class="p1">Эксперт-полиграфолог сел за стол напротив Фан Му, пересчитал глазами пустые бутылки и усмехнулся:
– Ничего себе у вас жажда, юный Фан!
Ответа он не ждал; вместо этого позвал официанта и сделал заказ:
– Еще четыре бутылки пива и две порции ребрышек.
Когда еда и напитки прибыли, Хан Веймин немедленно принялся за первую бутылку. Казалось, он не обращает никакого внимания на Фан Му, неотрывно глядевшего на него.
В голове у молодого профайлера вихрем кружились мысли. Вне всякого сомнения, Хан Веймин – честный полицейский, но ведь это он изобличил Син Чжисена. Получалось – по искаженной алкоголем логике, – что это полиграфолог виноват в том, что он теперь чувствует себя преданным и озлобленным.
Хан Веймин ощутил на себе пристальный взгляд, но глаз не поднял. Между глотками пива он заметил вскользь:
– Поешьте что-нибудь. Можете и дальше меня ненавидеть, но вам надо поесть.
Продолжая буравить эксперта пустыми глазами, Фан Му взялся за палочки. Он выловил из котелка кусок мяса и уронил себе на тарелку. Несколько секунд посидел неподвижно, а потом сказал:
– Нет. Я вас не ненавижу.
Хан Веймин рассмеялся и посмотрел на Фан Му.
– Мы с вами оба специалисты по человеческому поведению. Так что не отрицайте, – сказал он, сухо ухмыльнувшись. – Это написано у вас на лице.
Мгновение Фан Му молчал. Потом, закипая, внезапно ударил пивным бокалом по столу.
– Почему вы просто не оставили Старого Сина в покое? – выкрикнул он.
Его вспышка привлекла внимание других посетителей. Они стали оборачиваться на Фан Му, который сидел, красный и смущенный, напротив Хан Веймина, по-прежнему спокойного и собранного. Однако шоу не возобновилось, и вскоре посетители уже вернулись к своим тарелкам и стаканам.
Хан Веймин заметил, что бокал в руке профайлера раскололся. Он нахмурил брови и дал официанту знак его заменить.
Фан Му было наплевать. Он чувствовал себя опустошенным, все тело болело, голова клонилась вниз. Официант подскочил забрать бокал; когда холодное стекло вынули у Фан Му из руки, он вдруг ощутил пульсирующую боль. Поднеся ладонь к лицу, увидел порез. Неглубокий, но из раны уже текла кровь. Словно из тумана, вдруг появилась белая салфетка – Хан Веймин передал ее Фан Му, чтобы тот перевязал руку.
Молодой человек зажал салфеткой порез. Подняв голову, он увидел, что Хан Веймин отложил палочки и закурил сигарету. Он медленно затягивался, не сводя глаз с Фан Му.
– Дело не в том, что я не оставил его в покое. Он сам сделал это с собой, – медленно, размеренно заговорил Хан Веймин. – Он сделал то, чего не должен делать ни один полицейский.
– Старый Син никогда не стал бы убивать без веской причины… – запротестовал Фан Му.
– Нет веской причины для убийства! – поднял голос Хан Веймин. – Любое другое преступление можно простить. Но убийство – никогда!
Он отчетливо произносил каждое слово; его лицо было суровым, а глаза так и пронзали Фан Му. Не в силах сопротивляться такому напору, тот поник.
– Старого Сина подставили, – запинаясь, пробормотал он себе под нос.
– Это очевидно. – Хан Веймин прикурил новую сигарету. – Если я не ошибаюсь, вы знаете об этом деле больше, чем любой из нас.
Фан Му попытался возразить, но Хан Веймин его перебил:
– Я не стану ничего из вас вытягивать. Если Старый Син вам доверяет и вы действительно заслуживаете его доверия, то вам придется разобраться, что там на самом деле произошло. Если найдете человека, который устроил ловушку, большинство обвинений со Старого Сина снимут. И тогда…
– Тогда что? – Фан Му поднял голову.
– Тогда он понесет справедливое наказание за свои действия, – ответил Хан Веймин тихо. – Мы с вами оба понимаем, что этого не избежать. Но сейчас это не имеет значения – главное, чтобы его не обвинили в преступлении, которого он не совершал. Желаю вам удачи.
Несколько секунд Фан Му просидел в молчании, обдумывая его слова. Потом медленно поднялся и, пошатываясь, вышел.
Хан Веймин остался за столиком. Проводив Фан Му глазами, он пробормотал:
– Вот ведь какой – ушел и не заплатил…
* * *
Уже наступила ночь, на улице похолодало. Фан Му стоял в черном коридоре; в слабых отсветах городских фонарей он видел, как пар от дыхания вылетает у него изо рта. Собравшись с духом, он позвонил в квартиру 402.
Мгновение спустя глазок в двери потемнел; Фан Му понял, что изнутри кто-то выглядывает.
– Кто там? – спросил женский голос.
– Это я, Фан Му. – Он постарался говорить спокойно. – Старшая сестра, прошу, откройте дверь.
Ян Минь вздохнула с облегчением и открыла замок.
– Что ты…
Фан Му ворвался внутрь, не дав ей закончить вопрос.
– Старшая сестра, нам надо поговорить. – Тон его был предельно серьезным.
– Поговорить о чем? – Она потянула носом, учуяв алкоголь. Нахмурив брови, спросила: – Ты что, выпил?
– Да, – резко бросил в ответ Фан Му. – Где Син На?
Краска сбежала с лица Ян Минь, губы ее задрожали. Несколько секунд она стояла, не шевелясь, напуганная и потрясенная. Ее глаза расширились, и она кивнула, начиная понимать.
– Син На… – повторил он снова.
– Что со Старым Сином? – Она схватила Фан Му за руку, сжав ее с неожиданной силой. – Он что…
Фан Му почувствовал, как ее ногти впились ему в ладонь, но продолжал настаивать:
– Где Син На?
– Сначала скажи, что случилось с Сином. – Ее голос грозил вот-вот сорваться на крик. – Я ничего не скажу, если ты не скажешь.
Он поглядел в ее глаза, полные слез, которые не могли ни отступить, ни прорваться.
– На детекторе лжи сегодня днем… – Поискал нужное слово. – Результаты показали, что Старый Син правда собирался кого-то убить.
Внезапно из руки, вцепившейся в ладонь Фан Му, пропали все силы, и пальцы Ян Минь разжались. Но глаз она не отвела, хотя из них и полились слезы. Ноги женщины подкосились, и она, отступив на шаг, осела на диван возле стены.
– Старый дурак, – всхлипывала Ян Минь, всем телом содрогаясь на диванных подушках. – Что за старый дурак!
Фан Му положил руку рядом с ней на спинку дивана, не представляя, как ее утешить. Постепенно всхлипы затихли, и он тихонько спросил снова:
– Где Син На?
Слезы Ян Минь внезапно высохли. Она провела рукой по лицу и твердо произнесла:
– Уходи. Мне нечего тебе сказать.
Он присел перед ней на корточки:
– Старшая сестра, я хочу помочь Старому Сину…
– Если бы Старый Син хотел, он сам тебе рассказал бы. – Она встала. – У меня нет сил. Прошу, уходи.
Фан Му стиснул зубы и быстро обвел взглядом гостиную. Потом без предупреждения бросился к
