— Почему?
— Потому что я в него не сел. Похоже, у меня теперь только один выход. Я немедленно должен уехать. Надо как-нибудь вновь поменяться с ним местами. Я успею приехать в родной город раньше. Одного не могу понять: как он узнал?
Николай Краснов подошел к окну. Сейчас бы его любительский телескоп, тогда окна «Эридана» — как на ладони. Мощный бинокль тоже сойдет. А если у этого маньяка был бинокль? Да, окна ресторана разглядеть можно, но то, что за ними происходит, вряд ли. На окнах плотные декоративные занавеси, в помещении постоянный полумрак, к тому же столик, за которым ждал его Марсель, находится в глубине зала. И мало ли что это за человек. Николай Краснов мог встретиться в «Эри-дане» с кем угодно: с журналистом, с музыкантом, с аранжировщиком. Если только тот, другой Николай Краснов уже встречался с Марселем при обстоятельствах, когда Саше вкололи смертельную дозу героина… Может быть, и так.
— Я уезжаю, Ева, — он подошел, мягко обнял ее за плечи. — Нет, ты здесь ни при чем. У нас с тобой все решено. Как только вернусь, мы обязательно будем счастливы. Но для этого мне надо вернуться. Мне, понимаешь? Здесь, на стоянке, моя машина. Теперь не имеет смысла ехать поездом. Дело сделано.
— А я?
— Тебе лучше вообще не выходить из дома. Поняла? Сиди здесь.
— Нет!
— Что такое?
— Боюсь. За тебя.
— Да, я дурак. Зачем я это сделал? Это все твой папа! Нет человека — нет проблемы. Теперь все перепуталось. Я пошел.
— Не уходи!
— Пошел. — Прижал ее к себе, поцеловал. — Все, пока. Обойдется.
Она всхлипнула. Коля Краснов открыл дверь квартиры, выглянул на лестничную клетку. Шаги наверху, на чердаке, или послышалось? С этого момента ему везде будут чудиться шаги наемного убийцы. Марсель наверняка взял след.
Николай Краснов выскользнул из квартиры, знаком показав Еве: не ходи за мной. Она только сказала ему вслед:
— Я хочу быть с тобой. Я что-нибудь придумаю.
В лифт он снова не сел, сбежал по лестнице на первый этаж. Когда услышал скрежет в шахте, испуганно замер. Бежал быстро, но все равно очутился внизу одновременно с лифтом. Вот сейчас они снова окажутся лицом к лицу. Надо бы поговорить с Марселем. Сказать ему: «Это я, ты что, не видишь?» Если столкнуться лицом к лицу, Марсель его обязательно узнает, не может не узнать! Но что он там вчера ему наговорил? «Он все может, даже сделать пластическую операцию…» Вот дурак! Какая операция за несколько дней! Наговорил глупостей, теперь расхлебывай. Нет, лицом к лицу им как раз встречаться нельзя. Тогда уже поменяться обратно местами будет невозможно.
Все это мелькнуло в голове в течение нескольких секунд, будто спичка вспыхнула, мгновенно сгорела, обожгла пальцы и погасла. Двери лифта открылись, оттуда вышла седенькая, сухонькая старушка. Подошла, постукивая палочкой, поправила очки с толстыми плюсовыми стеклами:
— Что ж это ты не здороваешься, Коля?
— Здравствуйте.
— В аптеку я. За глазными каплями. Туманом глаза застилает. А что это ты вроде как охрип? Али это не ты?
— Я.
— Что-то и давление подскочило. Да кто ж мне сходит в аптеку-то? Соседи только смерти моей дожидаются. Уж две комнатки оттяпали, как соседки мои померли, Дарья да Матрена. Одна я осталась. Помру — так четырехкомнатные хоромы в их единоличном распоряжении. Уж прописали в квартирку-то кого только могли. И тетю, и дядю…
Ногой она стала нащупывать ступеньки. Помог бабушке спуститься, вместе дошли до двери. Пришлось пропустить ее вперед, придержать тяжелую дверь. «Еще подумает, что прячусь за чужими спинами!»
Вышел, торопливыми шагами, втянув голову в плечи, направился к стоянке. Это было ужасно: все время ожидать выстрела. Но Марсель, видимо, не спешил или не был до конца уверен, что нашел именно того человека. «Если сомневаешься, походи за ним», — вспомнил Коля свои собственные слова.
Все равно расслабился, только когда очутился в собственной машине. Почувствовал, какая она мощная, скоростная. Не машина — песня. По шоссе полетит, словно выпущенный из пушки снаряд. И вдруг нахлынула удивительная легкость, бесшабашность. Он выехал со стоянки и мысленно подмигнул Марселю:
— А теперь догони.
Деймос (ужас)[17]«Какая же у него машина?»
Сначала показалось, что следом за ним тронулся новенький зеленый «Мерседес», но тот повернул вскоре в другую сторону. Потом огромная «Тойота-Лэндкрузер» показалась подозрительной. Пристроилась следом, словно приклеилась. «Я в машине живу», — вспомнил он слова Марселя. Можно жить в огромном джипе? Вполне. Через тонированное стекло Николай Краснов пытался разглядеть лицо водителя. А может, остановиться? Вылезти из машины, подойти и спросить в упор: «Разве ты меня не узнаешь, Марсель? Это же я, Николай Краснов!»
Но он сам вчера сказал, что поезд отходит в двенадцать пятнадцать. Там, в этом поезде, сейчас едет совсем другой человек. Увидел, что его, знаменитого певца, нет на вокзале, спросил оставленный в кассе билет на имя Николая Краснова, протянул паспорт. «Солист «Игры воображения» сделал пластическую операцию». «Как вам понравилось мое новое лицо?» Все читают желтую прессу.
Нет, джип тоже свернул в другую сторону. Или это хитрый трюк? Марсель — человек осторожный. Скорее бы выехать на трассу и прибавить газу! Колеся по городу, от Марселя не оторваться. Бесконечные светофоры, заторы на дорогах, патрули сотрудников дорожно-транспортной инспекции. Объясняться с ними по поводу превышения скорости сейчас времени нет.
«Какая же у него машина?»
Мысленно он все время решал простейшую математическую задачу. Из пункта А в пункт Б выехал поезд в двенадцать часов пятнадцать минут. В пункт В поезд прибывает в двадцать два часа тридцать две минуты. Следом спустя три часа из пункта А в пункт В выехала машина «Ауди». Ей надо прибыть в пункт В минут на десять раньше поезда, чтобы он, Николай Краснов, успел пройти по вагонам. Как заставить того, другого Николая Краснова сесть в «Ауди» пока не приходит в голову. Но это потом. Сначала надо доехать до пункта В и встретить поезд. А для этого надо решить математическую задачу.
Поезд идет десять часов. Машине остается семь. Расстояние между пунктами А и В примерно пятьсот километров. Пятьсот километров разделить на семь часов получается скорость семьдесят с чем-то километров в час. Ха-ха! «Ауди» можно разогнать до двухсот. Но…
Жизнь — это не арифметика. Существуют еще и так называемые особые обстоятельства, которые могут вступить в силу. Во-первых, надо еще выехать на трассу, а это потеря в скорости и во времени довольно ощутимая. Пока он тащится по Москве, теряет драгоценные минуты. Потому что там, на вокзале, счет пойдет на минуты. Во-вторых, одновременно с «Ауди» из пункта А в пункт В выехало другое, неизвестное пока транспортное средство. На хвосте висит Марсель. Если он догонит «Ауди», о пункте В вообще можно забыть. Равно как и о пункте А. Потому что тогда пункт назначения ясен: «Вчера русская культура понесла тяжелую утрату…» Мысленно усмехнулся: ну и самомнение! А с другой стороны, «кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт», пел Высоцкий. Может, ну его к черту, этот пункт В? Поставить в карьере достойную точку, уйти в расцвете лет и таланта.
Но жить-то хочется! Как хочется! Поэтому надо во что бы то ни стало задачку решить. Только бы выехать на трассу.
«Какая же все-таки у него машина?»
Спустя пятнадцать минут он наконец выехал на Кольцевую. И сразу же набрал скорость. Тут же показалось, что на крайнюю полосу перестроился «Мерседес» — джип черного цвета. Это плохо. Хорошая машина, тягаться с ней непросто. А чего он, собственно, ожидал? Что наемный убийца на «Жигулях» ездит?
Джип держался через одну машину, не приближаясь, но и не отдаляясь. Николай Краснов так увлекся, наблюдая за ним, что чуть не прозевал указатель. Развязку сделали великолепную, пробок нет, это хорошо. Он съехал с кольца на трассу и вздохнул с облегчением: теперь только по прямой. Впереди пятьсот километров захватывающей гонки. Оставалось только пять с половиной часов.
В понедельник во второй половине дня трасса не была слишком уж оживленной. Те, кому надо было уехать на юг, сделали это утром. Да и какие еще юга в конце мая? Единицы берут отпуск в это время, те, кто предпочитает экономить. В это время года действуют солидные скидки. А меж тем и погода хороша, и майская зелень глаз радует. Зелень, зелень… Отцвела черемуха, зацвела сирень. Дьявол бы забрал этого Марселя!
Черная «Ауди» А6 летела по крайней левой полосе с зажженными фарами. Машины шарахались от нее, уступая дорогу. Сзади, метрах в тридцати, тоже кто-то светил машинам фарами и несся на высокой скорости. Этот свет был какой-то чересчур яркий, белый. Холодея от ужаса, Коля Краснов вдавил педаль газа чуть ли в пол. Подумал при этом: «Так и взлететь можно!» Сто двадцать, сто тридцать, сто пятьдесят… Довольно. У его преследователя желания взлететь не возникло. Та, другая машина заметно отстала.
