Кроме того, он с самого начала не слишком доверял мне. Так или иначе, они решили подстраховаться и внедрить своего человека в семейство Брайтонов. — Шейн сделал небольшую паузу и закурил сигарету. — Можно только порадоваться, что у другой девушки, работавшей в этом доме, хватило ума исчезнуть раньше, чем они заинтересовались ею, — вздохнул детектив.
— Не отвлекайтесь, — предупредил его Пейнтер. — У нас мало времени.
— Первой в списке медсестер, ожидающих назначения, стояла Миртл Годспид. Гордон и его кукла оперативно связались с ней и сделали ей предложение. Они убедили девушку отправиться в путешествие на Кубу. После этого руки у них были полностью развязаны. Куколка Гордона пристрелила Шарлотту, когда та выходила из такси, затем кинулась в дом Миртл Годспид, чтобы не пропустить вызова из агентства.
— Кто же все-таки такой этот Гордон? — спросил Пейнтер, утомленно потирая лоб и тяжело вздыхая. — И этот его подручный, единственный, кто ухитрился уцелеть в этой сваре?
— Гордон — всего лишь дешевый рекетир из Нью-Йорка, которому каким-то образом удалось прослышать о находке Хендерсона, решивший подзаработать на этом. Его подручный такой же бандит, но рангом пониже. Они не имели ничего общего с Монтрозом и его кланом… и даже не интересовались им. Главное — были деньги, которые они могли выручить от продажи картины.
— Наконец-то я начинаю что-то понимать, — удовлетворенно произнес Пейнтер. — Остается выяснить одно. Кто стрелял в вас и с какой целью.
— Сам Монтроз или скорее его помощник — Оскар. Не знаю точно, то ли они проследили Шарлотту до моей квартиры, то ли она сама дала им возможность заподозрить неладное. Скорее всего, этого мы никогда не узнаем.
Шейн отложил сигарету и продолжал:
— Те же Монтроз и Оскар взломали дверь моей квартиры на следующее утро после убийства миссис Брайтон и обнаружили ее дочь в моей постели. Вы найдете набор отмычек в спальне Оскара и сможете увидеть, что именно они оставили следы на моей двери. Монтроз был обеспокоен тем, каким путем вы поведете расследование, и прилагал все усилия, чтобы подозрение пало на Филлис Брайтон… Во-первых, для того, чтобы просто убрать ее со сцены как нежелательную свидетельницу и, во-вторых, как одну из возможных претенденток на наследство. Поэтому, когда они нашли ее в моей квартире, они решили не будить ее, а просто сообщили вам, что она находится у меня. Но, по-видимому, Филлис все-таки услышала, как они хозяйничали в моей гостиной, и ускользнула по пожарной лестнице, прежде чем вы сами нанесли мне визит.
— Где же она сейчас? — потребовал объяснений Пейнтер.
— Это я тоже хотел бы знать, — вздохнул Шейн. — Вероятно, прячется где-то в городе. Вы здорово напугали ее, Пейнтер, пытаясь приписать ей убийство собственной матери. Думаю, что скоро она объявится, как только газеты раструбят о раскрытии тайны Брайтонов.
Надеюсь, это все, что вы хотите узнать? — закончил детектив, вставая с кресла. — Как вы думаете, сумеете ли вы продать эту историю репортерам?
— Пожалуй, сначала я наведу кое-какие дополнительные справки, — сообщил Пейнтер, хотя его глаза заблестели от возбуждения. — Побеседую с псевдомедсестрой. Раскопаю сундук с телом. Если все окажется так, как вы мне рассказали, это будет сенсацией года, Шейн. — В порыве энтузиазма он хлопнул детектива по плечу.
Шейн скривился от боли и подался назад, подальше от руки Пейнтера.
— Ну как, стоит моя история пяти сотен?
— Увидим. — Пейнтер и не пытался скрыть своего ликования. Он рванулся к двери и остановился, столкнувшись с Пелхэмом Джойсом.
— Кстати, насчет картины, Шейн, — сказал он, поворачивая нахмуренное лицо к детективу. — Я предпочитаю иметь на руках официальное заключение.
Шейн подмигнул Джойсу, прежде чем ответить.
— Для этого вам лучше всего обратиться прямо к Хендерсону, он признанный авторитет в этой области. Он приобрел картину в Европе, приняв ее за подлинник Рафаэля. В это время он еще действовал в качестве официального представителя Руфуса Брайтона. Чтобы вывезти ее в Штаты без уплаты налога, он имитировал подпись Р. М. Робертсона поверх оригинала. Полотно было похищено у Хендерсона в аэропорту Майами и благодаря счастливому случаю попало в мои руки. Воспользовавшись ситуацией, мне удалось свести Гордона и Монтроза лицом к лицу. К этому времени оба они прилагали все усилия, чтобы заполучить картину. Я представил дело таким образом, что каждый из них считал себя покупателем, а другого продавцом. У Монтроза был под рукой Хендерсон, чтобы в случае необходимости удостоверить подлинность холста. Гордон заручился услугами мистера Джойса в качестве эксперта.
Прежде чем сделка была заключена, — осторожно продолжал Шейн, памятуя о двадцати тысячах долларов в кармане, о существовании которых Пейнтер ничего не знал, — Хендерсон удалил верхний слой краски и продемонстрировал присутствующим находящуюся внизу подпись Рафаэля. Но, — Шейн сделал паузу и усмехнулся, — тут же мистер Джойс заподозрил неладное. Он нашел какие-то дефекты в так называемой подписи Рафаэля. Хендерсону пришлось продолжить работу, в результате которой из-под второго слоя краски снова возникла подпись того же Робертсона.
— Пресвятая Богородица, — воскликнул Пейнтер, — выходит, что и Хендерсон пытался надуть своего клиента.
— Вряд ли, — вмешался в разговор Пелхэм Джойс. — Мистер Хендерсон выше этого. Думаю, что он был абсолютно искренен, приписав это полотно кисти Рафаэля. Увы, всем свойственно ошибаться.
Пейнтер подошел к картине и с интересом осмотрел ее.
— Подумать только, — произнес он, — выходит, эта штука, стоившая жизни трем здоровым мужчинам, ничего не стоит?
— Да, сейчас она вряд ли кого заинтересует, — подтвердил Шейн, пожимая плечами. — Может быть, вы прихватите ее на память о сегодняшних событиях, — сказал он, обращаясь к художнику.
— Вообще-то это отличный образец работы профессионала, — сказал тот, лаская пальцами поверхность картины. Его лицо осветилось мягкой улыбкой. — Если мистер Пейнтер не возражает, то на стене в моей студии как раз имеется свободное место.
Коронер появился в тот самый момент, когда Джойс заботливо свертывал полотно.
— Нам пора убираться отсюда, — прошептал Шейн.
Они направились к двери.
— Вы знаете, где нас найти для слушания дела, — бросил детектив через плечо.
Приятели миновали стоявшего у дверей полисмена и подошли к машине Шейна. Усаживаясь за руль, детектив застонал от боли. Стиснув зубы, он откинулся на спинку сиденья.
— Останови такси, — прошептал Шейн изумленному компаньону, — и отправь меня поскорее в больницу. После этого можешь заняться своим… Рафаэлем.
Сознание вернулось к детективу час спустя в отделении скорой помощи Джексонского мемориального госпиталя. Шейн заскрипел зубами с досады и осведомился, который час. Находившийся поблизости врач сказал, что уже четыре часа, но у него нет основания для беспокойства, и лучше еще немного отдохнуть, чтобы полностью восстановить свои силы.
— К черту отдых, — выругался в сердцах детектив. — Я прохлаждаюсь здесь уже больше трех часов. Где моя одежда?
Поскольку это оказался тот самый врач, который сутками ранее перевязывал его раны, медик не стал тратить энергию на бесполезные препирания.
— О'кей, — согласился он. — Поступайте, как сочтете нужным. Я уже предупредил вас. Добавлю только то, что вам придется по меньшей мере месяц носить гипс, раз уж вы считаете себя умнее всех и ведете себя как вам вздумается, вместо того чтобы находиться в постели.
Шейн сокрушенно покачал головой и попросил сигарету. Затем он вновь потребовал свою одежду.
Доктор пожал плечами и попросил медсестру принести костюм детектива.
— К чему такая спешка? — спросил он, делая последнюю попытку убедить несговорчивого пациента. — Мы собирались перевести вас в отдельную палату, как только к вам вернется сознание. Спокойный сон и перевязка утром избавили бы вас от ненужных осложнений.
— У меня свидание, — объявил детектив, заговорщицки подмигивая врачу.
С помощью пожилого санитара он натянул на себя костюм и удовлетворенно рассмеялся, нащупав у себя в кармане двадцать тысяч долларов.
— У вас удивительно честный персонал, — хмыкнул он.
Пожилой санитар уставился на кипу крупных банкнот с благоговейным изумлением.
— Помилуй меня Господи! Вы кто? Секретарь министра финансов?
— Просто оригинал, предпочитающий жить, как ему нравится, — отшутился Шейн, укладывая деньги обратно в карман и спуская ноги на пол. — Если вы вызовете мне такси, все будет в ажуре, — объявил он, почувствовав легкое головокружение.
Санитар повиновался, проводив детектива уважительным взглядом.
