комната? — спросила я срывающимся голосом.
— Одна там! — с этими словами Гарик показал рукой, словно регулировщик налево, — другая там, — он вытянул правую руку. — Не знаю, какая свободна!
Я словно заворожённая смотрела на его бицепсы и плечи и невольно млела.
«Да что же это такое?! — спохватилась я. — С какой стати меня так прёт?»
И тут до меня дошло. Я украдкой посмотрела на Рому.
«Может он что-то подсыпал в баре? Точно! Как я сразу не догадалась?»
Перед глазами встала картина того, как Рома шепчется с барменом, как хвалит коктейль и как наблюдает за тем, как я пью. Ещё тогда меня насторожил его взгляд.
Вообще я давно заметила, стоит только принять что-то в таком заведении из рук парней, как тут же становится позитивным взгляд на жизнь, начинают порхать внизу живота бабочки, а все самцы вокруг кажутся желанными. Ничего не поделаешь, возбудитель рекламируют на каждом шагу. Главное чтобы не отравили. А так, я не в обиде. Зато ощущения в разы ярче и не устаёшь нисколько. За тем и хожу…
Я рванула двери на себя, уверенная, что если застану здесь мужика, то наброшусь на него и изнасилую. Я уже не сомневалась, что в баре надо мной подшутили и в коктейль всыпали лошадиную дозу какого-то препарата, усиливающего либидо. Оно у меня и без того на высоте, и Ромка явно переусердствовал. Об этом говорила не только сырость в трусиках, но и приятная тошнота. Сплошь и рядом такие случаи. Потом, вполне себе ничего приличные девчонки из приличных семей и престижных вузов, не могут объяснить, что подвигло их совокупляться в центре танцпола или делать минет за столиком. А сколько выложено роликов в интстаграм? Сколько сломанных судеб, слёз, объяснений на следующий день? Жесть!
В джакузи что-то лежало. Я вскрикнула, но, тут же взяла себя в руки. Это была девушка, и она спала. Причём при виде неё я оторопела. Точно! Это была та самая Фара!
«Да быть такого не может! — подумала я и тряхнула для верности головой. — Вполне возможно, что препарат, который мне всыпали в баре, вызывает подобные галлюцинации. Может, и вовсе нет никого здесь».
Я подошла к ванне, присела на корточки и тронула девушку за запястье. Она не исчезла и не набросилась на меня, как в фильме ужасов. Более того, даже не повела ухом. В голове пчелиным роем носились мысли и желания. Одни жалили череп изнутри дурными идеями, другие щекотали крылышками.
«Валить надо отсюда!» — приняла я решение.
Но просто так уходить глупо. Я понимала, что это шанс, и стала шарить у неё по карманам. Ничего, кроме сигарет и зажигалки. Я огляделась по сторонам и увидела сумку. Она стояла у зеркала. Обычная, не крутая. Такие сплошь и рядом. Она в разы дешевле моей. Хватило минуты, чтобы исследовать её содержимое. Кроме обязательных женских атрибутов, в виде недорогой косметики и салфеток, я обнаружила здесь паспорт на имя Фарасовой Сони, телефон и ключи от квартиры.
Минуты мне хватило, чтобы запомнить адрес. Убийца Бармалея жила рядом, на улице Профсоюзной и ей было восемнадцать лет. Немного поколебавшись и ещё не зная зачем, я переложила её ключи себе в сумочку и выпрямилась. Пары минут мне хватило, чтобы «скинуть» с её номера на мой телефон абонентскую базу. Будет время, попробую вычислить телефоны её друзей. Хотя можно поступить проще, отдать всё Юле. Уж она-то знает, как со всем этим быть.
Уйти из квартиры мне не представилось труда. Хотя немного не так. Если мне никто не препятствовал извне, то внутри пришлось бороться с физиологией. Я уходила, приложив неимоверные усилия, чтобы не вернуться к Гарику. Уже на лестнице я встала. А что если я зря тороплюсь? Ведь есть шанс классно провести время. Вряд ли Фара, когда проснётся, хватится сразу пропажи. А если и хватится, что с того? Неужели решит, что ключи у неё здесь подрезали? Подумает, что потеряла. Да и кто вспоминает про ключи, кроме как у дверей своей квартиры? «Если встретишь кого-то из них, не пытайся наладить контакт», — прозвучал в голове голос Труфановой, и я сделала шаг, за ним второй и, вскоре бежала вниз по лестнице, радуясь звукам собственных шагов, тому, что обломила Гарика, и своей силе воли.
Дорога домой была настоящим испытанием. На остановке и в метро я видела только мужчин. Да что там! Я осязала их спиной! Молодых и не очень, красивых и уж совсем уродливых. Я то и дело ловила на себе осуждающие взгляды их жён и просто спутниц. Уж они всегда чувствуют похоть, исходящую от соперниц, одновременно с угрозой своему счастью. На тех самцов, кто шёл или стоял ко мне спиной, я и вовсе отчаялась смотреть. Взгляд сползал с плеч, на ягодицы, а в голове возникали сцены, достойные фантазии конченых извращенцев. Я старалась думать о чём угодно, смотреть в пол или мимо людей, но тупая и вожделенная боль внизу живота не давала отвлечься. Причём, я вдруг поняла, что нет страшных мужчин. Их по факту быть не может!
На этот раз я сняла скромную однокомнатную квартиру на окраине Москвы с видом на МКАД. Добравшись домой, я первым делом залезла под душ. Пока варился кофе, перерыла хозяйский шкаф и нашла валериану в таблетках. Выпив сразу несколько штук, стала ждать, когда они возымеют действие. Потом я пила кофе, глядела на проносящиеся по дороге машины и размышляла, как поступлю с Фарой. По идее нужно было всё передать Труфановой. С другой стороны, у меня появилось желание отомстить этой сучке самой. Ведь, как ни крути, Бармалей мне друг. Причём настоящий. Да, вонючий и неприятный, тем не менее, он потратил все свои сбережения и помчался в неизвестность спасать меня. Я вдруг поняла, что он и Мишка-алкаш, стали в этом городе и в этой ситуации теми людьми, без которых бы я просто не выжила. Да, мы оказывались с его пьянками в весьма неприглядных и комичных ситуациях, но выходили из всех этих передряг. С другой стороны, какая-то соплячка Фара и её дружки, просто так, ради куража зарезали человека. Это как потрахаться ради интереса. Жуть! Эти трое негодяев даже не подозревают, у кого отобрали жизнь! — осенило меня. — А ведь и я такая же была! Что я думала о таких как Бармалей бомжах? В лучшем случае ничего, и старалась переходить на другую сторону улицы. На самом деле, у каждого своя судьба, мечты и собственные радости! Нет, Фаре надо отомстить. Да так, чтобы
