Позднее Диана не раз думала, что на ее мысленный вопль отозвался отнюдь не Господь… Не иначе как сам дьявол подсказал ей каждое слово, каждое движение, последовавшее вслед за этим. Только бы трусливый Венька дождался ее в своем «жигуленке», только бы этому придурку не пришла в башку мысль свалить к Эльке немедленно. Только бы…
Тогда она считала все, вместе взятое, везением — из тех, которые случаются единственный раз в жизни. Везением было все: и то, что Сопло вздумал воспользоваться случаем и затащить ее в постель, и то, что ей удалось избавиться от этого идиота на те несколько минут, которых хватило с избытком, чтобы обвести вокруг пальца тупых братков в прихожей, один из которых даже помог ей подогнать к крыльцу джип, и то, что у самой Дианы была хорошая привычка никогда и никуда не выходить из дома без документов. Тем более что этой сучке Лине, наверняка шарившей в Дианиной комнате в отсутствие хозяйки, было совсем ни к чему знать про ее загранпаспорт, сделанный сразу же после того, как был принят план…
Правда, разочарование, постигшее Диану, не обнаружившую в сейфе чемодана с деньгами, а всего-то паршивые несколько тысяч баксов, едва не остановило ее. Именно от этого отчаяния она и заглянула в верхнюю из хранившихся в сейфе папок. Это были какие-то расписки, написанные разными почерками от руки. Первой ей попалась расписка какого-то Рыбца Аркадия Георгиевича, полковника милиции — так и было написано: «полковник милиции»!.. Ни хрена себе… За какие такие заслуги Сопло выдал этому менту столько баксов?! Вот, пожалуйста: «… в том, что мной получено от Сопелова Георгия Васильевича…»
И тут она поняла. Допетрила, дотумкала, додумалась, какие бесценные бумажонки держит в своих руках… Никакая видеокассета, про которую, честно говоря, Диана за эти годы успела позабыть, и в подметки не годилась даже одной-единственной из этих бумажек!..
…Еще одно везение заключалось в том, что Венька, несмотря на свою бабскую трусость, уехать из лесочка не успел. Когда Диана, рванувшая на глазах охранников в сторону Москвы, дождавшись, пока «дачка» скроется из виду, при первой же возможности съехала в лесок и вновь развернулась в сторону Соплова особняка, нервы у Веньки, конечно, не выдержали: он решил, что это сам Сопло приперся по его душу! «Жигуленок», однако, очень вовремя решил проявить характер, едва заведясь, вспыхнул фарами и снова заглох. Этого момента Диане хватило, чтобы сориентироваться. Бросив джип, на котором по лесочку с его узенькими дорожками было не проехать, она, не обращая ни малейшего внимания на сугробы и кусты, норовившие хлестануть ее ветками по лицу, бросилась к Веньки ной телеге напролом: к счастью, обе лесные дороги проходили почти рядом. Одна из них терялась в негустой чаще, так как деревенька, к которой она когда-то вела, была давно брошена. Другая, попетляв по лесополосе, вновь выходила на шоссе примерно в полукилометре за особняком Сопелова.
Все это Диана узнала от Маши, которой действительно приплачивала. Горничная когда-то и сама жила в ныне брошенной деревеньке и частенько рассказывала Диане о том, какие это были хорошие времена. Гроднева, которой слушать про Машину юность стало сущей мукой, все-таки слушала, терпела… Как выяснилось, совсем не зря!
— Ч-что еще с-случилось?.. — с ужасом залепетал Венька, когда, попытавшись выскочить из заглохшего «жигуленка» и дать деру, наткнулся на Диану.
— Быстро в машину, и не вздумай, идиот проклятый, включать фары! Сидим тихо и ждем!..
— З-замерзнем… — пролепетал Венька, покорно забираясь вслед за Дианой в свою развалюху.
— Лучше замерзнуть, чем сдохнуть! — веско произнесла Диана.
— Что с-случи… — завел он снова ту же арию, и Диана не выдержала, отвесила ему все-таки пощечину, тем более что давно хотелось. Угораздило же ее связаться именно с этим придурком!
Венька, потрясенный ее реакцией на столь простой и естественный вопрос, действительно заткнулся, зябко съежившись на водительском сиденье. Но замерзнуть как следует им все-таки не пришлось: сквозь не слишком густо растущие молодые ели и голые осины фары машин, вылетевших минут через двадцать со стороны особняка, были хорошо видны.
Слышен был и визг колес, поскольку скорость, видать, взяли сразу не менее чем третью.
— Раз… два… — шепотом посчитала Дианка и с облегчением расслабилась: — Все, через пять минут заводимся и едем. Весь Соплов транспорт прет в сторону Москвы, а мы… Слушай, ты не в курсе, что там в другую сторону по шоссе?
Немного успокоившийся Вениамин пожал плечами:
— Ближе всего, кажется, Химки… Еще чего-то там попадается по дороге, точно не помню… Так мы, я не понял, от кого сейчас ноги-то делаем?..
— От моего любимого женишка, — бросила коротко Диана. — Поймает — тебя кастрирует, меня пришьет…
Кротов наконец что-то понял и ахнул:
— Неужели вышло?! — И, разумеется, не преминул выматериться.
— Попробуй завестись! — Диана сердито глянула на него. — Остальное потом… Говоришь, Химки?.. — Неожиданно она улыбнулась: — Сегодня нам везет, Венечка… Во всяком случае, пока… Давно я там не была, но кое-что помню… Вот доедем — расскажу.
У Кротова дрожали руки — это Диана помнила отчетливо. И, наверное, поэтому «жигуленок» завелся раза с пятого, когда она начала уже думать, что зря помянула везение вслух — сглазила.
— Что у нас с бензином? — поинтересовалась Диана, едва машина выползла на шоссе.
— До Химок должно хватить вроде бы, — пробормотал Венчик, не подозревающий о том, что жить ему оставалось менее трех суток.
До бензозаправки они добрались фактически на сухом бачке. Но Диана, вопреки ожиданиям Кротова, не разозлилась. Ни о чем больше он ее не спрашивал. Она тоже молчала почти всю дорогу, погрузившись в какие-то свои то ли мысли, то ли воспоминания, сидела тихо, крепко прижимая к груди несколько самых обычных канцелярских папок… Неужели с деньгами?..
Спросить ее об этом он пока не решался. И, уже петляя по химкинским улицам, напоминавшим московскую окраину, нерешительно поинтересовался:
— Может, сложишь свою добычу в «дипломат»? Сзади тебя на сиденье валяется… Конспекты можешь оттуда выбросить на пол…
Диана кивнула и потянулась за «дипломатом». Аккуратно сложив в него свою добычу, закрыла чемоданчик и, уложив его себе на колени, впервые за всю стремительно тающую на глазах ночь слабо улыбнулась:
— Знаешь, что здесь, Венчик? — Она провела руками по слегка потертому боку «дипломата», знававшего лучшие времена.
— Скажешь — буду знать, — осторожно ответил он.
— Здесь, Венечка, наша с тобой будущая шикарная жизнь!..
— Ну-с, давайте-ка подведем некоторые итоги.
Александр Борисович Турецкий в последний раз глянул в окно, возле которого стоял, ожидая, пока Гордеев и Грязнов-старший, прибывшие в Управление почти одновременно, разденутся и рассядутся в его кабинете. Там, внизу, суетилась, словно растревоженный муравейник, предновогодняя столица. Здесь, в кабинете, ничего не напоминало о приближающемся самом любимом народом празднике. Турецкий вздохнул и проследовал к своему столу, заваленному бумагами.
— Все люди как люди, — озвучил его мысль хмурый Гордеев, — радуются нежданно свалившемуся подарку от Президента… Надо же, впервые в жизни такая возможность была — Рождественские каникулы! А тут вы, как всегда, на голову свалились… Ну, давай свои итоги, Саня. Черт с тобой!
— Ну, извини ты Славку… — Турецкий незаметно подмигнул молчаливому Грязнову-старшему. — Так уж вышло… А насчет каникул, Юра, я с ним согласен: таким, как мы, длительный отдых противопоказан, может начаться депрессия…
— Да ну?! — Гордеев фыркнул и покачал головой. — Если у меня и начнется депрессия, так исключительно оттого, что дама, с которой я намеревался провести новогоднюю ночь, нынче утром отбыла в Швейцарию совсем в другом обществе!..
Турецкий и Вячеслав Иванович снова переглянулись, и Грязнов-старший откашлялся:
— Э-э-э… Помнишь, песенка была такая… мудрая: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло!..»
— С чего ты взял, что она мне невеста? — удивился Гордеев.
— Ну, так тем более нечего переживать! — встрял Турецкий. — И вообще, давайте-ка к делу… Слава, ты там рядом сидишь, запри-ка дверь. — И, дождавшись, когда ключ повернется в замке, сразу посерьезнел. — В общем, Юрий Петрович, как я понимаю, тебе нужен совет, иначе ты вряд ли попросил бы о встрече… Прежде всего я с тобой совершенно согласен, что Диана Гроднева специально засветилась на Казанском вокзале, поссорившись с уборщицей. Особенно в свете того, что Денискины ребята узнали на Киевском.
— Они молодцы, сумели отыскать проводницу, с помощью которой наша клиентка и покинула столицу в известном тебе направлении… — произнес задумчиво адвокат. — Зовут ее Христина Ивановна Лучко… Бабенка ни в жисть бы не раскололась, кабы не ее напарница Лыпко Екатерина Юрьевна… Она, видать, позавидовала этой Христине из-за такого везения, как левый приработок, и Гродневу по снимку опознала моментально в присутствии Лучко. Той, конечно, ничего другого не оставалось, как только ответить на все вопросы… Рисковый мужик Денис, конечно! Я его спрашивал, какие документы они этой Христине предъявили, — хохочет и молчит… Значит, далее. Бабенка клянется и божится, что на тот момент никто больше девушкой не интересовался? Как думаешь, Сань, не врет?
