Результатом моей мыслительной деятельности явилось решение сегодня же поехать к Алине и вызнать у нее, когда они собираются снова подразнить бритоголовых. Заодно и подругу проведаю.
Алина долго не подходила к телефону, и я уже было собралась положить трубку, как вдруг услышала:
– Алло?
– Алина, это Полина. Привет.
– Привет. Ты совсем пропала.
– Дела… Ты там как? Со скинхедами все еще боретесь?
– А как же! В полную мощь. Вчера вот опять на площади с плакатами стояли… А ты что новенького скажешь?
– Да вот решила к вам записаться…
– Не может быть! Созрела, значит? Ну, приезжай, оформим тебя по всем правилам.
Через час я заходила в квартиру своей подруги.
– Значит, и тебя достали? – посочувствовала Нечаева.
– Кто меня достал?
– Скинхеды эти, придурки отмороженные! Они всех уже достали. Позавчера на рынке опять потасовку устроили. Два азербайджанца торговали там зеленью. Подходят к ним два зеленых пацана, лет по четырнадцать, и давай у них всю траву на землю скидывать и топтать! Те, ясное дело, не выдержали, повскакивали с мест, схватили пацанов, хотели им уши надрать… А тут откуда ни возьмись – целая банда скинхедов, человек десять! Все с дубинками, с металлическими прутьями! Как начали этих нерусских молотить! Те схватили ящики из-под фруктов, начали защищаться…
– Не убили хоть этих торгашей?
– Почти! За азербайджанцев земляки вступились, набежали со всего базара – тоже человек десять. И махались там по-черному! Говорят, даже одной женщине досталось. Случайно, она рядом оказалась…
– Да, скинхеды распоясались.
– И не говори! Опять несколько человек в больницу загремели. Нравится им, что ли, такая жизнь? Сами в больницу попадают и других туда отправляют.
– Так что запиши меня. Устав я прочитала, членские взносы принесла… Что там еще? Анкету надо заполнить? У тебя здесь бланк есть?
Я села излагать свою подноготную в анкете, а Алина пошла ставить чайник. Решила устроить чаепитие по случаю моего вступления в ряды борцов с «отмороженными», как она их называла.
– Алин, а мне что-нибудь полагается из документов?… Ну, там какое-нибудь удостоверение или что-нибудь в этом роде?
– А как же?! Но это потом получишь, когда фотокарточку принесешь три на четыре. Две штуки!
– Да у вас, смотрю, все серьезно?
– А ты думала! Мы с самим мэром по этому вопросу встречались.
– С Бурляевым?
– С ним.
– И ты лично?
– Нет, Полин, лично я там не была, но лидер нашего движения Володя – я тебе про него говорила – так вот он и еще два наших активиста встречались с Бурляевым по этому вопросу. И, знаешь, Бурляев согласен, что с этим надо что-то делать! Но вот что – он не знает…
– Глубокая мысль. Насчет того, что надо что-то делать.
– Ты иронизируешь или серьезно? Если иронизируешь, то напрасно. К ним действительно не подкопаться. Они зарегистрированы легально, платят налоги…
– Я в курсе, ты говорила.
– Так ты пойдешь с нами на митинг?
– Когда и где будет проходить?
Алина начала объяснять все про митинг, где он будет проходить, какие плакаты они будут держать, даже то, как надо их держать. А я про себя прикидывала, как мне разобраться со скинхедами. Как развалить эту организацию? И понимала, что выход здесь только один – разваливать надо изнутри. А это значило, что мне предстоит записаться и к ним.
* * *
«Запоминай: улица Олимпийская, двадцать два. Это спортивный комплекс. В одном из павильонов скинхеды зарегистрировали свою организацию как военно-спортивный клуб молодых патриотов. За старшего у них – некто Горлов Владимир Филиппович. Бывший военный. Насколько я знаю, студент Виктор Епифанцев часто посещает это заведение и считается одним из лучших его членов, а его папаша – чуть ли не спонсор этого клуба».
Так говорил Курбатов Сергей Дмитриевич, я это запомнила дословно. А вот теперь мне, кажется, может понадобиться помощь Кирилла Звягинцева. Тем более он мне ее сам обещал. Я набрала его номер.
– Полина? – Голос у старшего лейтенанта был радостным.
– Кирилл, у меня к тебе дело. Помнишь, ты обещал помогать мне по мере возможности?
– Обещал и не собираюсь это обещание нарушать. Что у тебя?
– А можно к тебе подъехать? Не хотелось бы по телефону…
Седьмой кабинет на первом этаже РОВД. Коричневая дверь. Стук – и секундное ожидание.
– Да, да!
Вхожу в кабинет и вижу Кирилла за столом, заваленным бумагами. Он встает мне навстречу и улыбается.
У меня такое ощущение, что это со мной уже когда-то было. Давно-давно, в прошлом. Или в другой жизни. Я вот так же входила в этот кабинет с голубыми обоями, а Кирилл, улыбаясь, вставал навстречу. Сейчас он скажет, как рад меня видеть…
– Полина! Как я рад тебя видеть!
И мне станет хорошо и спокойно, и я отвечу, что пришла по делу, ничего не поделаешь! Но мне будет от этого неприятно. Какие могут быть дела?! Двое молодых здоровых людей – он и она – не могут позволить себе забыть на время обо всем на свете! Это ужасно. Надо сказать Кириллу что-нибудь хорошее, доброе, но я не могу. Я стою как последняя дура и говорю, сама удивляясь себе, довольно строгим тоном:
– Кирилл, мне нужна твоя помощь.
Я вздохнула. Про себя, потому что вслух вздыхать нельзя. Нельзя показать этому высокому обаятельному парню с открытой улыбкой, что он мне нравится. Это ужасно! Полина, в кого ты превратилась? Ты не забыла случайно, что ты – девушка, женщина? А инстинкт, который велит искать одного единственного… С которым можно будет идти всю жизнь рука об руку?..
Но мне пока не до инстинкта.
– Кирилл, мне нужна твоя помощь.
Этой фразой я провела между нами черту. По одну ее сторону была я, по другую – он.
Кирилл сразу стал серьезен.
– Какая помощь?
– Которую ты обещал.
Я смотрю на него многозначительно, но он ни о чем не спрашивает.
– Наверное, то, о чем я спрашиваю, – секретные сведения, но у меня нет другого выхода. Кирилл, мне надо знать имя хотя бы одного молодого человека из скинхедов, погибшего во время разборок.
Я знаю, что он поможет мне. Чувствую.
– Зачем тебе это?
– Хочу сходить к этим ребятам в гости. Надо сослаться на кого-то, кто якобы порекомендовал мне эту организацию. Но чтобы проверить это было невозможно – этот человек должен быть мертв.
Кирилл молчит. Он смотрит куда-то в угол.
– Я знал, что мисс Робин Гуд – это…
– Давай сейчас не будем об этом.
– Хорошо. Но ты будешь моей должницей.
Улыбка едва трогает кончики его губ. Кирилл выходит из комнаты. Я сижу на стуле и смотрю на дверь. Медленно тянется время. Но вот он входит и говорит буднично:
– Запоминай. Федорцов Степан Олегович. Двадцать лет. Убит три месяца назад в драке с кавказцами. Проживал: улица Соколова…
Кирилл назвал адрес и училище, где юноша грыз гранит науки и которое чуть-чуть не успел окончить.
– Ты все запомнила?
– Да.
– Серьезно? А я вот тут прихватил на всякий случай…
Кирилл протянул мне бумажку, на который были распечатаны из компьютера все перечисленные им сведения.
– Хорошая у тебя память.
– Спасибо. – Я убрала бумажку в сумочку.
– Не ходи туда. Полина, не ходи. Зачем тебе это?
– Зачем тебе твоя работа? Она тоже опасная. Иди работать менеджером.
– Я не могу менеджером. Я – мент по призванию, по сути, по жизни…
– А я не могу не ходить к скинхедам. Я – Робин Гуд по жизни.
Я улыбнулась на прощание и вышла из его кабинета.
Дома я в четвертый раз тщательно переворошила свой гардероб. Ничего! В смысле подходящего. К этим отморозкам надо идти в кроссовках, штанах «хэбэ» со множеством карманов, майке и кепке козырьком назад. Или не в майке, а в рубашке. Нет, все-таки в майке.
Я надела на себя все, что считала нужным. Посмотрела в зеркало. Чего-то не хватает. В это время в комнату заглянул Ариша.
– Ма шер! Что я вижу?! Молодая, интеллигентная, из приличной семьи девушка одета как уличная шпана!
– Дедуль, так надо, потом объясню, – отмахнулась я.
– Нет, это неслыханно! В таком виде ты никуда не пойдешь!
– Дед, я иду к скинхедам. Они другого обличья не воспринимают.
– Куда ты идешь?
– Да, да, к ним. Что делать? Надо попасть в стан врага.
– Нет, я этого не перенесу! Где мой валидол? Полетт, ты хочешь моей смерти?
Наверное, не надо было сообщать деду цель моего визита.
– Дедуль, уверяю тебя, это неопасно…
– Неопасно?! Только и слышишь в городе: скинхеды избили тех, скинхеды изувечили этих…
– Дед, они бьют нерусских, а я, по-твоему, что, похожа на дочь степей?
– Полетт, а можно как-то обойтись без этого визита? Пусть вместо тебя сходит кто-то другой?
– Кто, например? Наш сосед Евлампий Спиридонович? Или ты себя имел в виду?
Ариша опустился на стул.
– Ты решила меня осиротить…
Эх, дедуля, знал бы ты, что действительно чуть не осиротел на днях. Если бы омоновцы задержались еще хоть на пару минут… даже меньше…
