Кто их знает, может, действительно ничего не заметили, а может, предпочитают помалкивать. У таксиста работа опасная, кто угодно тебя остановить может и маршрут для себя удобный заказать, а ты ни сном ни духом, что это твоя смерть стоит на краю тротуара и руку наотлет держит. Им, если и знают что, лучше помалкивать в тряпочку.
Недоволен был старшина, но без формального повода не позволил себе недовольство проявлять. Не пойман — не вор, а запугивать, на пушку брать, совестно. Хоть и всю жизнь на такой работе, а язык не поворачивается… Сердюк развернул «жигуль» (пересадили недавно с мотоцикла, слава Богу, а то совсем ревматизм замучил), остановился перед светофором.
И что дальше? Как ещё искать?
Сзади навис желтой громадой шведский автобус. Молодцы коммерсанты. Где государственные автопарки упустят, они все подберут. Намотали по городу новых маршрутов, да все как один для пассажиров удобные, машины у них теплые, на хорошей подвеске, каждая с кондуктором — и ничего, при тех же тарифах с наваром ходят и не доказывают, что испокон веку городские автобусы — планово-убыточные. Да и то, у них ведь нет кучи прихлебателей до треста включительно, по дармоеду на каждого шофера…
О, так ещё ж с ними надо поговорить! Особенно с теми, что на Авиагородок мотаются. Маршрут короткий, прямо по Хазарской, они, считай, каждые пятнадцать минут мимо того здания шмыгают то в одну сторону, то в другую…
Сердюк доехал до «аквариума», как именовался среди горожан стеклянный павильон станции метро на Площади, поставил машину в закутке возле проектного института, подумал: останови десять прохожих, спроси, где находится институт ГИПРОстрой, — ни один не ответит. А спроси, где была компания «Лигинвест», — любой скажет, хоть эти жулики лишь арендовали помещение у института и всего-то существовали меньше двух лет…
Пешком дошел до остановки. Как обычно, очередной автобус стоял на конечной, набирал людей. График у него есть, а пустой все равно не поедет, не станет хозяину убытки привозить. И ни один пассажир у него зайцем не прокатится…
Водителя на месте не было, выскочил то ли по нужде, то ли покурить, ноги размять. Кондуктор — женщина довольно молодая, с ней говорить без толку, она смотрит не на дорогу, а на пассажиров… А вот и шофер идет — не ошибешься, тут и без двадцати лет стажа в ГАИ сразу видно.
— Здравствуйте! Госавтоинспектор старшина Сердюк. Ваш автобус?
— Мой, а что?
— Скажите, вы двадцать девятого в день были на линии? Это была среда…
— Нет, двадцать девятого у меня отгул был. А что?
— Если отгул, тогда ничего. Извините за беспокойство.
Опять пустышка. Ладно, подождем следующего.
С троллейбусниками говорить — меньше толку. Маршруты у них подлиннее, да и заботы все-таки не совсем шоферские, они не то видят на дороге. И меняются чаще, и не сидят изо дня в день на одном маршруте…
Минут десять следующего «шведа» пришлось дожидаться.
— Здравствуйте! Госавтоинспектор старшина Сердюк. Скажите, вы двадцать девятого были на линии?
— Был, а что — нарушил?
— Да ничего, к вам никаких претензий. Расследуем происшествие, ищем свидетелей… Вы около десяти утра по Хазарской не проезжали?
— Само собой проезжал! Ее и захочешь, стороной не объедешь.
— А ничего необычного не заметили?
— Н-ну… Серьезного — ничего.
— А не очень серьезного?
— Да так, мелочь… Стал перед светофором на перекрестке с Белинской, а какой-то придурок проскочил на красный, чуть коляску с ребенком не зацепил. Обошлось, правда.
— А в какую сторону он ехал?
— Меня обошел, к парку ехал.
— Интересно… И что ж за машина была? Синий «БМВ», да?
— Не-ет, наш, «пятерка» или «семерка», вроде бы черная.
Насчет «БМВ» Сердюк просто так ляпнул, первое, что в голову пришло, но все равно: если бы просто спросил, какая была машина, мог водитель и промолчать из профессиональной солидарности, а так — вроде я кого-то конкретного ищу, ему, значит, правду сказать и спокойнее, нет, не тот, мол, — не настучал, значит, гаишнику на своего брата-шофера.
— Номера не заметили?
— Откуда! Погода-то какая была, не помните, что ли? Дождь, правда, в тот момент не шел, но дорога мокрая, он когда на трамвайных рельсах тормознул, так еле-еле стоп-сигналы через грязь просвечивали, какой уж там номер! Я ж говорю, даже не разобрал, «пятерка» или «семерка».
— А больше ничего интересного в тот день не видели?
— Ну как же! Когда обратно шел, возле детской больницы видел суматоху: «скорые помощи», милицейские машины, ну, ваши… Это ж в тот день менку ограбили, со стрельбой и с трупами!
А то я без тебя не знаю…
— Ну что ж, спасибо за помощь.
Сердюк посмотрел на часы и решил дождаться следующего автобуса.
* * *
Капитан Кваша Григорий Степанович, зам начальника Фабричного райотдела, переминался с ноги на ногу на углу Добролюбовской и Интернациональной и ежился под сырым ветром. Вот по-дурному получилось! Привез отчет за январь, думал, будут, как обычно, часа два мурыжить, проверять, отпустил машину, а Будяк велел отдать секретарше Тамиле Андреевне на регистрацию, а самому не терять времени даром, а идти заниматься делом — искать налетчиков, которые ограбили менку на Хазарской и постреляли людей, в том числе сержанта милиции Горбыля.
Кто спорит, надо искать бандюг, это ж вообще беспредел, если на милиционеров руку поднимают, но при чем тут Фабричный райотдел? Где имение, а где наводнение! Есть городской угрозыск, есть Столичный райотдел во главе с хитрым Ягелой, вот же скользкий налим, везде вывернется… Хотя, с другой стороны, когда расследовали гибель мэра, Фабричный райотдел лицом в грязь не ударил, хоть и проходило происшествие по тому же Столичному району…
На красный сигнал остановился «рафик» без пассажиров, капитан приоткрыл дверцу и вежливо спросил:
— Гражданин водитель, не следуете ли вы на Каганово?
— Ну, — подтвердил водитель.
— Прошу подвезти до Фабричного райотдела на улице Ростовской. Известно вам такое место?
* * *
— Известно, — пробурчал Валера. Уж что-что, а это место ему было лично известно с ноября месяца, когда мэр погиб. И этот капитан с оловянными глазами тоже, именно он, хитрая жопа, допрос вел, вроде бы пытался навесить на Валеру смерть мэра, а потом выяснилось, что интересовал его дурацкий битый «Москвич». Правда, не оказался последней сволочью, выпустил, когда узнал и проверил все, что ему надо было. Даже прав не отобрал.
— А что ж это вы, Костылин, не на своем КамАЗе? — поинтересовался капитан.
Тоже узнал! И сел не в салоне, а рядом, чтобы говорить удобнее было…
— Перевели временно, пока водитель «рафика» в отпуске… Товарищ капитан, вы давайте без подходов, говорите прямо, чего надо. Сами понимаете, любить я вас не люблю, но и зла не держу — могли жизнь попортить, но не попортили, спасибо…
Григорий Степанович даже удивился:
— С чего это ты решил, что мне что-то надо? До райотдела доехать, больше ничего. Ты что думаешь, я тебя специально ловил? Случайно голоснул… А ты тут какими судьбами?
— Отвез начальство в «Метрострой», ну, наш трест… Отчет пошли сдавать, а я пока домой, пообедаю.
— А не дорогое ли удовольствие через весь город машину гнать ради обеда? Мало ли сейчас кафушек да столовок?
Валера про себя матюкнулся, не хотелось ему рассказывать всякому капитану про свои болячки, но тут же решил, что такой бытовой разговор, вызывающий сочувствие, делу не повредит.
— Хватит, наобедался уже по всяким «Жабам» и «Сералям-засералям», гастрит нажил… Пока ничего страшного, но доктор велел беречься. Ничего, жена научилась диетическое готовить. Невкусно, зато брюхо не болит… А деньги — все равно за бензин сам плачу, да и тут экономия выходит. Посчитайте сами, у РАФа по городу где-то литров пятнадцать на сто километров, дороги от треста до дому восемь километров, цену сами знаете… А нормально пообедать человеку физического труда — хорошо, если в четыре уложишься, а чаще пятерка. Так на так, зато вредного не съем, на детишек лишних полчаса погляжу…
Валера болтал вовсю, чтобы не дать капитану открыть рот, — говорит, случайно сел, но сказать недорого стоит. Опасался он услышать какой-нибудь каверзный вопрос. А потому сам поинтересовался:
— А вы, гляжу, вроде как озабочены, товарищ капитан. Не здоровье ли?
— Служба, — буркнул Григорий Степанович. — Убили сотрудника милиции, сам понимаешь, будем весь город на уши ставить, пока паразитов не поймаем…
Валера плавно притормозил перед красным на перекрестке с Кобзаря, повернул голову к пассажиру:
— А как вышло-то? За оружием охотились или месть?
— Все ты по своим кавказским меркам… Какая там месть, брали менку на Хазарской, а он её охранял. Слышал про эту историю?
