чтобы скучно не было.
– Давайте пройдем в ваш номер, – предложила я, – мы как раз направлялись к вам, чтобы побеседовать.
– Скучно вам точно не будет, – пообещал Гарик и получил от меня локтем в ребро. – Ой!
Подружкам Виктории отвели один номер на троих. Правда, жаловаться гостьям не приходилось – он был двухкомнатным и очень просторным. Два больших окна главной комнаты выходили на подъездную площадку и центральный вход. Отсюда была хорошо видна лестница, ведущая на причал, и живописная прогулочная дорожка, теряющаяся среди декоративных кустов и деревьев. Та самая, гуляя по которой, мы обнаружили убитую невесту. Я вгляделась пристально – нет, тело Вики отсюда было не разглядеть.
Девушки молча расселись вокруг круглого белого стола, стоявшего прямо в центре номера, и выжидающе на нас посмотрели.
Я, в свою очередь, тоже оглядела подружек, предвкушая непростой разговор. Рыжая нахалка была самой высокой из всех. Ее худоба была модной, почти болезненной, а кожа – бледно-молочного оттенка. Сквозь нее, как сквозь тюль, тонко, но отчетливо, просвечивали синеватые венки. Плечи девушки слегка обгорели и покраснели. Одна бретелька ультракороткого сарафана спала с предплечья, обнажив бледную незагоревшую полосу. Ноги у рыжей были какой-то бесконечной длины – она подчеркивала их дивную стройность 10-сантиметровыми каблуками. Я сразу поняла, что передо мной одна из тех барышень, которые от шпилек не отказываются даже в бассейне и с сожалением снимают их, укладываясь спать. Рыжая так непринужденно и грациозно закинула ногу за ногу, что я почувствовала легкий укол зависти, хотя мои собственные ноги были ненамного короче. Все впечатление портило только ее лицо, черты которого были мелкими и невыразительными. Однако, кому нужно лицо, когда есть такие ноги?
Гарик, стоя рядом со мной, буквально окаменел, созерцая это явление, как чудесную природную аномалию.
– Мы не видели никаких несчастных случаев. Так что не о чем и говорить, – заявила рыжая.
Я на секунду задумалась – ее голос в самом деле был таким противно-высоким, или я просто была чересчур предвзята?
– Представьтесь, пожалуйста, – попросила я, призвав на помощь всю свою сдержанность, но снова получилось грубовато.
– Ну, допустим, Юля, – задрав нос, ответила та.
– А фамилия у Допустим-Юли есть?
Девушка нахмурилась.
– Это еще зачем?
– Я должна знать фамилию подозреваемой. Полиции, думаю, это тоже будет интересно.
– Какой подозреваемой? Ты че несешь? – заорала девица, вскочив с места.
– Потише, леди, – угрожающе прорычал Гарик, правда, глаз от ее длинных ног при этом не отвел.
– Держите себя в руках. – Я чуть повысила голос и подчеркнуто обратилась к девушке на вы, чтобы обозначить наше разное положение. Если позволить этой пчелиной матке и дальше хамить, она не станет отвечать на вопросы.
После моего замечания в комнате возникло физически ощутимое напряжение. Пользуясь секундной паузой, я как можно спокойнее произнесла:
– На острове произошло двойное убийство. Убиты ваша подруга Виктория и ее жених.
Девушки ошарашенно на меня уставились, а Гарик наконец отвел взгляд в сторону и отошел к окну. Я поняла, что он предположил взрыв эмоций и слез, и, как любой мужчина, постарался быть подальше от эпицентра.
Но бурных эмоций, к моему удивлению, не последовало. Варя и другая, пока не представленная мне девушка, одновременно прижали ладошки к губам и прошептали: «Какой ужас!», а Юля сменила позу на более приличную, сжав ноги вместе и положив на колени сумку. Выражение лица ее совершенно изменилось – стало сначала изумленным, а потом опустошенным. Это уже интересно…
Я дала девушкам минуту на осознание страшной новости, потом ответила на все вопросы, которые посыпались от них – «где, когда, как?», – и уже после, дождавшись, когда они успокоятся и смогут отвечать на вопросы, осторожно спросила:
– Расскажете мне о своей подруге?
– Что рассказать-то? – тихо спросила Варя.
Ее оленьи глаза налились слезами, которые дрожали на ресницах, но еще не скатились по щекам.
– У Вики были враги или недоброжелатели?
Девушки переглянулись.
– Что вы имеете в виду? – переспросила третья подружка, которая представилась Никой.
– Вы были свидетелями каких-то конфликтов? Может быть, Вика вам рассказывала о таком?
Варя покачала головой, перебирая пальчиками бумажный носовой платок.
– Нет. Ничего такого.
Рыжая молча покачала головой.
– Совсем? Пожалуйста, вспомните. Может, ей казалось это не важным, или инцидент был исчерпан. Нам нужна любая информация.
Варя задумчиво побарабанила пальчиками по столу, припоминая.
– Ну, была какая-то история в школе, где Вика работала. Ничего серьезного – что-то они с завучем не поделили. Женский коллектив, сами понимаете. Вика в следующем учебном году собиралась уйти из школы, потому что ей предлагали работу в районном отделе образования. Завучу школы это не понравилось, и она устроила скандал.
– Почему?
– Слухи ходили, что завуч сама собиралась на это место. Вроде как лет пять ждала назначения. Но Вику предпочли ей, и она не стерпела, закатила сцену. Дело чуть до драки не дошло. В общем, Вике в школе просто житья не стало. Учителя на нее ополчились, потому что поддерживали завуча, но она особо не расстраивалась – Виктор как раз в то время сделал ей предложение, а из школы она все равно собиралась уходить к осени.
– Эта женщина, завуч, оставила Вику в покое?
Ника, сидевшая ближе всех ко мне и беззвучно плакавшая, вмешалась в разговор:
– Не оставила. Эта тетка приходила к Вике домой и говорила гадости ей и ее родителям.
Варя удивленно посмотрела на подругу:
– Я ничего об этом не знаю.
Ника всхлипнула и зажала потекший нос бумажным платком.
– Это было при мне, месяца два назад. Я как-то заглянула к Вике после работы. Мы болтали в ее комнате, когда раздался звонок в дверь. Дверь открыл Николай Сергеевич, папа Вики. Спустя минуту послышались какие-то ругательства. Эта женщина начала скандалить прямо на лестничной клетке, и родители Вики пытались уговорить ее зайти в квартиру. Вика мне велела оставаться в комнате, а сама вышла в прихожую. Дверь осталась приоткрытой, так что я все слышала.
– И о чем был разговор?
– Завуч
