенным помощником босса, его правой рукой. Он и мизинцем правой руки не был, обычный рядовой сотрудник личной охраны босса.
Ну хорошо, не совсем обычный, уже выделился из толпы — случай помог. Спас маленькую дочь босса от вырвавшихся из вольера сторожевых псов. Остальные охранники тогда убежали в сторожку — якобы за оружием. Может, и не якобы, оружия при них действительно не оказалось. Да, разгильдяйство, да, расслабились — ну потому что…
Кто решится посреди белого дня нагло атаковать виллу Николаса Ифанидиса, уважаемого бизнесмена? Где на тот момент самого хозяина не было, а вот маленькая Дора с нянькой — присутствовали. Прямо во дворе, малышка возилась в песочнице, нянька сидела рядом на скамейке.
Никто и не решился атаковать. Никто, кроме разозленных псов — дебилы-охранники и разозлили. Скучно им стало, решили позабавиться, начали дразнить собак и тупо ржать, когда здоровенные ротвейлеры бросались на сетку вольера, хрипя и брызжа слюной.
Алекс тогда просил придурков угомониться, но кто же новичка слушать будет! Продолжали тыкать сквозь сетку палкой, стремясь ударить в пасть. Уверены были в безопасности забавы.
Кстати, тогда Алекс обратил внимание на странную реакцию маленькой Доры. Казалось бы, девчушке следовало испугаться бешеного лая и рычания, ну или пожалеть песиков, им ведь больно! Но нет, она наблюдала за забавой придурков с искренним интересом, глазки разгорелись, направилась было к вольеру, но нянька вовремя перехватила. Хотела увести в дом — Дора разоралась.
Алекс отвлекся на них и не заметил, в какой момент псы вырвались. Как позже выяснилось, они давно начали подкапывать сетку. В спокойном состоянии лезть в подкоп не решились бы — сетка еще задевала спину, больно. Но ярость ослепила ротвейлеров, и они, раздирая спину, один за другим рванули в подкоп…
Алекс сначала увидел побелевшее лицо няньки, смотревшей куда-то ему за спину. Потом услышал вопли охранников, испуганные вопли, а не тупое ржание. А еще отметил, что бешеный лай прекратился, сменившись хриплым дыханием, рычанием и топотом.
Потому что, вырвавшись на свободу, псы не лаяли, они охотились. И им было уже безразлично, кто из двуногих окажется поблизости, сейчас они ненавидели всех. В том числе и человеческого детеныша, хотя обычно собаки детей стараются не обижать.
Вот только конкретно этого детеныша ротвейлерам давно хотелось обидеть, уж очень вредный был щенок. Камни бросала и радостно в ладоши хлопала, когда получалось попасть, и собака взвизгивала от боли.
Так что посмотрим,
