Да, бедные в двадцать третьем веке еще есть, но благодаря развитой системе приютов и специальным программам помощи у них есть и еда, и крыша над головой. Да, время от времени случаются международные конфликты, но вот уже сто двадцать лет удается избежать мировой войны. Политики по-прежнему критикуют друг друга, а детей по-прежнему крепко обнимают. В двадцать третьем веке люди недовольны тем, что в небе слишком плотное движение. В четырех, а может, и пяти странах - Кэл точно не помнил - женщин уже выбирали президентами.
Чем подробнее он отвечал, тем больше она спрашивала, а под конец задремала у него в объятиях.
Они закончили готовить капсулу времени лишь следующим утром. Все, что они сочли нужным передать потомкам, было уложено в герметичную стальную коробку, которую Либби купила в городе. Отчет о том, что с ними произошло, они положили в целлофановый пакет. Кроме отчета, Либби вложила в капсулу времени сотканный мамой коврик, а также глиняную миску - отец сам сделал ее, когда Либби была маленькая. Кроме того, они посылали потомкам газету, массовый еженедельный журнал и, по настоянию Кэла, деревянную ложку из кухонного буфета. Либби вложила в капсулу также пару фотографий, снятых ею на космическом корабле.
- Нужно что-то еще, - сокрушалась она.
- А это не подойдет? - Кэл покрутил в руке тюбик зубной пасты. - Думаю, неплохо было бы взять кое-что из твоего нижнего белья.
- По первому пункту я за, по второму - решительно против! - воскликнула Либби.
- Это же для научных целей, - уговаривал Кэл.
- И не мечтай. Давай лучше положим в капсулу времени какие-нибудь орудия труда. Мы всегда радуемся, когда находим их на раскопках. - Порывшись в ящике с инструментами, она достала отвертку, маленький слесарный молоток и газовый ключ. - Вот, бери что хочешь.
Кэл выбрал газовый ключ.
- А может, книгу?
- Отличная мысль! - Либби подбежала к стеллажу. - Лучше всего послать что-нибудь популярное, написанное в нашу эпоху. Придумала… Стивен Кинг!
- Я его читал. Жуть!
- Ужасы тоже переступают пределы времени. - Либби вынесла книгу на кухню и положила ее в коробку. - Если ваши ученые сделают необходимые анализы, они сумеют правильно датировать наши материалы. Вещественные доказательства подтвердят наш рассказ. Пошли на улицу, сделаем несколько снимков.
Кэл успел схватить фотоаппарат первым и поэтому заявил, что имеет право сделать первые снимки. Он снял хижину, Либби на фоне хижины, Либби у «лендровера», Либби в «лендровере», смеющуюся Либби, Либби, которая кричит на него.
- Ты хоть представляешь, сколько кассет извел? - недовольно спросила она и вскрыла следующую упаковку. - Снимочки-то недешевые… доллар за штуку! Антропология - наука увлекательная, но обходится чертовски дорого.
- Извини. - Кэл встал на крыльце, куда указала Либби. - Кстати, я так и не спросил тебя. Каков твой кредитный рейтинг?
- Понятия не имею. Я не понимаю, что вы вкладываете в это понятие. Кажется, сейчас у нас есть похожий термин, но означает он что-то совсем другое. У нас кредитный рейтинг отражает, сколько ты стоишь или сколько зарабатываешь. Годовой доход и тому подобное. - Будучи истинной дочерью своих родителей, Либби редко задумывалась над подобными вопросами. - Выкати свой аэроцикл и сядь на него перед хижиной. Классное выйдет фото!
Кэл повиновался.
- Либби, ты столько на меня потратила, а у меня совсем нет твоей валюты…
- Не глупи. Я ведь только шутила.
- И я еще очень за многое не могу тебе заплатить.
- Тебе не за что платить. - Либби опустила камеру и, тщательно подбирая слова, сказала: - Не думай, будто ты чем-то мне обязан. Прошу тебя! И не смотри на меня так.
- У нас с тобой осталось не так уж много времени, - печально сказал Кэл.
- Знаю. - Либби поняла не все, что он продиктовал ей вчера вечером, но знала, что он улетит завтра еще до рассвета. - Давай не будем портить то, что у нас есть. - Она отвернулась, стараясь восстановить самообладание. - Жаль, что у этого фотоаппарата нет таймера. Как было бы здорово, если бы можно было снять нас обоих.
- Подожди. - Кэл сбегал на задний двор и принес тяпку. - Сядь на ступеньки! - приказал он Либби, прилаживая камеру к сиденью аэроцикла. Потом нагнулся и долго возился, прежде чем ему удалось поймать ее в кадр. - Есть! - Довольный собой, он быстро подбежал к ней, сел рядом и положил руку ей на плечо. - Улыбайся!
Она и так улыбалась.
Черенком тяпки ему удалось дотянуться до фотоаппарата. Он торжествующе хмыкнул, услышав, как щелкнул затвор. Из отверстия пополз снимок.
- Какой ты находчивый, Хорнблауэр!
- Не двигайся.
Он вынул первый снимок, вернулся к Либби и снова нажал тяпкой на спуск.
- Один тебе, один для капсулы времени… - Он отложил оба снимка в сторону. - И один для меня. - Он развернул ее к себе лицом и поцеловал.
- Ты забыл сфотографировать, - прошептала Либби.
- Ах да! - Не отрываясь от нее, Кэл снова нажал на кнопку черенком тяпки.
Либби вертела в руках первый из трех снимков. Со стороны кажется, что у них счастливый вид. Обычные счастливые люди. Это очень много для нее значит теперь, а потом будет значить еще больше. Она встала.
- Пойдем закопаем послание потомкам.
Они привязали капсулу времени к багажнику аэроцикла, так что Либби оказалась зажата между нею и спиной Кэла. Добравшись до ручья, Кэл снизился и спрыгнул с сиденья. Он недоуменно нахмурился, когда Либби протянула ему лопату.
- Какое примитивное орудие труда! Ты уверена, что нет способа полегче?
- В нашем веке нет, Хорнблауэр. - Она ткнула пальцем в землю. - Копай!
- А может, сначала ты?
- Не ленись. - Либби уселась по-турецки. - Не хочу лишать тебя удовольствия.
Она наблюдала, как он неуклюже орудует лопатой. Интересно, с помощью какого инструмента он откопает капсулу, вернувшись в двадцать третий век? И что почувствует, когда достанет коробку? Либби не сомневалась: он будет думать о ней, И будет скучать. Она надеялась, что Кэл сядет на этом же месте и прочтет письмо, которое она незаметно, тайком от него, сунула в капсулу.
Письмо заняло всего страничку, но она вложила в него всю душу.
Либби, подперев подбородок ладонью, слушала журчание ручья и вспоминала каждое написанное ею слово.
«Кэл! Это мое письмо ты прочтешь уже дома. Пожалуйста, знай, что я очень рада за тебя. Даже не представляю, до чего трудно тебе пришлось здесь, вдали от знакомой обстановки, в отрыве от семьи и друзей. И все же в глубине души мне хотелось, чтобы ты был там, где твое место.
Не знаю, сумею ли объяснить, что значило для меня время, проведенное с тобой. Калеб, я так тебя люблю! Любовь переполняет меня. Я буду вспоминать о тебе каждый день. Но я не буду несчастна. Пожалуйста, не думай, что мне плохо или что я страдаю. За эти несколько дней ты дал мне больше, чем я воображала, ты дал мне все, в чем я нуждалась. Всякий раз, глядя в небо, я буду думать о тебе.
Я хочу по-прежнему изучать прошлое. Может быть, тогда я пойму, почему человек стал таким, какой он есть. Теперь, узнав тебя, я полна надежд на лучшее будущее.
Будь счастлив! Мне хочется знать, что ты счастлив. Не забывай меня. Я хотела положить в капсулу времени веточку розмарина, но испугалась, что она превратится в пыль.
Найди там у себя розмарин и вспомни обо мне. «Вот розмарин - на память; возьми, милый, и помни…» [2]
Либби».
- Либби! - Опершись на лопату, Кэл пристально смотрел на нее.
- Что?
- О чем ты задумалась?
- Да так, ни о чем. - Окинув взглядом результаты его труда, она изумленно покачала головой. - Ну кто бы мог подумать! Такой здоровяк все-таки сумел выкопать ямку!
- По-моему, у меня мозоль.
- Ой! - Она поцеловала местечко между большим и указательным пальцами. - Давай опустим ее, а я закопаю.
- Хорошая мысль. - Как только коробка оказалась в яме, Кэл передал лопату Либби. Она окинула критическим взглядом кучу земли, которую ей предстояло перекидать.
- Четыре женщины-президента, говоришь?
Кэл устало потянулся.
- А может, и пять.
Либби кивнула и приступила к работе.
- Кэл!
- Что? - Ему явно хотелось вздремнуть на солнышке.
- Раньше я задавала тебе серьезные вопросы. Можно спросить кое о чем личном?
- Попробуй.
- Расскажи о своей семье.
- Что именно тебя интересует?
- Кто они, какие они. - Либби ритмично бросала землю в яму; Кэл любовался ею. - Мне хочется думать, что я немного знаю их.
- Папа служит в департаменте исследований и разработок. У него сидячая работа; он целые дни проводит в лаборатории. Он очень самоотверженный и преданный. Любит возиться в саду с цветами; обрезает их вручную, холит и лелеет.
Вдыхая запах земли, Кэл живо представил себе отца, который копается на грядках.
