Лоис безусловно узнала, что мы заказали билеты до Нью-Йорка. Она могла легко проследить за мной. Я решил на время спрятаться. Если бы я был один, меня это совсем бы не испугало, но с Клэр ситуация значительно усложнялась. Я же не мог находиться около нее с утра до вечера, и если бы они ее поймали, она не сумела бы им противостоять.
Возвратив билеты обратно в агентство, я сказал Клэр, что меня интересуют автомобили. Мы покинули Парадиз-Палм и отправились в далекую Калифорнию.
Я нашел то, что искал, на большой дороге из Кармен в Сен-Симон, неподалеку от Сан-Франциско и Лос-Анджелеса.
Это был небольшой гараж, чистенький и хорошо содержащийся, владелец продавал его по причине ухудшения здоровья.
Там были четыре бензоколонки, резервуар на пятьдесят тысяч литров, два резервуара с маслом, две колонки с водой, колонка с воздухом и немалое количество пустующей земли, что давало возможность еще больше расширить дело.
Что нас по-настоящему обрадовало, так это дом, который стоял в глубине. Он находился в нескольких шагах от станции, и вокруг неге был небольшой, но прекрасный сад. Дом был очень приятным, это прежде всего заметила Клэр. Для меня это тоже было очень удобным, потому что Клэр всегда будет находиться близко от меня, и так как я не был совершенно уверен, что обманул Лоис и Бата, это было как раз то, чего я желал.
Как только мы переехали, я сразу же начал действовать. Я распорядился покрасить всю станцию в красный с белым цвет. Я даже заставил нарисовать красные и белые клетки на подъездных путях к станции. На крыше я установил большую вывеску:
«СТАНЦИЯ ОБСЛУЖИВАНИЯ» Клэр чуть не умерла от хохота, когда увидела такую вывеску, но я-то знал, как надо притягивать клиентов. Я поставил две колонки с водой и с воздухом дополнительно. Механик установил новую модель гидравлического домкрата и приспособления для смазки.
Около здания, где находился салон для отдыха туристов, сверкающий новой краской и обставленный очень комфортабельно, построили небольшой сарай для склада материалов, для мойки машин и прочего.
Я устроился основательно, нанял Бонеса и еще двух молодых людей. Дела шли полным ходом.
Бредли, один из моих служащих, был довольно сносным механиком, да и я сам неплохо разбирался в моторах. Мы не занимались крупным ремонтом, но были способны выручить проезжающих из небольших неприятностей. Однажды мы привели в порядок даже три машины, которые наскочили друг на друга.
Автомобили останавливались постоянно, и у меня почти не было свободной минуты с шести часов утра до семи вечера. Я даже установил ночное дежурство, когда я увидел, что теряю клиентов, закрывая станцию в семь часов. Я нанял сразу двух рабочих: старого человека и молодого, чтобы они занимались ночными клиентами. Их, конечно, было не очень много, но тем не менее, человека три в час.
Я закончил свои подсчеты: у меня было девятьсот долларов прибыли за три месяца работы. Я побежал сообщить об этом Клэр, обрадовать ее, что мы не только не прогорели, но даже, в некотором роде, процветаем.
Я нашел ее на кухне с поваренной книгой в руках. Она очень удивилась, увидев меня. Искусство кухарки давалось ей с большим трудом, чем мне моя работа. Но она принялась за дело без малейшего колебания и стала изучать по книге, как нужно держать дом и вести хозяйство. Она не хотела брать прислугу. Она говорила, что хочет быть мне полезной и, что для нее наконец настало время заниматься хозяйством. Я ее не разубеждал, решив, что она сама скоро откажется от этого. Но я ошибался. Время шло, а она не только не жаловалась на усталость и нежелание заниматься хозяйством, но старалась изо всех сил.
Правда, в течение двух – трех недель, нам приходилось глотать довольно скверные обеды. К счастью, у меня здоровый желудок, и я не жаловался. И вот мало-помалу кухня стала улучшаться, и теперь она с каждым днем становилась все лучше и лучше. Клэр уже готовила довольно вкусно, и мне не на что было жаловаться.
Наш дом был чистым, как новенький цент. Мне удалось убедить Клэр переложить самую тяжелую работу на одного из служащих, но все остальное она продолжала делать сама. L – Добрый день, дорогая, – проговорил я, входя в кухню. – Я только что сверил все счета. У нас оказалось девятьсот долларов прибыли и ни одного цента долгов. Она повернулась и со смехом положила свою поваренную книгу на стол.
– Мне иногда кажется, что твой любимый гараж кружит тебе голову, – сказала она. – А между тем, ты не переставал ранее твердить, что не сможешь спокойно усидеть на одном месте.
Я обнял ее.
– У меня в то время было много забот и неприятностей, чтобы отдавать себе отчет, что все может устроиться подобным образом. Никогда я не работал так, как сейчас. Я раньше думал, что когда человек оседает на одном месте, то он допускает страшнейшую ошибку, и больше ничего не увидит и не узнает. Я, вероятно, ошибался, дорогая. – Как ты все же вульгарен, – с упреком проговорила она.
– А что, если мы сегодня вечерком поедем с тобой в Сан-Франциско и хорошенько там погуляем? – со смехом предложил я. – Настало время немножко повеселиться. Уже сколько месяцев мы здесь работаем без передышки! Что ты на это скажешь!
– О, какая чудесная мысль! – воскликнула Клэр и с блестящими от радости глазами прыгнула ко мне на шею. – А ты сможешь освободиться пораньше?
– Если мы отправимся около семи часов, будет самое время. Ты наденешь свое новое платье?
– Конечно, и ты тоже. Мне начинает надоедать видеть тебя все время в таком виде.
Раздался звонок. Это означало, что Бонес не способен справиться сам.
– Небольшая неприятность, – сказал я Клэр, целуя ее. – Ты видишь, какой я незаменимый! Как только я повернусь спиной… Она вытолкала меня наружу.
– Беги скорее, иначе ты останешься без завтрака!
Я быстро направился к станции.
Действительно, была неприятность. Большой «кадиллак» стукнулся о бетонный парапет аллеи. Крыло было помято и буфер тоже. Это была шикарная машина, и мне было жаль смотреть на ее повреждения.
Бонес стоял в стороне от машины. Его обычно улыбающееся лицо было мрачным и мокрым от пота. Он завращал глазами, увидев меня.
– Это не моя оплошность, патрон, – едва проговорил он. – Мадам не снизила скорость и стукнулась.
– Он просто ненормальный, ваш негр, – раздался твердый и пронзительный голос из машины. – Он сделал мне знак приблизиться. Я и подумала, что здесь есть место для машины.
Я сделал знак Бонесу исчезнуть и, подойдя к машине, бросил на нее взгляд.
Представительница прекрасной молодости Голливуд г? сидела за рулем. Это была темноволосая женщина, очень хорошо одетая и очень красивая, по обычному кинематографическому шаблону. Она была в ярости, и ее кожа побледнела. Это было заметно даже под слоем косметики.
– Видите, в какое состояние ваш проклятый негр привел мою машину! – завопила она, увидев меня. – Позовите мне директора, я хочу сказать ему два слова!
– Не стесняйтесь, – спокойно проговорил я. – Я хозяин, директор и служащий этой станции, и все в одном лице. Мне очень неприятно видеть такую чудесную машину в таком виде.
Она посмотрела на меня.
– Вас это огорчает? А что же должна испытывать и делать я? Уехать с улыбкой и все? Я вам гарантирую, что вскоре вы будете еще больше огорчены.
Я с большим удовольствием дал бы ей пощечину за такие слова, но, вспомнив, что клиент всегда прав, я сказал ей, что немедленно выправлю крыло ее машины.
– Что?! – закричала она, стуча по рулю. – Я вам запрещаю дотрагиваться до него! Я была совершенно глупа, что остановилась около такой мерзкой коробки! Это впредь будет мне хорошим уроком. Теперь я буду обращаться только в порядочные гаражи.
Так как горечь от ее слов подступила мне к самому носу и я едва сдерживался, я решил отойти и прошел перед машиной, чтобы посмотреть на нее. Безусловно, на это повреждение было неприятно смотреть. Вероятно, она стукнулась о стену с довольно большой силой.
– Только для того, чтобы этого не повторилось вновь, мне хотелось бы знать, как все же это произошло, – сказал я.
– Я дала задний ход.., я хочу сказать.., ну, я приближалась и…
– Вы ехали назад, вы это хотите сказать? Расположенная так машина, как она стоит сейчас, не могла продвигаться вперед. Но вы, как видно, ошиблись, переводя скорость, и прыгнули вперед. – Я бросил еще раз взгляд на машину. – Посмотрите, у вас до сих пор машина стоит на первой скорости!
Она открыла дверцу, глаза ее метали молнии.
– Вы что, хотите сказать, что я не умею водить машину?! – прошипела она, выходя из машины и становясь передо мной.
– Действительно, глядя на это повреждение, так можно подумать, – ответил я.
Ее губы сжались, и она, размахнувшись, дала мне пощечину. Я на лету поймал ее запястье и рассмеялся ей в лицо. Мы находились очень близко друг от друга, я почувствовал, что от нее пахло джином. Я присмотрелся к ней. Да, она, действительно, выпила. Я должен был заметить это раньше.
