лице ответную улыбку, и он, приобняв Алекс, испытывал сладкое осознание того факта, что девушка ему доверяет – или, во всяком случае, начинает доверять. Эта мысль согревала его, сделав сны легкими и приятными, ну а наступившее утро вызвало протест: очень уж не хотелось начинать новый день, который отрывал его, пусть и на время, от любимой.
Степан Карась редко задавал вопросы, но многое подмечал. Исполнительный и очень старательный помощник начальника полиции, казалось, никогда не унывал, всегда был наготове, а порой и выступал с разными дельными предложениями, от рационального использования колхозной солярки, до большого деревенского праздника как борьбы с унынием. Часто Франц смотрел на это скептически, но открытая и бесхитростная душа Степана подкупала, так что подправленные логикой и рациональностью Александра его мысли часто шли в дело и получали свое воплощение.
Последние несколько дней Карась обдумывал, как он называл, оптимизацию мукомольного процесса, а именно – строительство моста через реку к мельнице. Каждый год по весне река разливалась так, что размывала насыпанную плотину, вот и сейчас перебраться на ту сторону реки было проблематично, а строить настоящий мост так никто и не собрался… В это утро Степан набросал несколько мыслей с утра пораньше карандашом на тетрадном листке и решил показать их Александру Константиновичу. Проект, по мнению Карася, был просто прекрасным, дешевым и толковым и, окрыленный своей идеей, он вышел из дома и поспешил сначала в отделение, и, не застав начальника там, в душе порадовался его счастью и отправился к дому Александры Федоровны.
А деревня потихоньку оживала. Потянулись в колхоз рабочие, запахло свежим хлебом из пекарни. Степан даже обернулся: у небольшого домика, где пекли и продавали хлеб и разные булочки, уже стояла целая очередь взрослых, забежавших за хлебом перед работой, стариков и детей. Карась улыбнулся, вспомнив, как и сам когда-то, зажав в руке несколько монет, спешил за буханкой белого и ржаного, чтобы потом, получив в руки еще горячий хлеб, откусить золотистую корочку непременно с уголка и почувствовать себя самым счастливым на свете. Слегка вздохнув ушедшим радостям детства, он отступил немного на обочину, пропустив тарахтящую «газельку», и едва не столкнулся с доктором Миллером.
– Доброе утро, Артур Робертович, – у Степана было отличное настроение, и его сияющая физиономия спешила поделиться им со всеми, так что он с улыбкой поклонился, но тут же стал серьезным: мрачный взгляд Миллера его насторожил.
– Здравствуйте, Степан, – вежливо и слишком сдержанно кивнул доктор, так что у Карася возникло много вопросов. Прическа у Артура Робертовича была немного растрепанная, что уже было из ряда вон, а покрасневшее лицо и нервные жесты явно говорили о том, что доктор был в гневе. Какое-то время они шли молча по обочине дороги, пока проезжавший трактор не заставил их снова отойти, а потом доктор быстро и отрывисто спросил:
– Вы к Александре Федоровне?
– Я… да, – ответил Степан, внимательно следя за довольно резкими движениями Миллера, и тот усмехнулся и снова замолчал, до самого дома Алекс. Он подошел к калитке и собрался было постучать, но услышал в доме шаги и передумал. Степан пришел к такому же умозаключению и терпеливо ожидал, все пристальнее наблюдая за доктором. Миллер же мерил шагами небольшую тропинку у палисадника – пять шагов туда, пять оттуда, и то и дело поглядывал на окна.
– Что-то произошло? – спросил Карась, уже волнуясь за доктора, за милую Варю, которую тоже очень любил, и за Александру Федоровну – ведь зачем-то же Артур Робертович пришел сюда.
– О нет, все просто прекрасно, – нервно ответил доктор и резко обернулся, когда дверь в доме открылась, и из нее вышли Алекс и Александр, улыбавшиеся и бросавшие друг на друга счастливые взгляды.
– Степан, доктор Миллер, – приветственно кивнул Александр, с легким удивлением посмотрев на эту делегацию. – За ночь что-то случилось?
– А, господин полицейский, – в голосе доктора был такой непривычный сарказм, что все замерли. – Ну разумеется, ведь теперь сюда переедет и все полицейское отделение. Мое почтение…
– Александр Константинович, дела не ждут – Алекс незаметно сжала руку Франца, уже готового ответить столь же резко. – Увидимся с вами вечером, – добавила она с мягкой улыбкой, и смущенный Карась отвернулся, а доктор только фыркнул, когда Александр поцеловал ручку Алекс и задержал зеленый взгляд на голубых глазах.
– До вечера, – тихо и нежно отозвался Франц, и девушка слегка погладила его щеку Франца, а затем отступила, вопросительно посмотрев на доктора.
Артур Робертович еще несколько мгновений бросал негодующие взгляды сначала на отошедшего со Степаном Александра, а потом и на Алекс, и наконец не выдержал:
– Зачем вы морочите голову Варе и вмешиваетесь в то, во что вам не следует вмешиваться? – воскликнул он, ударив о железное ограждение палисадника. – Мы живем здесь уже пять лет, и нам здесь и жить дальше, мы не можем как вы, приехать и уехать!
Алекс похолодела и нахмурилась, но все же спросила:
– В чем дело, Артур Робертович? Кто-то обидел Варю?
– Вы! – Миллер дернул головой и подошел к девушке ближе. – Зачем вы отправились в школу разговаривать с учительницей? Сегодня я проводил девочку в школу, и ее встретил смех, такой обидный, злой… и знаете, почему? Да потому что вчера одна красивая девушка угрожала учительнице шантажом, да так, что та попросила меня приструнить свою любовницу. Да, именно такими словами!
Алекс побледнела и сцепила руки. Она никак не ожидала такого от доктора, что он поверит в слова этой вздорной дамы, и что он настолько не понимает свою дочь.
– Над Варей издеваются уже несколько лет, – ровным звенящим голосом сказала она. – Весь смех и издевательства идут только от учительницы. Я встала на защиту бедной девочки, которая осталась один на один с большой проблемой, и ей самой эту проблему не решить.
– Но вы не мать Вари, и она вам не дочь! – воскликнул доктор, и Алекс вдруг отметила особенно темные круги под покрасневшими глазами. – У вас нет права так вмешиваться в ее жизнь, в нашу жизнь. Если вам так хочется быть благодетелем и решать все проблемы, заводите своих детей и воспитывайте их по-своему!
Александра медленно прикрыла глаза и почти неслышно выдохнула, а в голубых глазах появилась стальная искра.
– Убирайтесь прочь! – в ярости процедила она, испепеляя стоящего перед ней мужчину уничтожающим взглядом – от былого расположения не осталось и следа. – Если вы не способны позаботиться о дочери, моей вины здесь нет!.. В самом деле, не удивительно, что ваша жена вас бросила – даже ни на что не пригодный наркоман покажется привлекательнее такой тряпки!
Теперь настала очередь доктора замереть
