оценила.
Он меня тоже оценил. На пятом открытом тайнике, кажется, и зауважал.
А на шестом меня ждал сюрприз.
— Это еще что? — пробормотала немеющими губами.
В шикарной бархатной коробке, как самое изысканное ожерелье, лежала простенькая цепочка с половиной кулона. Ширпотребная ерунда, которой пять монет цена в базарный день, с разъемным сердечком.
Я бы не обратила на него внимания, ценности в нем никакой. Ни исторической, ни скрытой — наложенных заклятий или там оберегов. Ни-че-го.
Кроме одного.
Точно такой же хранился в одном из кармашков моего неизменного рабочего пояса.
На шею вешать я его не решалась — все-таки примета, по которой меня могут опознать. А расставаться с ним не хотелось. Вот и носила с собой, но тайно.
— Ерунда! — буркнул зловещий дракон и отвел взгляд.
Могу поклясться, что скулы его слегка порозовели.
Наверное, на моем лице отразилось нечто нецензурное, потому что Айзенхарт чуть ли не пинками выгнал своих подчиненных, оставив лишь двоих охранять двери. Самых благонадежных и неболтливых, похоже.
— Повторю вопрос. Откуда у вас этот медальон? И прежде чем отвечать, подумайте, — процедила я.
Ловцы глянули на меня с уважением. Интонации точно как у офицера, ведущего допрос.
Насмотрелась, да.
— Давнее это дело. Очень давнее, — с нажимом добавил Манкорн. — Никого из вас тогда и в плане не значилось.
— А вот с этим я бы поспорила, — пробормотала, вытаскивая из кармашка вторую половинку медальона.
Единственный предмет, что был со мной столько, сколько я себя помню. И висел на моей шее, когда меня младенцем подкинули на порог приюта. Как никто не украл и не отобрал за последующие годы — не знаю, наверно просто повезло.
— Откуда это у тебя? — спав с лица, выпалил дракон.
Не отвечая, я зажала медальон в кулаке и, наплевав на все протоколы, вывалилась из библиотеки в коридор. Меня мутило, сердце стучало в ушах и почему-то в горле, мешая глотать.
Чтобы не упасть, пришлось опереться на стену.
Азенхарт вышел следом, дал сигнал остальным ловцам присмотреть за арестованным, а то последний начал бузить. Орал нечто неразборчивое, пытался освободиться из магических-антимагических оков и рвался за мной.
— Вот я, значит, в кого пошла! — невесело усмехнулась я, с трудом проталкивая слова наружу.
Казалось, на язык насыпали битого стекла. Список прегрешений повелителя теневого мира Альдера встал перед глазами, как наяву. Грабежи, поджоги, убийства — массовые, заказные, жестокие…
Я всегда мысленно винила мать за то, что она меня бросила. Но сейчас, зная кто именно мой биологический отец, не могла на нее более злиться. Родить от такого не каждая осмелится. Спасибо, что в канаву не вышвырнула или плод не умертвила.
Неизвестно, по согласию ли у них было все вообще. Судя по бурной реакции дракона — с его стороны точно имелось нешуточное увлечение.
С другой стороны, что толку гадать, когда можно пойти и спросить?
— Ты не в него. Это точно, — мягко заверил меня тихий голос Айзенхарта.
Я запоздало осознала, что стою, уткнувшись лицом в его пропахшее дымом и металлом пальто, и беззвучно плачу. Причем довольно давно — ткань успела промокнуть напрочь.
— Откуда тебе знать? — вяло возразила я.
— Я точно знаю! — ловец бережно взял мое лицо в ладони и большими пальцами вытер струящиеся слезы. — Ты умная, благородная, самоотверженная и самое главное — добрая. Поверь мне, Манкорн не побежал бы спасать одного излишне самоуверенного ректора из лап преступников!
— Это был сиюминутный порыв.
— Это очень четко тебя характеризует, — отрезал Айзенхарт. — Ты идеальная женщина. И не пытайся доказать мне обратное.
Он наклонился к моим губам с явным намерением в свою очередь что-то доказать.
Например, то, что воровки и ловцы очень даже совместимы.
Доказывал долго, с чувством и вдохновением.
Я почти поверила.
Но одна мысль сидела занозой в голове и мешала беззаветно насладиться происходящим.
— Я все это время никак не могла понять… почему я не старею? — нахмурилась я. — Мне должно быть более девяноста лет. Что со мной не так?
— Более девяноста? — вскинулся ловец.
Надеюсь, он не раздумал со мной и дальше целоваться? Мне вообще-то понравилось!
— Погоди-ка. А что, если его прозвище — вовсе не кличка, а реальная раса? — лихорадочно пробормотал Айзенхарт.
И словно в ответ на его слова из библиотеки донесся ужасающий грохот.
Когда мы туда ворвались, все было кончено. Бойцы лежали кто где, оглушенные взрывом. Но вроде бы живые.
А медальон и мистер Манкорн пропали.
Конечно, я тут же бросилась на поиски тайного хода.
Мы его обнаружили через несколько минут, но дракона давно след простыл. Не станет же он нас дожидаться!
Самое обидное, я так и не успела у него спросить про мать.
Жива ли она? Как ее звали?
Не уверена, что хочу знать. Но какая-то мазохистская частичка души требует выяснить все детали.
— Начальство будет рвать и метать, — вздохнул Айзенхарт, убедившись, что мистера Манкорна в пределах досягаемости нет.
Если у него есть мозги — а в этом сомневаться не приходилось — главарь преступного мира заляжет на дно и снова потихоньку начнет копить силы.
Впрочем, без его тайников и сбережений поначалу придется туго. Так что захват Альдера откладывается на неопределенный срок.
— Хотя, есть у меня одна мысль, как умилостивить генерала, — протянул ловец, плотоядно меня оглядывая.
— Ты мне обещал свободу! — возмутилась я.
— Про предложение работы в договоре ни строчки! — возразил Айзенхарт.
Так я неожиданно получила официальную должность при Имперских ловцах. Консультант по вопросам безопасности — звучит же?
Вот и я думаю, что звучит.
Красть, конечно, мне теперь ничего нельзя, зато выискивать тайные ходы, скрытые сейфы и прочие прелести — можно и нужно. А также проводить семинары для боевых отрядов по теории сокрытия украденного.
Всеми профессиональными секретами, конечно, не поделюсь, но и от того, что я рассказываю, у парней глаза на лоб лезут.
А Манкорна мы еще найдем и обязательно допросим.
Вместе с Айзенхартом. Куда я теперь без моего личного ловца… Он знает, как правильно обезвреживать воровок!
Продолжение — Одарена, особо опасна и в розыске.
