class="p1">— Пока это случится, тамошние доктора твой склероз три раза вылечат, не беспокойся.
Теперь вот приходилось беспокоиться. Видимо, руки у черной вдовы Османовой длинными оказались. А вдруг и до Ортоны доберется? Городишко маленький, все на виду.
На всякий случай подстраховался. Слетал на выходные к семье. Дал указания. Сам осмотрелся. Тихо. Усилил охрану. Перепроверил прислугу. Чисто вроде.
— Держи записи свои в сейфе. А лучше в компьютере. Запароль и будь спокойна. Если нужно, по важным решениям звони мне. На людях по одному не ходить. Никаких новых знакомств, никакой новой прислуги.
— Па, это что, осада?
— Можно и так сказать, сынок.
— О, мафия?
— Тут не до шуток. Потерпите до конца лета.
Семейство не стало вдаваться в подробности. Привыкло выполнять указания главы без лишних слов. Казалось бы, все под контролем.
Дети взрослые. Сын еще в Н* университет окончил. Теперь вольный студент римского «La Sapienza». Свой бизнес завел. Дочь — бакалавр. Готовит диссертацию по итальянскому возрождению. Порочащих связей не имеют. Маман подобных вольностей не допустит. Скорее сама…
— Представляю… — Ерофей Игоревич хохотнул и оставил отчет в покое.
Позвонить своим, что ли? Вспомнились же. К добру ли, нет ли…
— А отцовское напутствие не помешает…
Он набрал номер. Подождал. Нет ответа. Странно. На линии что-то скреблось и чавкало.
— Похоже, европейская связь оказалась в зубах грызунов. Ну, не все ж российскую третировать. А вот кажется и…
В трубке снова что-то хрюкнуло, и незнакомый голос отчеканил:
— Гражданин Рак? Прошу оставаться на месте!
И отключился.
— Вообще-то, пока еще господин… — пробормотал Ерофей Игоревич, тупо глядя на телефон. — И в гордом одиночестве. На своем месте…
В дверь заскреблись. И тут грызуны!
— Кого там несет?
В проеме показалось испуганное лицо домработницы:
— К Вам тут…
— Надежда, я же просил начинать с имени отчества…
— Добрый день, Ерофей Игоревич! Разрешите? — физиономия горничной сменилась веснушчатым ликом незнакомца.
— Я без предварительной договоренности не принимаю. Секретарь Вас запишет, пройдите в кабинет напротив. — Рак закипал на ходу. Обнаглел народец! К представителю Президента как к себе домой… — Да вы что себе позволяете…
Обладатель веснушек и рыжего ежика бесцеремонно вошел в кабинет. За ним следовало трое других. Черные костюмы, белые сорочки, бесцветные лица. Как в кино…
— Гражданин Рак Ерофей Игоревич? Прошу пройти с нами. Всякое неподчинение будет расценено как попытка к бегству и сопротивление сотрудникам Службы безопасности Президента Российской Федерации.
— Чушь! Я сам сотрудник… — Ерофей Игоревич умолк, осознав бесполезность протеста.
Кажется, и до него добрались.
Шум винтов вертолета назойливо вмешивался в ход мыслей. Ссыпал старательно собранные доводы и подозрения в неподдающуюся разбору смесь, вклинивался в ровные ряды логических связок, путал козырные тузы с шестерками. Доводил до тошноты.
Знать бы, откуда ветер дует, можно бы разрулить без членовредительства. Ерофей Игоревич пытался вспомнить, кого обидел за последние два месяца. Дальше искать не имело смысла. Обиженные дали бы о себе знать. В марте на последней встрече с Президентом он легко ответил на все вопросы, обозначил проблемы и перспективы. Показал себя молодцом.
Значит, остается только апрель и май. Злоупотребления на строительстве лесхоза? Сами разобрались. Шумиха по поводу предстоящих выборов? Рановато. Да и не поступало пока вопросов. Браконьерство? Да, искоренили с его подачи. Италия? Но…
В запыленном иллюминаторе показались кварталы мегаполиса. А Рак так и не нашел объяснения ситуации.
— Через десять минут садимся.
И тут тяжеленный обух обрушился на голову Ерофея Игоревича: а что, если это она?!
Он попросил несколько часов на отдых:
— Я плохо переношу перелеты. Дайте возможность прийти в себя. Не привык в таком виде представать перед Президентом…
Рыжий недобро усмехнулся:
— Я не говорил, что придется представать. Да и в отпуске сейчас Президент. В Сочи улетел. Мы уж как-нибудь по-домашнему…
— А может, к лучшему фортель? — Борисик сложил газету и передал Михею. — Все равно мы об него зубы поломали бы. Не наш масштаб.
— Мы, значит, поломали бы, а она… — Михей нервно соскочил с кресла и заходил по комнате. — Ну что за женщина! Встречу, предложение сделаю, честное слово! Коня на скаку, избу горящую одной левой, представителя Президента одной правой!
— А не побоялся бы с такой жить?
— Может, и побоялся бы… Зато не скучно. Мы бы с ней в самые горячие точки на пару летали! Подобный тандем моей разведке лет тридцать не снился! И детей с собой брали…
— Ах, уже и о детях…
— А то! Представь, какие у такой женщины дети могли бы быть! Орлы! Нет, ты подумай! Как она его… тихонечко да под самый дых! Мастерски! Я бы так не смог.
— Ой ли? Переоделся бы горничной, вошел в доверие к хозяйке…
— Той же было сказано: чужих не пускать. А тут явилась старая горничная. Так, мол, и так, осталась без средств к существованию, пустите переночевать. На трехэтажной вилле не найдется работенки для верной прислуги? А дальше — включаем компьютер, подбираем пароль… Слушай, а ведь у меня примерно в том же ключе комп вскрывали!
— И это, конечно, была она, вездесущая мадам Пахомова! Вот так просто зашла, взломала и дальше пошла. Прям как в той считалочке: «Баба шла, шла, шла, пирожок нашла»… Фантазии у тебя, брат, эротические…
— А как ты объяснишь причину цунами, что выбросило на берег всю подноготную верного сына отчизны? Счета, неподходящие по рангу связи, досье, наконец? Хочешь сказать: супруга? Но это ж сколько нужно пообещать женщине, чтобы та родного мужа продала? А ведь Раки жили в мире и согласии.
— Платить можно по-разному. А мир и согласие порой непонятно на чем держится… Но особенно мне понравилось, что компромат не послали по привычному адресу. Как в добрые прежние времена. А просто-напросто выложили в социальных сетях! Поди, скрой хоть малую толику!
— Видно, хватило мстительнице одного официального разбирательства. Но как подействовало! От Рака одни комменты остались.
— Зато какие! «Служба безопасности Российской Федерации официально уведомляет…», «Администрация Президента уполномочена заявить…». Мих, случаем, нас волной не заденет?
— С какого боку? Официально следствие ведешь ты. Но только по заявлению Матвея Матвеева о подтасовке фактов. В любой момент свернешься — за недоказанностью улик.
— Но надо мной есть люди, знающие, что к чему.
— Думаешь, им надо чужой сор из, заметь, чужой же избы выносить? Полиция в дела смежников старается не вмешиваться. Так что, сидим тихо.
— Значит, пора за Светлова браться?
— Выходит, за него. Если повезет, Жука и без нас на чистую воду выведут. А я, пожалуй, параллельно свидетелями валюшинской драмы займусь. Засиделись они в глубинке. Особенно заслуженный этот дедок. Вот
