Он откинулся назад и снова рассмеялся. На лице Пелхэма Джойса появилось слабая улыбка. Комизм положения дошел и до него.
— Итак, с картиной все ясно? — спросил Шейн после небольшой паузы.
Джойс подошел к столу, где лежал холст, бережно свернул полотно и завернул его во всё ту же коричневую бумагу.
Шейн поблагодарил приятеля и высказал надежду, что они вновь увидятся в одиннадцать сорок.
Детектив взял сверток и вышел на улицу. Спустя несколько минут он добрался до своего дома. Открыв дверь, он мрачно усмехнулся. Квартира была тщательно обыскана. Сомневаться в этом не приходилось. Неизвестные взломщики даже не пытались скрыть следы своего пребывания. Правда, надо отдать должное, замок был в полном порядке. Мистер Рэй Гордон был джентльменом и действовал вполне профессионально.
В спальне и на кухне царил не меньший беспорядок, чем в жилой комнате. Шейн открыл холодильник и, достав поддон с овощами, просунул пальцы сквозь листья салата. Жемчуг оказался на месте. Он возвратил поддон на место, вернулся в гостиную и уселся в кресло, не обращая больше внимания на беспорядок вокруг. Шейн курил сигарету за сигаретой и дегустировал коньяк в ожидании назначенного срока.
Когда стрелки часов приблизились к половине двенадцатого, он поднялся со своего места и вышел из квартиры, держа под мышкой коричневый сверток.
Подъезжая к резиденции Брайтонов, Шейн обратил внимание на пару пешеходов и узнал в одном из них детектива из местного полицейского управления. Тот в свою очередь окинул его равнодушным взглядом, когда автомобиль Шейна свернул в открытые ворота поместья.
Еще один филер в купальном костюме прогуливался по пляжу, четверо других лежали в тени пальмы позади гаража. Полицейская мышеловка была приведена в боевую готовность. Шейн припарковал автомобиль в привычном для себя месте и поднялся по ступенькам, держа под мышкой приманку стоимостью в миллион долларов. Пожилая горничная, встретившая его на пороге, попросила его пройти в библиотеку. Было ровно одиннадцать двадцать девять, когда Шейн пересек холл и раздвинул тяжелые портьеры.
Мистер Монтроз и мужчина, в котором детектив без труда признал Д.К. Хендерсона, поднялись ему навстречу. Они занимали два кресла, стоявших в центре комнаты. Позади них на стуле разместился Оскар, приветствовавший появление детектива свирепым оскалом прокуренных зубов.
— Доброе утро, джентльмены, — приветствовал трио Шейн.
— О, мистер Шейн, — мистер Монтроз, потирая руки и не спуская глаз с рулона, который детектив держал под мышкой, сделал шаг ему навстречу. — Вы принесли, что обещали?
— Конечно. — Детектив неловко переложил сверток в правую руку и протянул секретарю левую. — А эта обезьяна что делает здесь? — осведомился он, кивком головы указывая на мрачную физиономию шофера.
— Вы имеете в виду Оскара? Ха-ха, — мистер Монтроз вымученно рассмеялся. — Вы должны понять меня, мистер Шейн. Я не мог не испытать некоторые неудобства, имея при себе столь значительную сумму. Особенно в свете трагических событий последних дней. Я попросил Оскара выполнить роль телохранителя, пока сделка не будет завершена.
— Вы достали деньги? — осведомился Шейн.
— О да, конечно, — мистер Монтроз похлопал себя по карману пиджака. — А вы со своей стороны принесли?…
— Картину Рафаэля? — Шейн подошел к столу и положил на него принесенный с собой сверток.
— О, простите меня, — воскликнул Монтроз, когда Хендерсон в свою очередь сделал шаг к столу. — Мистер Хендерсон… мистер Шейн.
— Можете взглянуть, и закончим с нашим делом, — сказал Шейн, коротко кивнув эксперту.
Мистер Монтроз нервно облизал губы и стал рядом с Хен-дерсоном, пока тот распаковывал сверток. Секретаря трясло от возбуждения, его глаза нервно сверкали. Даже Оскар, похоже, оценил драматизм ситуации. Оторвав свое массивное тело от стула, он подошел к столу, оперся обеими руками о край и, раскрыв рот, уставился на скромное полотно, лежащее перед его глазами.
Хендерсон издал короткий немузыкальный свист и, повернувшись к Монтрозу, утвердительно кивнул головой.
— Это оно, никаких сомнений.
— Я выполнил свое обещание, — напомнил Шейн. — Дело за вами, Монтроз. Я хочу получить свои десять кусков.
— Вы абсолютно уверены? — спросил Монтроз, обращаясь к Хендерсону и разочарованно разглядывая полотно.
— Ручаюсь своей репутацией эксперта, — значительно подтвердил тот.
— Но это, — сказал Монтроз, наклоняясь над столом и обращая дрожащий палец в сторону подписи в правом нижнем углу картины, — мало похоже на подпись Рафаэля.
— Естественно, нет, — Хендерсон покровительственно улыбнулся. — В противном случае эта картина никогда бы не покинула Европу, не говоря уже о том, что вам пришлось бы выложить целое состояние, чтобы провезти ее через таможню. Робертсон на моих глазах поставил свой росчерк поверх аутентичной подписи Рафаэля. Ее будет не сложно убрать, если удалить верхний слой краски.
— Ради Бога, — вмешался в разговор Шейн. — Вы что, хотите пойти на попятную, Монтроз? В таком случае я… — он сделал жест, как будто собирался забрать картину.
— О нет, ни в коем случае! — вскричал тот, хватая детектива за руку.
— О'кей. В таком случае — деньги на бочку, — рявкнул Шейн.
Мистер Монтроз вздохнул и, опустив руку во внутренний карман пиджака, извлек оттуда длинный незапечатанный конверт. Дрожащими руками он достал из него толстую пачку банкнот и издалека показал ее Шейну.
— Я принимаю на себя огромную ответственность, — пробормотал он. — Естественно, я должен принять все мыслимые меры предосторожности.
— Что же вам надо, помимо слова мистера Хендерсона?
Монтроз все еще продолжал судорожно цепляться за конверт с деньгами. Оскар отступил на два шага назад. Его маленькие глаза были сфокусированы на здоровой руке детектива.
— Я бы предпочел, — произнес Монтроз извиняющимся тоном, — чтобы подпись Робертсона была удалена в моем присутствии.
— Ради Бога, — согласился Шейн, протягивая руку и вырывая конверт из скрюченных пальцев секретаря. Оскар насторожился, но никто не обратил на него внимания.
— Дело за вами, — сказал Шейн, обращаясь к Хендерсону. — Удалите верхний слой краски и покажите ему подпись Рафаэля. Я не собираюсь сбежать с деньгами. Но все-таки предпочел бы держать их в своих руках.
Хендерсон перевел вопросительный взгляд на секретаря.
— Как полномочный представитель мистера Брайтона, вы готовы принять на себя всю ответственностью?
— Да, безусловно, я готов, — отвечал Монтроз, продолжая дрожать всем телом.
— Очень хорошо, — снисходительно произнес Д. К. Хендерсон. Он достал из кармана перочинный нож и открыл лезвие. — Сейчас, джентльмены, вы станете свидетелями одного из тех событий, которые лишь немногие из нынешнего поколения людей имели честь увидеть. — Он склонился над полотном и начал осторожно соскабливать слой краски вокруг подписи Робертсона.
Медленно из-под лезвия ножа начали проступать фрагменты другого, более древнего слоя живописи. Тяжело дыша, мистер Монтроз следил за работой Хендерсона. Когда появилась подпись Рафаэля, Шейн отступил назад и положил конверт себе в карман.
— Надо думать, теперь вы вполне удовлетворены, Монтроз? — спросил он.
— Мистер Гордон и два других джентльмена желают видеть вас, сэр, — произнесла горничная, просовывая голову в дверь.
Пока Монтроз раздумывал, беспокойно поворачивая голову из стороны в сторону, детектив решил использовать свой шанс.
— Мой клиент! — воскликнул он. — Он немного запоздал, и, очевидно, привел с собой собственного эксперта, чтобы ни у кого не осталось мнений, что мы имеем дело с подлинником. Приведите его сюда, — приказал, обращаясь к горничной, детектив.
Шейн двинулся в сторону двери и приветливо улыбнулся Гордону, когда его квадратная голова показалась из-за портьеры. Вслед за своим хозяином появился Дик, предварительно окинув детектива подозрительным взглядом. Последним вошел Пелхэм Джойс, облаченный ради такого случай во фрак, приобретенный, по-видимому, еще в далекие годы его молодости.
— Мистер Монтроз и мистер Хендерсон… Д. К. Хендерсон! Мой клиент — мистер Гордон, — представил детектив присутствующих.
Гордон продефилировал к столу и с сомнением взглянул на лежащее перед ним полотно.
— А это, — продолжал Шейн, беря художника под руку, — хорошо известный живописец и критик… мистер Пелхэм Джойс.
Джойс сдержанно кивнул. Хендерсон радушно протянул ему руку и приветливо улыбнулся.
— Пелхэм Джойс? Неужели это вы, сэр? Я счастлив, что имею возможность познакомиться со столь выдающимся живописцем.
— Вы делаете мне честь, — отвечал тот в тон эксперту. — Что означают все эти переговоры о находке подлинного полотна Рафаэля?
