– Но что же заставило его работать в такую грозу? – спросил Мэй.
Напарник не ответил – он уже заковылял прочь под дождем, и его плащ раздувался и опадал, точно крылья плененной летучей мыши.
Кожаный диван Хизер был холодным и скользким, как лягушка. Подруги сидели бок о бок, выслушивая вопросы Мэя. Приближалась полночь. Хизер явно беспокоилась и поглядывала в окно, как будто ожидая снова увидеть происшедшее.
– Хорошо бы нам определиться со временем, – сказал Джон. – Мисс Оуэн, когда вы сегодня зашли к миссис Аллен?
– Наверно, около семи. Я не хожу в гости между половиной восьмого и восьмью – из-за «Улицы Коронации».
– Стыдно сказать, но я тоже смотрю сериалы, – призналась Хизер.
– Мы решили выпить, но дома ничего не оказалось, вот я и предложила сходить в магазин.
– Это случилось, как только вы пришли или чуть позже?
– Позже. Думаю, примерно в двадцать минут восьмого.
Калли была заинтригована: она так привыкла к телевизионным следователям, которые кричат на свидетелей, что неформально-цивилизованная манера Мэя ее почти разочаровала.
– Вы не знали, что мистер Коупленд работает на противоположной стороне улицы?
– Кажется, он находился там со вчерашнего дня, – ответила Хизер. – Впрочем, меня это мало интересует – у Бондини вечно что-нибудь происходит.
– Это правда, я тоже его видела, – поддержала ее Калли.
– Простите, а Бондини – это кто?
– Братья Бондини – хозяева строительного магазина, – объяснила Хизер. – Я выглянула из окна и посочувствовала Эллиоту, что ему приходится работать в дождь.
– С ним был кто-то еще, – добавила Калли.
– Вы узнали этого человека? – спросил Мэй.
– Мне не удалось его разглядеть, – сказала Хизер. – Но это явно был мужчина. Похоже, они спорили.
– Почему вы так решили?
– Не знаю, может, они просто разговаривали, но в их позах было что-то…
– И что случилось потом?
– Я пошла в магазин, – ответила Калли.
– И вы прошли мимо мистера Коупленда?
– Нет, по другой стороне улицы. Его сторона была почти затоплена. Сточные трубы забились.
– И вы не оглянулись на него?
– Кажется, нет. Уже через пару минут я оказалась на другой улице.
– А куда вы ходили?
– Да в супермаркет на углу. Там была небольшая очередь, так что пришлось подождать. Потом я расплатилась и пошла обратно.
– Как вы думаете, сколько времени прошло с момента вашего ухода до вашего возвращения?
Калли вспомнила, как выбирала вино и водку.
– Может, минут десять. Но едва я вернулась на нашу улицу, как поняла – что-то случилось.
– Как вы это поняли?
– Там, где работал Эллиот, теперь была гора земли и камней. Я подумала, что он просто наскоро засыпал яму, но это казалось маловероятным – зачем он тогда ее выкапывал? Помню, я подумала, что он скорее всего вырыл яму, чтобы залить туда бетон или еще что-то – ну, чтобы строительный магазин мог расширить свои владения. Но на всякий случай я решила подойти поближе. Повсюду была грязь, и мне не хотелось портить туфли. И тут я увидела его руку, торчащую из земли…
– Мне жаль, – вероятно, вы пережили ужасные минуты.
– В сущности, нет, – призналась Калли. – Было странное чувство, что все это не по-настоящему.
Мэй удивился такой искренности:
– Миссис Аллен, вы сказали, что видели, как это произошло.
– Я не сидела у окна – так, выглянула несколько раз. Шел очень сильный дождь. Мало что было видно. Потом я заметила, что кузов грузовика поднялся и земля из него вывалилась. Я не знала, что произошло с Эллиотом.
– И вы не вышли, чтобы это выяснить?
– Я была босиком. И потом, с чего мне вдруг выходить? Наверно, я просто предположила, что он закончил работу и сидит в грузовике или просто ушел домой из-за дождя. В общем, ничего другого мне и в голову не пришло.
Хизер сидела, повернувшись к окну и боясь пошевелиться. Если бы собеседники посмотрели ей в глаза, они бы поняли, что она лжет. Она все видела: лавину земли, хлынувшую на несчастного, бетонные блоки, повалившие его сперва на колени, а потом и лицом вниз. Она должна была броситься на помощь, но не могла сдвинуться с места. Зрелище быстро наполняющейся ямы было потрясающим, завораживающим.
Она слышала, как Калли открыла входную дверь и испуганно позвала на помощь. Нет, не могло быть и речи о том, чтобы сказать им правду…
– Итак, мисс Оуэн, вы вернулись сюда… – прервал молчание Джон.
– Я почти бежала, так торопилась.
Мэй обратил внимание, что ковер в гостиной все еще сырой и заляпан грязью.
– Вернемся к человеку, который, по вашим словам, спорил с покойным, – попросил он, замечая, что обе женщины неловко заерзали. – Вы же знаете, мы не такие, как обычные полицейские. Можете говорить все, что хотите. Я не записываю за вами дословно.
– Я его как следует не разглядела, – сказала Хизер.
– Но у вас наверняка есть предположения, кто это.
Ответа не последовало. Никто из женщин не хотел навлечь подозрения на невиновного, но Мэй не сомневался, что сами они кого-то подозревают.
– Послушайте, миссис Аллен, мы не собираемся бежать и кого-то арестовывать, исходя из ваших предположений. К тому же никто не обвинит вас, если вы ошиблись. Мы просто действуем методом исключения. В настоящее время у нас нет свидетельств о том, как этот джентльмен лишился жизни, а потому нам очень трудно узнать правду. Дождь весьма успешно разрушил место преступления. В общем, если у вас есть что нам рассказать, обещаю, что мы отнесемся к вашей информации с крайней осторожностью.
Молчание. Детектив вздохнул:
– Большая часть убийств раскрывается именно благодаря свидетельским показаниям. Не с помощью анализа ДНК или случайно найденных волокон – это все дополнительные факторы. Я вас очень прошу: скажите, кого предположительно вы видели.
Хизер какое-то время грызла ноготь, а потом наконец вынула палец изо рта.
– Думаю, это был Рэндалл Эйсон, – призналась она, поглядев на Калли в расчете на поддержку.
Тем временем стихии за окном, видимо, сговорились по очереди демонстрировать свою силу: едва начал стихать дождь, как с новой силой взревел ветер.
– Нынешние дорожные условия можно охарактеризовать только одним словом – ужасные, – пропищала Хилари, ведущая прогноза погоды на «Скай уан». – В Кенте и Суссексе ожидаются наводнения, а с юго-запада надвигается очередной циклон. Совет от «Автомобильной ассоциации»: если вы собрались куда-то ехать, лучше останьтесь дома.
Внезапно она сложилась пополам и исчезла, поскольку в маленьком, встроенном в стену телевизоре со щелчком пропал сигнал. Освальд Финч с отвращением швырнул телевизионный пульт на свой прозекторский стол:
– Глупая баба! Не могу поверить, что дождь в Англии становится сенсацией.
– А я не могу поверить, что ты все еще здесь, – отозвался Брайант, поглядев на часы.
– Я тоже. Я ведь должен был уйти на пенсию пятнадцать лет назад. – Старый патологоанатом со скрипом поднялся с кресла и пожал Брайанту руку. – Я мог бы проводить остаток дней в рыбацком домике с видом на Ла-Манш. Он уже куплен и оплачен, но чувствую, он уйдет под воду, прежде чем я туда доберусь. Я застрял здесь, и в этом, чтоб тебе пусто было, виноват ты.
– Не знаю, что ты имеешь в виду.
– Ты отлично знаешь, что министерство внутренних дел не может платить молодым лаборантам нормальную зарплату, потому что не в состоянии приобрести для них современное оборудование, а ребятки не могут работать со старьем, вот меня и шантажируют, заставляя остаться.
– Тут курить можно? – спросил Артур, вытаскивая трубку из верхнего кармана.
– Нет, нельзя. Тебе понадобилась моя помощь посреди этой чертовой ночи. Ты прекрасно знаешь, что они согласны прибавлять мне пенсию только в том случае, если я два дня в неделю работаю на тебя. Таким образом, вместо того, чтобы наслаждаться свежим воздухом, я травлюсь формальдегидом и зарабатываю ревматизм, сидя в сыром кэмденском подвале два раза в неделю.
– Я думал, вам дают новое здание. – Брайант с отвращением огляделся.
– О да, – фыркнул Финч. – Правда, мне до этого не дожить. Дело могло бы выгореть, если бы ты не довел всех до белого каления, взорвав собственный кабинет.
Эта часть морга находилась в старом школьном спортзале. Там, куда раньше приходила молодежь Кэмдена, чтобы потренироваться, теперь были только ушедшие души, ждущие, когда их материальную оболочку вскроют для исследования.
– Ладно тебе, старый нытик, сыграем лучше в баскетбол. – Артур показал на стальное кольцо, все еще прибитое к дальней стене.
– В моем возрасте попытка встать со стула уже становится событием олимпийского масштаба. – Финч с тоской покосился на кольцо. – Единственное, что мне теперь по зубам, – это пончики. Помнишь, когда-то я занимался бальными танцами? Сейчас даже туфли не надеть.
