Ознакомительная версия.
Да, подобных трюков мне еще проделывать не приходилось. Умудриться накрасить глаза в мчащейся полным ходом машине и не выколоть их себе — это великое искусство, а уж накрасить губы и не размазать помаду по всей физиономии… об этом я вообще умолчу, — кто сам не пробовал, тому не понять, а мне еще нужно было привести в порядок героиню очередного «Женского счастья»…
К бутику мы подъехали двадцать минут шестого. Я вихрем влетела в магазин, таща за собой Лену и размахивая своим удостоверением сотрудницы Тарасовского телевидения. Директриса, встретившая меня, слегка ошалела от такого натиска, но меня узнала и выразила полную готовность предоставить одежду.
— Мы вас с обеда ждем, уже дважды звонили Галине Сергеевне…
— Извините, так сложились обстоятельства, — покаянно улыбнулась я. — И знаете, у меня к вам есть маленькая просьба…
— Слушаю вас внимательно, — доброжелательно склонила голову директриса.
— Эта девушка — героиня нашей сегодняшней передачи. Она наездница. В силу все тех же обстоятельств она уже не успевает переодеться. Не могли бы вы и ей подобрать что-нибудь соответствующее, в спортивном стиле?
— Конечно, могу, — с радостью согласилась директриса. — Лиза, Тамара, помогите нашим гостьям.
Еще через десять минут мы с Леной были экипированы надлежащим образом. Я — в шоколадного цвета юбке из плотного шелка, очень интересного кроя, и кремовой атласной блузке, Лена — в брючном костюме, весьма напоминающем костюм жокея. Мы на бегу поблагодарили любезную хозяйку бутика и вернулись к ожидавшим нас мужчинам. Костя завел мотор, и в который уже раз за сегодняшний день мы понеслись по городу.
— Валера, — участливо спросила я на подъезде к телецентру, — как твоя рука?
— Не парься, все в норме. Сейчас вас закинем, потом Костя меня в больницу отвезет. Но я не прощаюсь.
— Ты что, собираешься вернуться?
— А то! Вас Мишка под мою ответственность отпустил, так что, пока не развезу вас по домам, отдыхать не имею права.
— Но нельзя же воспринимать все так буквально. К тому же ты ранен…
— Какое это ранение — так, царапина. Все, выметайтесь, дамы, — мы уже прибыли.
Мы с Леной выбрались из машины в полном соответствии с пожеланиями Валерки и понеслись к телецентру. Пробегая мимо вахтера, я успела заметить, что на часах уже без пяти шесть. Кошмар! Мне бы еще отдышаться успеть. Я немного притормозила на повороте перед студией и услышала разгневанный бас шефа:
— Галина Сергеевна, я вас спрашиваю, где Лебедева? Всех уволю, к чертовой матери! Что вы мне талдычите, какие могут быть у нее дела перед новогодней передачей, кроме самой передачи?..
— Лена, — повернулась я к нашей героине, — улыбочку — и вперед!
Мы выплыли из-за поворота и продефилировали навстречу онемевшему директору, держа в руках нашу верхнюю одежду.
— Добрый вечер, Евгений Иванович, — я послала шефу саму обворожительную улыбку, на которую только была способна. — Пристройте, пожалуйста, наши вещи куда-нибудь, мы сами уже не успеваем. Кстати, это Лена Середина, героиня нашей сегодняшней передачи.
Наблюдавшая за всей этой сценой Галина Сергеевна сразу же испарилась, видимо, кинулась отдавать распоряжения операторам.
— Очень приятно, — Евгений Иванович обалдело поклонился, а я с элегантной наглостью сгрузила ему на руки свою дубленку, куртку Лены, пакет с одеждой и открыла дверь студии.
Часы на мониторе показывали без одной минуты шесть. Я глубоко вздохнула, прошествовала в центр студии, успела поймать обрадованный взгляд Леры и, улыбнувшись в камеру, заговорила:
— Добрый вечер, уважаемые телезрители и гости студии! Вас приветствует передача «Женское счастье» и ее неизменная ведущая Ирина Лебедева!
Передача прошла без сучка и задоринки. Особенно трогательно вышла сцена с Колей, который все-таки приехал в студию, сгорая от беспокойства за любимую девушку. Публика вела себя идеально, даже не нашлось ни одной въедливой старушки, из той породы, которая всегда найдет с чем придраться к молодежи. А сюжетные вставки с лошадями, на мой взгляд, очень оживили передачу.
Во время рекламной паузы я успела заметить, как наш директор о чем-то переговаривается с Анной, слушая ее с огромным интересом, — надо же, похоже, рождественская передача тоже пройдет хорошо. Иногда я ловила на себе взгляды Евгения Ивановича. Сначала грозные, не предвещавшие ничего хорошего, потом по-отечески укоризненные, а в конце передачи уже откровенно гордые: вот, дескать, какие у меня кадры работают! Не хуже, чем в Москве!..
Последняя программа этого года закончилась, погасли софиты, публика расходилась из студии, а в наш маленький кабинет набилась туча народу. Сегодня здесь была не только наша съемочная группа и героиня передачи, но и Валерий Гурьев, жених Лены Коля, Анна, Костя и даже сам шеф. Мы с Леной на минутку отлучились, чтобы переодеться в собственную одежду и сдать наряды Галине Сергеевне, которая должна будет вернуть их завтра в бутик.
— Ну что, Галина Сергеевна, доставайте свой коньячок, — начал Евгений Иванович, как только мы устроили Колю в кресле, а Лена притулилась рядом с ним на ручке. — Вы меня сегодня чуть до инфаркта не довели, но, как говорится, победителей не судят. Давайте выпьем за уходящий год, за успех «Женского счастья» и его неутомимую ведущую.
Коллеги и гости поддержали шефа аплодисментами, словно я и в самом деле была телезвездой, хотя в некотором роде я и есть телезвезда, пусть не общероссийского масштаба, но все-таки… Мы дружно выпили и расслабленно заулыбались, однако Евгений Иванович еще не закончил своего тоста.
— Позвольте мне, — возвестил он официальным тоном, — от имени руководства телецентра и от себя лично поздравить всех присутствующих с наступающим Новым годом и вручить небольшое материальное поощрение нашим сотрудникам.
Думаю, что последовавшие за речью аплодисменты были гораздо более бурными, чем в тот момент, когда поздравляли одну меня, и это было совершенно правильно.
Евгений Иванович достал из внутреннего кармана пиджака несколько надписанных конвертов и вручил каждому члену нашей съемочной группы; каждому он жал руку, а дам, в том числе и меня, даже целовал в щечку. Я украдкой заглянула в свой конверт, и на душе стало совсем хорошо: материальное поощрение было не таким уж и небольшим. Теперь я спокойно могу осуществить свою мечту и купить микроволновую печь. Не буду откладывать в долгий ящик, завтра же это и сделаю. А еще приглашу в гости своих коллег вместе с Гурьевым. Он сегодня так хорошо себя вел и опять же пострадал, так что пусть порадует свой желудок за мой счет. Да и расскажет заодно, чем в милиции дело кончилось с этим близнецом и Ольгой Алексеевной.
— Ирина, поздравляю! Вы прекрасно справились. — Ко мне подошла улыбающаяся Анна.
— Ну что вы, — смутилась я. — Без вас у меня ничего бы не получилось. А вам не обидно, что сегодня пришлось напрасно приехать в студию?
— Нисколько! И я не могу сказать, что мой приезд сюда был пустой тратой времени. Ваша передача немного напоминает сеанс коллективной психотерапии. Теперь, когда я посмотрела все это, так сказать, изнутри, мне стало понятно, почему у «Женского счастья» столько поклонниц. Надеюсь, что я вас тоже не подведу.
— Я в этом не сомневаюсь, Анна.
Евгений Иванович распрощался с нами практически сразу после выдачи премий, а мы еще немного посидели и поболтали о пустяках. Потом отбыли Коля с Леной, за которыми приехал Колин армейский приятель на машине. Ребята так трогательно меня благодарили, что я чуть не прослезилась. Анна тоже не задержалась, перекинулась парой слов с Галиной Сергеевной и ушла; мне все-таки было немного неловко перед ней, что бы она там ни говорила о том, что не напрасно потратила время.
Наконец в кабинете остались только свои и тут же потребовали от нас с Гурьевым подробного отчета о наших приключениях.
— Ребята, — взмолилась я, — ну имейте же совесть! Мы страшно устали, Валерка вообще ранен, я не понимаю, как он держаться до сих пор умудряется! Давайте отложим все рассказы на потом.
— Это на когда же? — ехидно поинтересовалась Лера. — На после Нового года?
— Зачем же так надолго? Я приглашаю всех вас к себе в гости завтра вечером. Там и поговорим.
— Ох, ну ты, мать, и хитра! — вылез Валерка. — И коллег решила ублажить, и перед Володькой своими успехами похвастаться?
— Гурьев, от моего гнева тебя спасает только ранение, — с напускной суровостью сказала я. — Имей в виду, что я устала терпеть твои придирки.
— Ирка, я же насквозь тебя вижу, — хитро прищурился он. — Ты сейчас злишься только потому, что я разгадал твою хитрость, ведь так?
— Тоже мне хитрость, — картинно пожала я плечами. — Ну угадал, ну и что из этого? Тебе-то только лучше.
Ознакомительная версия.
