Как она узнает дочь? Значит, Олег Константинович останется в прошлом. В нее есть муж. Только мысль о муже почему — то ее не особо порадовала.
Кристина всматривалась в семейную фотографию. Трудно поверить, когда в голове пустота, что эти люди и есть ее семья. Она рассматривала лицо мужа. Мужчина, обнимавший ее в той жизни, был довольно красивый и только. На мужа она смотрела, как обычно смотрят на брата или на соседа подростка.
Любила ли она его? Скорее всего — да. Если б только вспомнить как. Так как Савина или сильнее? Сильнее любить невозможно.
— Сколько лет моей дочери? — Кристина перевела взгляд с фотографии на Сашу.
— На фотографии Насте пять лет. Это незадолго до аварии.
— Имя красивое. Она меня узнает, как вы думаете?
— Узнает. Она о вас никогда не забывала.
На этот раз Саша говорила правду. Если б не Настя она бы никогда не нашла Кристину.
— Знаете, Саша, я ведь действительно ничего не помню, а то, что в меня есть дочь, я чувствовала. И еще девочка, — Ольга Дмитриевна тепло улыбнулась, — ученица моя так на дочь похожа. Я держала ее за руку, а в душе все замирало.
— Кристина, вы все вспомните. Увидите свою семью и вспомните.
— Саша, а может, сначала мне, как вы говорили, встретиться с этим вашим профессором. Я боюсь, что вот так приедем, я буду смотреть и ничего не вспомню. Узнаю только по фотографии. А на самом деле буду видеть чужих мне людей.
— Можно, конечно, начать с консультации. Это не проблема. Да и поехать, раз у вас так сложилось с работой, можем прямо сейчас.
В дорогу Кристина, взяв самое необходимое, собралась быстро. Степанкову Саша позвонила уже в дороге.
На этот раз, ассистентка Степанкова, как только Саша зашла в приемную, добродушно улыбнулась.
— Юрий Николаевич свободный. Вам чай или кофе? — прощебетало юное создание.
Ничего Саша не хотела, но отказаться, заметив готовность девушки к действию, было не удобно. Пришлось остановиться на чае.
— …У Луниной дела плохи, — начал с порога Степанков, — если не сказать — очень плохи. Ничего у нас не получилось и боюсь не получиться, — Степанков сложил руки на стол. — На сегодняшний день ни психология, ни психиатрия до конца не знают, что такое память. Что ты помнишь с института?
— Не много. Классификацию, если она до сих пор не изменилась. Виды памяти.
— Вот. Виды памяти. Скажи, ты помнишь первый поцелуй, скажем, Стрельникова?
— Помню.
— А второй, десятый? Не помнишь. И правильно. Первый, ведь чем сопровождался? Эмоцией. Сердце билось, дыхание перехватывало от его рук. Так было? Вот! То, что мы эмоционально пережили, помнится дольше. На всю жизнь, — Степанков начал читать ей лекцию.
— Знаешь, мы на первом курсе пришли первый раз в анатомку. Я на первую стипендию купила дорогущие французские духи, так представь, стоит мне теперь услышать запах духов — в памяти всплывает анатомка. Запах формалина не помню, а духи помню.
— И труп перед глазами, — засмеялся Степанков.
— А как же без него. Юра, но у Луниной травма не такая уж серьезная была. Я видела ее историю болезни. Соматических нарушений не было. С таким диагнозом даже инвалидность не оформляют. Почему память — то не восстанавливается?
— Ну, знаешь… Почему? Потому, что она сама этого не хочет. Дело не в травме. Что — то предшествовало травме такое, чего она, напрочь не хочет вспоминать. Это, знаешь ли, такая форма защиты организма. Что бы выжить. И чем больше ее погружать в гипноз, тем больше она сопротивляется. Такое редко, но бывает.
— Но ты же говорил о совершенно новой методике.
— Трансперсональная психотерапия, если ты ее имеешь ввиду, метод хорош. Но не панацея. Не всем подходит. Есть пациенты, которым этот метод даже противопоказан, как — Степанков замялся, как правильно по имени назвать свалившуюся ему на голову пациентку — как Луниной.
— И что теперь делать?
— Ничего. Ждать. Но, ты можешь с ней поговорить сама. О чем угодно. Прогуляйся, сходите в магазин. Все женщины это любят.
На счет того, что все женщины одинаково относятся к покупкам одежды, знаток человеческих душ, Степанков на этот раз ошибался. Саша могла на этот счет поспорить, приводя в пример некоторых знакомых, для которых поход в магазин сущее наказание. Но спорить не стала.
— И еще. Не знаю, как тебе сказать, чтобы ты меня правильно поняла. Саша, Кристина симулирует свое беспамятство…
Догадка Степанкова догнала Сашу у двери. Она с недоумением посмотрела на своего начальника, работодателя и друга в одном лице.
— Да — да! Чего ты смотришь так на меня?
— Такого быть не может. Ты бы видел, как она переживает, что не сможет узнать своих близких. — Саша вернулась к столу. — Хотя, если разобраться, я ее понимаю. Все, что рассказал Лунин — пережить — не для слабонервных. А если он еще и не все рассказал? Я думаю, надо сюда пригласить Лунина и Галину Адамовну. У нас нет другого выхода.
— Соседей, садовника, домработницу — продолжил список Степанков. — Что бы пригласить Игоря, надо его тоже подготовить. Кого похоронили Лунины? Знаешь, — Степанков понизил голос, — ты меня втянула в такие дела. Так, что давай пока без Лунина. А может лучше, если б она уехала обратно. Ведь не смогли ж ей помочь в институте, а мы ведь с тобой тоже не боги. И потом, то, что в Кристины была сестра — это, знаешь только ты.
— Почему только я? Знает Лунин. Ты знаешь, хотя бы потому, что у тебя нет оснований мне не доверять.
По тону и выражению лица Степанкова, Саша сама понимала всю щекотливость ситуации.
— Погоди, погоди, Юра, — Саша потрясла головой, не веря слышанному. — Ты хочешь сказать, что мы все оставим, как было? И пусть Кристина едет восвояси? Конечно, всем от этого сразу станет легче. Никаких оправданий, угрызений совести. Спокойная прежняя жизнь. Только так не может быть. Скажи, — неприятная догадка мелькнула в Сашиной голове — тебя Лунин попросил об этом?
— Ты в своем уме? О чем Игорь мог меня попросить? А ты подумала, как будет жить дальше Галина Адамовна? Даже, Игорь? А?
— А то, что Настя останется инвалидом, ты подумал? Выходит, всем наплевать? И мы с тобой займем удобную страусиную позицию. Спрячем голову в песок. Игрались, пока было интересно, а теперь — все, будем заниматься другими пациентами? Или есть другой выход?
Саша в недоумении смотрела на Степанкова. Первый раз в жизни она хотела поругаться с Юрой Степанковым. Она даже не услышала стук в дверь и только заметила кукольное личико, так не кстати, появившееся в дверном проеме. Завидев «ассистентку», Степанков расплылся в искусственной улыбке. Улыбаться профессору Степанкову вовсе не хотелось.
— Юрий Николаевич, — пропищало юное создание, — к вам какой — то Лабоцкий, а может Лапотский. Говорит — договаривался с вами.
— Пусть заходит. Саша… Ты остынь. Завтра договорим. И я тоже подумаю, как нам всем дальше быть.
Кабинет Степанкова она покинула в полном недоумении. Пусть он как хочет, а она так это дело не оставит. Это у него могут быть какие — то обязательства перед Луниными. Игорь — друг детства, с этим вполне понятно. Галина Адамовна может запросто слечь. Возраст, да и столько проблем за последние годы сынок подбросил. Но я — то обет молчания никому не давала. Надо собраться и поговорить с Кристиной. Рассказать все как есть. Жить от этого Кристине вряд ли станет тяжелее.
«Смотри, что придумал — симулирует Кристина свое беспамятство! Тоже мне профессор! А если, даже так, то надо что — то делать. Надо искать другой выход».
Вечером она полностью была готова к разговору с Кристиной. Но Стрельников вернулся с работы раньше обычного. Потом они все вместе долго ужинали. Важный разговор пришлось перенести на утро.
Саша, услышав ровное дыхание Стрельникова, переходящее в похрапывание, включила телевизор. На экране нового телевизора, занимавшего почти половину стены, мельтешили герои очередного сериала. Разобраться с томными героями было не просто. Выделить главного героя, среди точно таких — же однотипных с вялыми репликами, оказалось не посильным делом. Посмотрев несколько каналов, Саша выключила телевизор и начала слушать ровное дыхание Стрельникова. Мысли опять крутились возле не оконченного разговора со Степанковым.
Проснулась она внезапно, как от толчка в спину. В тишине было слышно каждый шорох, но не это ее разбудило. Набросив халат на плечи, тихонько, чтобы не разбудить Стрельникова, она вышла в гостиную. Из неплотно прикрытой двери кабинета пробивался еле заметный свет. Странно, что Стрельников забыл выключить компьютер. На цыпочках Саша подошла к двери и тихо ее прокрыла. Кристина, склонившись над столом, что — то читала на мониторе.
— Кристина, — Саша старалась придать голосу ровные нотки, — я думаю нам время поговорить, раз вы не спите.
