бокалы, достала из шкафчика вазочку с конфетами и сушками и все это поставила на низенький полированный столик, стоящий возле дивана. – Знаете, иногда народа вообще нет. Целый день ждешь, ждешь, придут двое, ну максимум пятеро. На Соколовского их не затащишь, походят минут двадцать, посмотрят и уже норовят уйти. Такие, как вы, редкость. Вы кем работали до пенсии?
– Я и сейчас работаю, – с улыбкой проговорила Регина. – Преподаю русский и литературу в школе.
– Вот оно что! Я же вижу, что вы человек в высшей степени культурный и интеллигентный. Вы пейте чай. Может, вам разбавить?
– Нет, спасибо, я люблю горячий. – Регина отхлебнула из бокала, не зная, как снова перевести разговор на Аллу. Наконец ей пришла в голову идея. – Скажите, а фамилия вашей Аллы, случайно, не Мельникова? А то у меня была одна такая ученица. Тоже Аллой звали. Отличница, золотая голова. С детства увлекалась живописью, искусством. Поступила на искусствоведение. Может, это она и есть?
– Нет, наша Аллочка Корзун. Между прочим, она защитила кандидатскую по «Фениксу», который вам так понравился. Да, да, с блеском защитила. Это была ее любимая картина. Алла мечтала собрать весь триптих. Писала запросы повсюду, даже ездила в областные музеи.
Регина слушала старушку, и ее все больше и больше охватывала уверенность: нужно во что бы то ни стало повидать Аллу. Раз она проявляла такой интерес к картине, разыскивала остальные части триптиха, значит, могла каким-то образом узнать про Соболева, про то, что дома у него висит нужное ей полотно, и захотеть присвоить его. Ее поспешное увольнение из музея под видом болезни тоже выглядит весьма подозрительно. – Послушайте, Галина Ивановна, – проговорила Регина. – А нет ли у вас телефона Аллы? Или хотя бы адреса?
Старушка уставилась на нее с удивлением.
– Есть. А вам, простите, зачем?
– Хочу пообщаться с ней по поводу картины. Ужасно интересно будет увидеть ее работу. Да и просто послушать, что она скажет.
– Боюсь, это не слишком хорошая идея. – Галина Ивановна покачала головой. – Я же говорила вам, что Аллочка больна.
– Ну не настолько же больна, чтобы не смочь поговорить о любимом деле, которому она посвятила жизнь?
– Не знаю, – с сомнением произнесла Галина Ивановна. – Может, и настолько.
– С кем она жила? С родителями?
– Одна. Аллочка жила одна. Про родителей ее я ничего не знаю. Она никогда о них не рассказывала.
– Пожалуйста, дайте мне телефон. Я позвоню ей. Пожалуйста, я очень вас прошу.
В добрых, подслеповатых глазах экскурсоводши возникло недоверие.
– Странные у вас просьбы, милая. Я уж и не рада, что рассказала вам про Аллочку. Не следует ее сейчас беспокоить.
– А если наоборот, следует? – горячо возразила Регина. – Если мой визит, наоборот, подействует на нее благотворно? Поверьте, я знаю, о чем говорю. Работая в школе полвека, я приобрела опыт психолога. Людям всегда приятно, когда проявляют интерес к тому, что для них очень важно.
Галина Ивановна задумалась. Видно было, что она колеблется.
– Возможно, вы и правы, – наконец проговорила она. – Возможно. Я дам вам телефон. Адрес не дам, а телефон напишу. – Старушка достала из тумбочки блокнот, вырвала оттуда листок и записала номер. – Вот. Алла Корзун. Скажете, что я дала вам этот телефон, что интересуетесь триптихом Льва Соколовского. Может быть, она и верно захочет с вами побеседовать.
– Спасибо, – поблагодарила Регина. – И за чай тоже. Мне пора. – Она встала с диванчика.
– Увидите Аллочку, привет от меня передавайте, – проговорила Галина Ивановна. – И расскажите знакомым о нашем музее. Пусть приходят.
– Обязательно и передам, и расскажу, – пообещала Регина и быстро пошла к дверям.
Она сгорала от нетерпения поскорей позвонить Аллочке. Едва очутившись на улице, Регина тут же набрала номер. В ответ раздались долгие гудки. Трубку не брали. Она сбросила и набрала еще раз и еще. Результат был тот же. Разочарованная, Регина двинулась к метро. Черт знает эту Аллочку, вдруг она вообще не подходит к телефону? Галина Ивановна же ясно сказала, что у нее поехала крыша.
Регина решила: ничего не остается, как ехать домой, в надежде на то, что в ее отсутствие туда не явился Скрипник. Она дошла до метро, благо то было рядом, и уже собралась спуститься на платформу, как вдруг зазвонил телефон. Регина дрожащей рукой вытащила трубку. Не дай бог, это Скрипник звонит сообщить, что все знает про них с Артемом и едет его арестовывать. Номер действительно был незнакомый. Регина отчаянно сглотнула и как можно спокойней произнесла:
– Слушаю.
В ответ мужской голос проговорил, слегка грассируя:
– Добрый день. Вы недавно звонили на этот номер.
– Звонила? Я?
Внизу к платформе с грохотом подходил поезд. Регина глянула на экран. Ну да, это же номер Корзун. Оканчивается на две девятки.
– Вы звонили, – терпеливо произнес мужчина.
Регина едва слышала его из-за шума. Она опрометью бросилась обратно к стеклянным дверям.
– Куда? – преградил ей путь мужик в форме. – Тут вход. Выход слева.
Регина махнула рукой.
– Хорошо… я тут постою… Але! – крикнула она в трубку. – Вы слышите меня?
– Отлично слышу, – невозмутимо произнес грассирующий. – Вы кто? Вам кого надо?
– Мне нужна Алла Корзун!
– Алла сейчас не может подойти к телефону.
– А когда сможет? Вечером?
– Вечером тоже не сможет.
– Тогда завтра? – неуверенно спросила Регина, чувствуя недоброе.
– Нет. Она вообще не сможет с вами говорить по телефону, – все так же спокойно проговорил мужчина.
– Но… почему?
– Потому что она в больнице. Психиатрической.
Регина замолчала, не зная, что сказать.
– Вы не ответили, кем вы приходитесь Алле? Вы родственница?
– Да. Дальняя. Приехала в Москву, вот хотела повидать ее.
– Раз хотели, приезжайте. Ей нужны положительные эмоции.
– А вы кто? – в свою очередь поинтересовалась Регина.
– Я ее врач. Алла серьезно больна. Если хотите навестить ее, можете приехать сегодня до шести вечера. Адрес больницы: улица Смольная, дом пять. Метро «Речной вокзал». Спросите Михайлова.
Связь выключилась. Регина подошла к висящей на стене схеме метро. Ехать до «Речного вокзала» не меньше пятидесяти минут, это другой конец города. Но что поделать? Она села в поезд и с двумя пересадками доехала до места назначения. Оттуда пришлось идти пешком еще минут пятнадцать. На КПП охранник спросил пропуск. Регина назвала фамилию Михайлов, и ее тут же пропустили.
Здание было современным и чистеньким, хотя и мрачноватым. Окна на всех этажах в решетках. У дверей стояли два суровых мужика.
– Мне к Михайлову, – сказала Регина.
– Второй этаж, направо по коридору. Кабинет двести четвертый.
Регина сняла пальто в гардеробе и поспешила к лифту. На двери кабинета двести четыре висела табличка: заведующий первой психиатрией, Михайлов Г. А. Регина постучала.
– Да, – раздался знакомый голос.
Она толкнула дверь и вошла в просторный кабинет. За столом сидел худощавый мужчина лет сорока пяти, жгучий брюнет.
– Здравствуйте, – поздоровалась Регина. – Это я вам звонила. Насчет Аллы Корзун.
– А, да. Проходите. – Брюнет кивком указал на кресло в углу. Регина села, с ожиданием глядя на врача. – Значит, дело обстоит так. У Аллы серьезное расстройство
