Ознакомительная версия.
Мне еще нужно было найти машину, водитель которой согласился бы меня отвезти. Дело не в деньгах, а в обычных пробках, которые могут возникнуть по дороге. Однако водителя я нашла довольно быстро. Коли я была готова ему заплатить, то он был готов меня отвезти. Молодой парень, кажется украинец, довольно улыбался. По-русски он говорил с характерным украинским акцентом. Я села в его «Волгу», и мы развернулись в другую сторону. Всю дорогу мой водитель пытался со мной заговорить. Он не приставал, ему просто было скучно. Веселый и болтливый молодой человек говорил и за меня, и за себя. Он ругал политиков и не доверял бизнесменам. Когда мы подъехали к дачному поселку, я дала ему на сто рублей больше оговоренной суммы.
— А это за что? — искренне удивился молодой человек.
— За политинформацию, — подмигнула я ему и вышла из машины.
Я долго шла по дорожке и наконец вышла к дому Стрекавиных. И тут впервые подумала: интересно, а сколько стоит эта дача? Миллион или больше? Здесь ведь такая дорогая земля. Под навесом стояли автомобили. Одну из машин протирал тряпкой пожилой человек. На вид ему было лет шестьдесят, а может и больше, хотя я сразу догадалась, что это Петр Петрович. Я подошла ближе. Водитель возился у «БМВ» последней модели. Хорошо быть миллионером, у Стрекавина, очевидно, целый парк автомобилей.
— Здравствуйте, — я подошла еще ближе, — вы Петр Петрович?
Он повернулся и долго смотрел на меня. У него были густые пышные усы и седая голова. Выглядел он гораздо старше своих лет.
— Да, — ответил наконец мужчина и продолжил вытирать капот автомобиля.
— Я адвокат Марии Антоновны…
— Слышал. — Кажется, слова из него нужно вытаскивать клещами.
— Мне нужно с вами поговорить, — начала я заводиться. Ну не могу же я разговаривать с человеком, который не может сказать больше двух слов!
Петр Петрович снова повернулся ко мне и выжидательно уставился на меня. На его лице появилось скорбное выражение.
— Вы давно работаете с этой семьей?
— Давно.
— Как вы считаете, кто мог быть заинтересован в хищении Вадима Евгеньевича?
Он пожал плечами:
— Не знаю.
— Стрекавин отпустил вас в тот день?
— Отпустил.
— И не сказал, куда собирается идти или с кем хотел встретиться?
— Выходит, не сказал.
— Он часто вас отпускал?
— Случалось.
— Куда он ездил в таких случаях?
— Не знаю.
— Вы с ним работали столько лет. Неужели не можете предположить, куда он мог поехать?
Петр Петрович посмотрел на меня взглядом побитой собаки. Ему тоже было плохо, у него пропал шеф, а в его возрасте найти себе другую работу практически невозможно. А может, он вообще не хочет со мной разговаривать. Или попробовать перевести разговор на более близкую ему тему, как нас учил Розенталь?
— Вы работаете на «БМВ»? — спросила я, вспоминая, что вчера не видела этой машины.
— Нет, на «Мерседесе», — показал он на другой автомобиль.
— А вчера его здесь не было, — мне ужасно хотелось взять его за плечи и потрясти, чтобы он отвечал более пространно.
— Я в профилакторий ездил. Левую фару менял.
— Почему?
— Позавчера какой дождь лил, — объяснил мне Петр Петрович, — вот и ударилась машина ночью. Случайно.
Господи, ну почему он ничего не может из себя выдавить?
— Вы работали с Артуром Мишаровым. Что вы можете о нем сказать?
— Его убили, — сообщил мне Петр Петрович, как будто я этого не знала.
— Что вы о нем можете сказать?
— Ничего.
— Почему?
— О покойниках — или хорошо, или ничего.
— Ну это явно не тот случай.
— Может быть. Не знаю.
— Вы знали, что у Вадима Евгеньевича была квартира на Чистых прудах?
Он смотрел на меня и молчал. Очевидно, не хотел врать и не собирался говорить правду.
— Вы об этом знали?
Вот чурбан! Молчит и молчит. А я должна понять, что он знал. Нужно ему помочь.
— Я уже сообщила об этой квартире Марии Антоновне, — сказала я. — Она обо всем знает, и сотрудники прокуратуры опечатали эту квартиру. Скажите, а вы о ней знали?
— Да.
— Вы туда часто ездили?
— Не часто.
— Стрекавин бывал там один?
— Не помню.
Вот истукан! Но какая верность пропавшему руководителю! Я поняла, что, очевидно, ничего больше из него не выжму.
— Спасибо за интересную беседу, — бросила я этому типу и, повернувшись, вошла в дом.
На часах было около пяти. Кухарка встретила меня в дверях и проводила в гостиную. Я все еще нервничала после разговора с этим типом. Уселась на диван, ожидая, когда «моя хозяйка» наконец изволит спуститься вниз. Как трудно работать семейным адвокатом! И вообще труднее всего работать с женщинами. Бедный Розенталь, и как он умудряется иметь среди своих клиентов столько богатых дамочек, с которыми нужно находить общий язык?
Наконец Маша спустилась. На сей раз она была в каком-то немыслимом халате восточной расцветки с цветами и павлинами. Наверное, считала себя вправе принимать собственного адвоката в таком виде. А шелковый халатик стоил, между прочим, тысячи полторы долларов. Никак не меньше. Она тоже села на диван и закинула ногу на ногу. Без косметики Маша выглядела не так эффектно. Очевидно, она посчитала, что краситься для меня не обязательно. И сразу положила перед собой пачку сигарет.
— Что вам удалось выяснить? — спросила она так, словно уточняла у кухарки, что та приготовит сегодня на ужин.
— Сегодня я еще раз говорила с некоторыми сотрудниками вашего мужа, — начала я мой отчет. — Боюсь вас огорчить, но мне кажется, что многие в окружении вашего мужа считают, что именно погибший Артур Мишаров был причастен к его исчезновению.
Маша достала сигарету, щелкнула дорогой зажигалкой, закурила. И ничего не ответила.
— Артур знал о квартире на Чистых прудах и хотел переоформить ее на другое имя. — Я не представляла, как она отреагирует, но была обязана сказать об этом.
Маша выпустила длинную струю дыма. Затем тихо спросила:
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно. Он предложил одной из сотрудниц вашего мужа помочь ему в этом переоформлении, пообещав заплатить деньги.
— Я всегда его подозревала, но не хотела об этом говорить, — задумчиво произнесла Маша. — Какая я была наивная дурочка, что ему доверяла! Значит, он решил оставить квартиру себе?
Мне кажется, что настало мое время изумляться. Ее не пугает и не волнует участие телохранителя в исчезновении мужа. В этот момент она больше думала об этой проклятой квартире. Или это нервная реакция?
— Он считал, что сумеет ею распорядиться? — зло проговорила Маша. — Какая дрянь!
— У него были вторые ключи от квартиры. А первые — у вашего мужа.
— Который купил квартиру, чтобы принимать там своих девок! — вдруг громко выкрикнула она. — Решил, что ему нужно иметь такую квартиру. Ему было мало гостиниц и другой квартиры, которую он снимал. Нет, он еще купил новую квартиру, отдав за нее кучу денег и передав ключи Артуру.
Я молчала, понимая ее состояние. Честное слово, на ее месте я злилась бы еще больше.
— Мужикам нельзя верить, — подвела Маша неутешительный итог. — Все они сволочи. Имея жену и ребенка, купить квартиру, чтобы подарить ее своей дамочке. — И она с силой вдавила окурок сигареты в пепельницу.
Посмотрев на Машу, я несколько удивленно произнесла:
— Но я не сообщала вам, что он купил квартиру для кого-то. Откуда вы знаете?
— Узнала, — Маша достала вторую сигарету. — Такие новости быстро распространяются.
— Вы знали, что у него была другая женщина? — изумилась я.
— Ну, хватит! — нахмурилась Маша. — Не нужно об этом говорить. Так, значит, Артур решил всех обмануть?
— Откуда вы узнали о Лане? — тихо спросила я. Очень тихо.
Она не ответила, только молча зажгла сигарету, а потом неожиданно спросила:
— А вы думаете, что все женщины дуры? И считаете, что я безмозглая идиотка, которая ничего не знала? Как мой муж встречается с разными женщинами, как его обслуживали в кабинете? Но я закрывала на это глаза, я не считала их конкурентками. Мужчина позабавился, это его дело. Я вообще на многое закрывала глаза. На многое. А потом он встретил свою Ланочку, эту родственницу Берты Иосифовны. И серьезно в нее влюбился, начал безумствовать. У нас полно знакомых. А он в рестораны шикарные ее водил, на приемы, покупал ей платья и бриллианты. Даже поехал с ней в Финляндию. Я же не дура, сразу все выяснила, позвонив в агентство, узнала, сколько билетов там заказали. И потом в отель звонила…
Ревнивая жена ничуть не лучше ревнивого мужа. А может, и хуже. Я вспомнила слова Эсмиры, что отношения Стрекавина и Ланы развивались по восходящей. Кажется, об этом догадывались не только его сотрудницы, но и его жена. Впрочем, от жены такое скрывать бывает труднее всего.
Ознакомительная версия.
