и покраснеть еще больше от ярости, какой-то необъяснимой досады и злости – нет, не на Алекс, а на всю эту жизнь, на этот мрак и полное отсутствие надежды на просвет, на приговор влачить жалкое существование в глухой деревне, злость и отчаяние от постоянного одиночества и боли. Он резко дернул головой и бросил почти сквозь зубы, дрогнувшим от чувств голосом и даже сжав кулак:
– Не подходите больше к Варе никогда в жизни! Мы в вас не нуждаемся!
И, не обращая внимания, что Алекс уже ушла в дом, резко развернулся и почти бегом пошел по улице к своему дому, отчаянно пытаясь успокоиться и ненавидя эту жизнь еще больше.
– Варвара, ты дома? – взбегая по ступеням крыльца, крикнул он так громко, что девочка со Златой, которая зашла к подруге перед школой, вздрогнули, а Варя даже выронила любимую куклу. – Собирайся, мы немедленно уезжаем! Быстро!
– Но куда? – только и смогла спросить Варя, потрясенно глядя на то, как Артур Робертович одним рывком сорвал со шкафа большой чемодан и начал кидать туда вещи без всякого разбора.
– В город, – отрезал доктор и метнул на девочек горящий взгляд. – Что застыли? Мы с Варей уезжаем! Навсегда!
– Они вызвали машину от больницы, кажется, – тихо сказала Злата, бросив камешек в воду. Он упал не слишком далеко от берега и пустил большие круги. – Теперь они будут жить в городе.
– Я понял, – задумчиво сказал Кирилл, вертя в руках какую-то веточку. Он рассеянно смотрел, как Злата кидает камни в реку, и пытался понять, почему их любимая подруга уезжает.
– Доктор был очень сердит, – продолжала Злата. – Я никогда его таким не видела. Он ворвался в дом, стал быстро собираться и велел Варе быстро складывать и свои вещи. Теперь мы ее не увидим больше…
– Но ведь ей было хуже, чем нам с тобой, – тихо сказал Кирилл и посмотрел на свою подругу. – Над ней больше всех издевались, а Светлана Павловна…
– А Светлана Павловна теперь порадуется, – услышали они голос Вари, и оба быстро вскочили и обняли ее. Девочка прикрыла глаза и в ответ крепко обняла своих друзей, мечтая о том, чтобы время застыло, чтобы они вечно вот так стояли на берегу родной им речки, держались друг за друга и никогда не расставались.
– Я думала, вы уже уехали, – сказала Злата, когда все трое сели на любимое бревнышко почти у самой воды, и Варя достала три больших сладких пирожных – на всех.
– Папа пошел забирать мои документы из школы, – Варя вытащила и большую бутылку любимого всеми сока. – А я пошла искать вас… Я знала, что вы здесь. Не грустите, – сказала она, став даже немного строгой, словно старшая сестра. – Я буду вам писать. А однажды мы встретимся, город ведь совсем близко, и я смогу приехать…
– Нет, – решительно сказал Кирилл и посмотрел на девочку с искрой надежды. – Это мы приедем к тебе в город и все вместе пойдем в кино. Я никогда не был в кино, и Злата тоже. Договорились?
Варя тихо улыбнулась и кивнула, и никто из них не сомневался, что только так и будет. У них была цель и уже был целый план, и эта разлука уже не казалась им такой страшной, как еще совсем недавно.
– Не нужно грустить, – раздался позади мягкий голос, и Варя, слишком быстро обернувшись, уже в следующее мгновение крепко прижалась к Алекс, которая растроганно гладила ее по мягким золотисто-каштановым волосам: – Не нужно, милая. Как бы то ни было, ты избавишься от напоминаний и от этих недалеких людей, возможно, там тебе и вправду будет… Лучше, – последнее слово далось девушке с явным усилием, но она тряхнула головой, отгоняя от себя все эгоистичные мысли:
– Мы продолжим общаться, пусть и не лично, – губы Александры на мгновение дрогнули в натянутой улыбке, но вскоре она справилась собой и покрепче обняла доверчиво прижавшуюся к ней Варю.
– Будь сильной, милая… Никому не давай себя в обиду. Обещаю, я скоро приеду – вместе с твоими друзьями.
Александр рассмотрел предложение старательного Степана, кивнув ему с одобрительной улыбкой, однако все же отправил его пока погулять по деревне посмотреть, не активизировались ли местные любители выпить. Францу нужно было подумать в тишине, и когда наконец дверь за Карасем закрылась, слегка прикусил губу и подошел к рабочему столу в большой задумчивости. Итак, Быков жил здесь до своей активной преступной деятельности в Москве, и жил он как раз в том доме, который стоял на месте особняка Алекс… Мысль заработала мгновенно, еще только доходя до своего конца, а пальцы уже набирали знакомый номер на телефоне.
– Андрей, привет, разговор есть, – сказал в трубку Александр, услышав на том конце пробивающийся сквозь музыку шум мотора. – Только сначала прижмись к обочине и серьезно выслушай меня.
– Да говори уже, – голос друга был бодрым и веселым, однако музыка стала тише. – Ты звонишь, чтобы пригласить меня на свадьбу?
– Да, это безусловно, но сейчас я про наше дело. Про Быкова, – Александр открыл компьютер и нашел нужные файлы. – Не слышу, чтобы ты остановился: важные разговоры за рулем – плохая идея.
Усмехнувшись ворчанию друга, Александр дождался, когда Андрей все же заглушит мотор и потом продолжил:
– Помнишь, ты занимался сносом старого дома перед постройкой? Дома, в котором теперь живет Александра Федоровна?
– Ну разумеется, – в голосе Волкова послышался интерес, и веселость уступила место серьезности. – Хочешь знать, не нашли ли мы чего? Я так и знал, что ты об этом спросишь. В общем, рабочие среди строительного мусора нашли старую шкатулку. Открыть ее не получилось – ларчик был с секретом, ее даже хотели сначала выкинуть, но я забрал и отвез в сейф на работу, на всякий случай.
– И ты молчал, – в голосе Александра была укоризна. – Значит, бросай все дела и езжай сюда немедленно вместе со шкатулкой. Мы должны успеть прежде, чем один наш знакомый начнет заметать следы. Ты меня понял? И поменьше разговоров.
Андрей немного нахмурился, но заверил, что все в порядке, сбросил звонок, на всякий случай отключив телефон от мобильной сети, и направился в офис компании за шкатулкой, думая, не разыгралась ли у его друга с этим расследованием, случайно, паранойя.
Александр не любил читать детективы, считая их слишком надуманными, без капли правды, но привычка не говорить о важном в телефонном разговоре у него была давно, сформировавшись как раз после печальных обстоятельств его увольнения и отъезда из Москвы. Положив телефон, он еще раз открыл материалы
