меня оклеветать и шантажировать. А вам бы понравилось все это?!
— Надеюсь, на этом у вас все? — вмешался в разговор Леймар, поднявшись со стула, и стал рядом со мной, вновь приобняв за плечи. Злость и агрессию как рукой сняло, и просто выдохнула от облегчения, чуть тут же не разревевшись. И все-таки я была права. Нас травили.
Детектив же долго молчал и вновь достал карандаш, затем все же уточнил, постучав им по пальцам другой руки:
— Перед уходом скажите мне одно. Сами вы верите, что это мог быть кто-то другой, а не Дин?
— Мне бы хотелось верить, что это не он, мистер Грегсон. И я на это действительно надеюсь. Однако не знаю наверняка.
— Хорошо, идите.
Кристин Смит. Моринс. Штат Вирджиния. 17 декабря 2016 г.
Когда мы вернулись, часы уже показывали десять вечера. И потому, недолго думая, я отправилась к себе в комнату и завалилась на кровать. Спать не хотелось, слишком много эмоций бушевало во мне и требовало выхода. А еще хотелось пристукнуть Дина за его наглость, хватило же у него ума сознаться в соучастии в одном преступлении, чтобы попытаться отмазаться от другого.
— Ты как? — тихонько спросил Леймар, входя в комнату. Все то время, пока мы ехали из участка, оба молчали. Я боялась нагрубить, потому как боевой настрой уходил только во время объятий Чулана. Почему так — непонятно. И вот сейчас еле сдержалась, чтобы вновь не полезть к нему. Вдруг еще чего надумает себе.
— Нормально, — буркнула почти в подушку. Повернула голову и увидела, что он стоит в дверях со стаканом яблочного сока, который я так и не выпила. И вновь вспомнила…
— И ты туда же… — почти простонала, отворачиваясь. А вдруг он заодно? А вдруг он не для Соерса выполняет поручения? Хотя в магазине он не позволил мне купить апельсиновый сок. Вот что странно, неужели он знал?
— О чем ты? — уточнил Андриан, приблизившись.
— Отравить хочешь?
— Уф. С чего ты это взяла? — предельно спокойно уточнил он. Вот верить ли ему? Не знаю. Ничего не знаю!
— Аллергия. Почему ты сказал там, в магазине, про аллергию?
— У меня аллергия на цитрусовые, — честно признался он и присел на край кровати. — Смотри, я сам выпил полстакана.
И он действительно в несколько глотков выпил.
— Я просто хотел тебя подбодрить и увидел, что ты почти не пила. А во время разговора с детективом нервно кусала пересохшие губы.
От его объяснения внутри действительно стало теплее и как-то солнечнее, что ли. Устала подозревать всех вокруг, мне был просто необходим друг. И я вновь в очередной раз решила довериться. Перевернувшись на спину, я села в кровати и приняла стакан. Выпила сок, который сама же и выбрала, кстати, полегчало.
А затем отважилась, вопрошая совсем как-то по детски:
— Можно я тебя обниму? Просто так… без всяких…
Договорить он мне не дал, сам притянул меня к себе и, чуть повернув в своих руках, усадил на колени, комментируя: — Давно пора.
И после этого я дала волю своим чувствам. Нет, не разрыдалась. Прислонилась лицом к его плечу и закрыла глаза. Тепло, приятно и совсем не страшно думать о будущем. А когда он еще и принялся поглаживать меня рукой по спине, так и вовсе словами не передать, что я чувствовала. Мурашки бегали по всему телу табунами, и стало даже немного жарко.
Вот только долго я не выдержала, подавляя напавшую вдруг зевоту. Сама не заметила, как уснула в его объятиях.
И мне снова приснился тот злосчастный вечер с арестом Бриш. Но только события теперь разворачивались в соседней с моей спальне. Энни продолжала громко всхлипывать, а Виктория — ее утешать.
— Все, моя дорогая. Смотри, кровь уже почти не идет. А твой шрам можно будет убрать пластической операцией. Уж поверь, мама и сама не раз ложилась под нож. Это не страшно, детка.
— Но мама… Обидно! — всхлипывала она. — Почему я? Почему не она? Она же ближе была, почему ее тоже не полоснули?! Это же все из-за них, не из-за меня!
— Так, Энни! Обещай мне, что больше такого никому не скажешь. А мы… Мы это как-нибудь переживем. Смиримся. Ну все, дочка!
В итоге жена Ричарда Виктория даже прикрикнула на Энни, заставляя ту замолчать. Я же поспешила спрятаться в своей комнате, наивно тогда предполагая, что речь шла не обо мне, а о какой-то кузине, стоящей ближе.
Проснулась в темноте, резко открыв глаза. Леймар мирно спал рядом, положив на мое плечо руку. Его мерное дыхание успокаивало и усыпляло одновременно. Потому повернулась на бок, спиной к нему, и уставилась взглядом в пустующее ныне кресло. Невольно вспомнила про отца.
Теперь мне пришлось заплатить за свою ошибку сполна. Если бы я сказала ему… Но подожди… И что бы было? Уильям вряд ли обратил бы внимание на мое мнение и подслушанный разговор. А Виктория лишь сильнее обозлилась бы. Ох уж эта услужливая память, подсовывает воспоминания уже тогда, когда от них никакого толку.
Закрыла глаза и вновь попыталась уснуть. Что удивительно, мне это удалось. Правда, открыв глаза поутру, от нахальности посапывающего рядом как-никак преподавателя чуть в голос не закричала. За ночь он успел придвинуться ближе, касаясь грудью моей спины, а рукой и вовсе обнимал за талию.
— Не спишь? — спросил он, шепча в затылок осипшим со сна голосом.
— Нет, — честно призналась, передумав кричать. А то вдруг опять с затыкающими поцелуями полезет. И предприняла попытку встать с кровати. Но его рука меня удержала. Затем он спросил:
— Как себя чувствуешь? Не хочешь остаться дома сегодня?
А я готова была пулей вылететь из квартиры, лишь бы избавиться от его приставаний… Но вместо этого зачем-то ляпнула:
— Ты не женат?
— В разводе, — все так же ровно признался он.
И… о чудо! Убрал руку. Мне же вдруг стало интересно. И вообще, не только же ему меня допрашивать? Нет? Потому осмелилась продолжить разговор на эту тему:
— Почему?
— Что почему? Почему разошлись, хочешь узнать? Да? — задал он несколько риторических вопросов и чуть ли не выпихнул меня на пол, вынуждая все-таки встать раньше него.
Кстати, да, с другой стороны кровати — окно и стена, потому действительно подняться пришлось первой.
Спали мы в одежде, что, безусловно, не могло не радовать. Меня. Но не его.
— Уф… Еще и переодеться надо успеть… — проворчал Леймар, пытаясь съехать с темы.
— Ответь, пожалуйста. Почему вы развелись? — вновь задала вопрос, не позволив
