Иван с машиной ждал нас у подъезда. Опять повторился ритуал пересаживания Андрея Николаевича на заднее сиденье, после чего мы наконец поехали в офис. В офисе Горлов прежде всего вызвал к себе начальника лаборатории, чтобы узнать, как у того идут дела.
– Аппаратура цела, нужен небольшой ремонт, но к концу недели мы справимся, – отрапортовал Игорь Николаевич, теребя в руках телефон.
– Хорошо. А быстрее не получится? – Горлов был сосредоточен на чем-то своем.
– Делаем все что можем, – оправдывался начальник лаборатории, – работаем в две смены.
– Это как это в две смены? – оторвался от своих мыслей Андрей Николаевич.
Игорь Николаевич замялся.
– Кто остается в офисе после шести часов? – добивался ответа Горлов. – Мне арендодатели голову снимут за использование помещения во внеурочное время.
– Да, но тогда мы провозимся недели две, – сказал Игорь Николаевич и спрятал телефон в карман.
– Ладно, пусть работают. Только чтобы после шести тихо здесь, – предупредил директор, – а то сам знаешь, что будет.
– Знаю, знаю, мы тихо, – заверил тот и поднялся со стула.
Дальше пошли технические подробности, в которые я не вникала, после чего начальник лаборатории удалился. Горлов взялся за телефон и обзвонил, наверное, полгорода. Телефонная перекличка длилась больше часа, после чего Андрей Николаевич откинулся на спинку кресла и сообщил:
– Ну, кажется, все. Теперь нужно съездить к Скопову. Долго я к нему собирался, но сегодня надо обязательно съездить. А то распустились тут без меня.
Я уже стала привыкать к его манере разговаривать с самим собой, поэтому не придала значения последним словам. Тем не менее шеф вызвал по селектору Ивана и стал обсуждать с ним детали поездки. Закончив говорить, Андрей Николаевич поднялся с кресла, застегнул пиджак и вышел из-за стола.
– Женя, едем, – сказал он мне, – время не ждет.
Я молча подошла к двери и, как полагалось, проверила, нет ли за ней кого-нибудь. После этого вышла и жестом пригласила выйти Андрея Николаевича. Мы в полном молчании спустились вниз на лифте и вышли из здания. У подъезда стоял шефский «Мерседес» с Иваном за рулем. Горлов, бросив на меня уничтожающий взгляд, сел на заднее сиденье, освободив мне место рядом с шофером. Через минуту мы уже мчались на всех парах в Энгельс, где у Горлова было свое производство.
В этот ранний час на мосту не было пробки, и мы очень скоро миновали опорный пункт дорожной полиции на въезде в город. Оставив центр города по правую сторону, мы помчались вдоль железнодорожных путей прямо в степь, где за городской чертой был расположен цех, в котором смешивали и разливали бальзам «Доктор Гор». В первый раз я не обратила внимание на то, что производство расположено так далеко от офиса. В этот раз я задала Горлову вопрос:
– Андрей Николаевич, а почему ваше производство так далеко от Тарасова?
Шеф помолчал немного, а потом ответил:
– Производственные площади – это не офис. Это как стадион. А аренда в Тарасове стоит дорого. Вот и думай сама.
– Да, действительно, основание веское. Но можно же разместить линию где-нибудь подальше от центра, например в Ленинском районе. Все равно это ближе, чем Энгельс.
– Можно, – коротко ответил Горлов, – но не нужно.
– Кто так решил? – не унималась я.
– Я.
Интересно, по чьей подсказке было принято это решение. Я уже чувствовала неприязнь к Скопову. Человеку, из-за которого мне пришлось-таки съездить к психологу. Наверняка он и на Горлова так действует. Вон как сосредоточен наш директор. Словно не на производство едет, а на конкурс, где ему придется выступать не среди равных, а среди более достойных. И ничем не поможешь: вряд ли обработанный должным образом Горлов будет слушать мои доводы относительно Скопова.
Ну да ладно, тут уже ничего не поделаешь. Пусть забавляется. Лишь бы сам Скопов его не подвел, а остальное можно терпеть. Это ведь просто офисные игры: кто кого. Вот Скопов и старается. Он уже добился многого: Горлов сместил Антона и поставил вместо него Скопова. Что будет дальше? Скопов сместит Горлова? И если да, то каким образом?
Почему мне в голову лезут такие черные мысли? Не все ли мне равно, кто будет у руля в «Фармалюксе»? Не сегодня завтра выяснится, кого нужно опасаться Горлову, к делу подключится полиция, а я буду свободна как ветер. Почему же меня так волнует, что за птица этот Скопов? Может, я слишком огорчена собственной слабостью? Да-да, именно слабостью. Больше это никак не назовешь. Я должна была понять, что он использует НЛП.
– Андрей Николаевич, а как туда добираются рабочие? – Я, видимо, задала очень неудобный вопрос, потому что Горлов поморщился и не стал отвечать на мою провокацию. Возможно, он сам не знал, как туда добираются люди. В этом месте не останавливается городской транспорт. Может быть, и ходит какая-нибудь маршрутка, но тогда, когда производство расширится, она не сможет его обеспечить. Возможно, об этом думал Андрей Николаевич, когда говорил, что очень хочет проверить, что творится на производстве. Ну что ж, посмотрим.
* * *
Доехав до места, мы с Андреем Николаевичем вышли из машины и направились к воротам, оснащенным домофоном. Шеф позвонил. Из домофона послышался вкрадчивый голос Скопова:
– Это вы, Андрей Николаевич?
Как он догадался? Может быть, кроме нашего директора, к нему никто не ездит?
– Открывай, – весело отозвался Горлов, – смотреть буду, чем ты там занимаешься, – и постучал костяшками пальцев в железную дверь.
Я подумала, что домофон среди поля ни к чему, и оглядела постройку, ища видеокамеры. Их не было. Значит, домофон у замдиректора по производству был старый, который легко открывался при помощи жесткого пинка. Почему я подумала об этом, сама не знаю. Но что подумано, то подумано, назад не вернешь.
Дверь открылась. На пороге стоял Скопов в джинсовом комбинезоне и вытирал руки куском ветоши.
– Сам работаешь? – догадался Андрей Николаевич.
– Только сегодня, – почти прошептал Скопов, – завтра приедут устраиваться двое рабочих и уборщица.
– Что это за петрушка с рабочими, почему у тебя до сих пор никого нет? – Горлов начинал заводиться.
– Далеко добираться, вот и не идут. – Скопов бросил ветошь в угол и повел нас мимо железного хлама к себе в кабинет. Но шеф в кабинет идти отказался, он хотел посмотреть цех и все, что в нем.
– Я хочу видеть готовую продукцию, которую, по твоим словам, не вывез Гиревой.
– Сейчас-сейчас, – елейным голоском ответил Скопов, разворачиваясь на полдороге и направляясь в цех, где действительно стояли коробки с бальзамом. Они расположились на широком низком столе рядом с перилами ограждения линии. – Вот она. – Он имел в виду продукцию, но Горлов понял слово «она» по-своему.
– Кто такая?
– В смысле продукция.
– Не морочь мне голову. Я вижу только коробки с бальзамом. Где она, о которой ты говорил?
– Андрей Николаевич, она – это то, что вы видите, коробки с продукцией, – терпеливо пояснил Скопов, – уборщица и двое рабочих придут только завтра.
– А! Теперь понял. Что-то ты непонятно выражаешься, мил друг.
«Мил друг» расплылся в улыбке, показав ряд чистых белых зубов, никак не вязавшихся с его заурядной внешностью.
– Ну хорошо, продукцию мы вывезем. Нужно что-то делать с рабочими. Постарайся, чтобы те, которые придут, остались работать на линии, а то мы так долго не протянем. – В голосе Горлова слышалась тревога. – Может, я ошибся, сместив Гиревого с должности замдиректора, а?
Скопов не смутился. Он начал пространно объяснять Андрею Николаевичу, в чем его, Скопова, преимущества. Заодно прошелся и насчет Антона, сказав, что он – человек молодой, а потому ненадежный. При этом он выразительно кивнул в мою сторону. Мне захотелось его ударить, но я сдержалась, сохранив на лице независимое выражение. Вообще, этот серый человечишко в очках начинал меня раздражать. Меня бесило в нем абсолютно все: и манера разговора, и жесты, и даже его стандартный комбинезон. А Горлов внимательно слушал его болтовню и, что удивительно, к концу разговора стал придерживаться его мнения. С этим нужно было что-то делать. Но что?
Пока я была занята мыслями о Скопове, в домофон позвонил Иван и сказал, что собирается дождь.
– Андрей Николаевич, мы отсюда не выберемся. Нужно уехать до того, как польет.
– Зайди сюда и расскажи все по порядку, – распорядился Горлов и попросил Скопова открыть дверь.
Тот вышел. Через минуту в производственное помещение вошел озабоченный Иван и стал рассказывать, какие тучи идут с Волги, какой поднялся ветер и через какое время, по его расчетам, дорога обратно превратится в вязкое месиво.
Горлов внимательно его слушал. Когда Иван закончил, Андрей Николаевич прошелся по цеху, посмотрел узлы линии, погладил перила. Он делал все не торопясь, словно хотел доказать Ивану, что не боится дождя. Наконец он остановился напротив стола со стоящими на нем коробками, открыл одну, вынул оттуда бутылочку и протянул мне:
