в России, а видела я крайне мало, поскольку не могу отнести себя к заядлым банщикам. Эти мысли немного развеивали мое волнение о предстоящем деле, на котором я все же решила сконцентрироваться, отодвинув в сторону праздные думы.
Наш план был прост и ясен до неприличия: действовать по обстановке. С одной стороны, такая «дальновидная» схема вызывала во мне беспокойство, а с другой стороны, мой внутренний игрок ликовал и жаждал нового приключения. Мы приближались к простенькому и неприглядному серо-красному зданию банного комплекса, и на наших лицах поддельные маскировочные улыбки счастливых молодоженов, приехавших в Пекин в свадебное путешествие и решивших окунуться в поднебесную культуру чистого тела и здорового духа.
То, что я увидела в Молишэнхуэй, не шло ни в какое сравнение с русским вариантом бани. У нас это чаще всего небольшая парилка, скромненький бассейн и миниатюрная комнатка отдыха, и все в целом занимает очень мало места. Мы же зашли в настоящий банный дворец: здание представляло собой огромный комплекс в несколько этажей, повсюду был шикарный ремонт, дорогая мебель, администраторы стояли за золоченой стойкой, а вокруг приветливо суетились, не побоюсь этого слова, «мини-армии» девушек и парней из обслуживающего персонала.
– Только не говори, что это не самая большая и дорогая баня в Пекине, – озиралась я по сторонам, пытаясь хоть немного скрыть восторг.
– Вовсе нет. Это обычная хорошая баня, – улыбнулся Никита, – просто китайцы очень любят попариться, отдохнуть, оздоровиться, поэтому и отношение соответствующее. Баня – это для них почти священный ритуал.
– Зачем так много персонала? Чем именно заняты все эти люди в форме? – поинтересовалась я.
– О-о-о-о! – протянул Никита. – Кого тут только нет: и провожающие в залы, и показывающие кабинки, и подающие полотенца, и вытирающие тебя после мытья…
– Стоп! С последним я и сама как-нибудь справлюсь.
– Конечно, я пошутил насчет вытирающих, но, если ты этого захочешь, – сделают без всякой задней мысли. Тут все серьезно. Цель любого подобного заведения – чтобы ты вышла отсюда новым человеком, максимально отдохнула и расслабилась телом, душой и всем остальным, если таковое имеется и требует релакса. Хотя, о чем я… это в основном касается мужчин. Для представителей сильного пола, как правило, в китайских банях отводится гораздо больше места: несколько парных, разнообразные многофункциональные просторные зоны отдыха, даже может быть несколько бассейнов. Причем у мужчин все это выглядит гораздо богаче и нарядней. А вот у женщин все намного проще: одна-две парных, кушетки для скраба, массажа, столики для чая или кофе, душ и раздевалка. И никакой роскоши. Причем в Пекине даже есть отдельные бани для мужчин, куда женщинам, кроме персонала, вход строго воспрещен.
– Почему так? – с недоумением и легкой обидой спросила я.
– Потому, что в китайских семьях считается, что женщина в основном занимается бытом, воспитывает детей и, если работает, то не на такой тяжелой работе, как мужчина, который труженик и добытчик, поэтому по-настоящему устает только он, и именно ему необходимо качественно расслабиться и восстановить силы.
– Да уж… Они сами-то в это верят?
– Уже не так сильно, как хотя бы поколение назад, но ненавязчивый налет здорового патриархата в обществе остается.
У стойки администратора нас встретила улыбчивая китаянка в бежевой форме, с которой Никита перекинулся парой фраз. Нам выдали наборы с различными одноразовыми банными принадлежностями, и мы, условившись встретиться через 40 минут в ресторанной зоне, отправились каждый в своем направлении.
В самом деле, атмосфера заведения располагала к расслаблению даже на начальном этапе. В зонах отдыха медленно, иногда даже вальяжно прогуливались китаянки, кого-то массировали, кто-то делал зарядку, кто-то мило беседовал за чаем или маджонгом, а некоторые просто спали перед телевизором, причем, судя по всему, крепчайшим сном. Повсюду еле слышно играла приятная музыка, а интерьер прямо-таки обволакивал уютом, но не время было поддаваться всем этим манящим соблазнам. Я присматривалась к каждому, кто попадал в поле моего зрения, прислушиваться было бесполезно, но пока внимание ни к чему не цеплялось. Время подходило к концу, и я решила еще раз зайти в парилку, прежде чем отправляться к Никите. Именно там я обратила внимание на юную девушку лет двадцати, которая выделялась из окружения не только обилием татуировок на точеном теле, но и серьезным, сосредоточенным на чем-то внутреннем настроем, который не покидал ее даже в месте, где сложно было не расслабляться. Среди общей непосредственности и релакса ее собранность бросалась в глаза. Девушка встала с лавочки и направилась к выходу из парной. Я тут же проследовала за ней и подошла чуть ближе, чтобы разглядеть татуировки, среди которых на правой лопатке оказалась та самая, которую описывал мне Иван. Пока девушка накидывала халат, я без малейшего промедления тихонько назвала ей пароль, что дал мне Минь Чи. В эту же секунду она замерла, повернулась ко мне с невозмутимым лицом, пристально, даже немного въедливо посмотрела прямо в глаза, еле заметно кивнула, прикрыв веки, и ушла, не сказав ни слова. Мне не пришлось ее долго ждать. За это время я как раз успела переодеться. Вскоре китаянка вернулась в сопровождении двух девушек такого же спортивного телосложения, как и она. Обе были в одинаковых обтягивающих черных спортивных костюмах, которые придавали их виду еще больше серьезности. Азиатки с подозрением и тщательно маскируемым удивлением смотрели на меня. Девушка с татуировкой все так же, не проронив ни слова, жестом головы дала понять, чтобы я проследовала за ней, две остальные, пропустив нас вперед, направились вслед за нами. Мы достаточно долго шли по узким длинным коридорам, запутанным в лабиринты, сквозь множество неприметных дверей, пока за одной из них не оказался лифт. Все это время моя новая знакомая, несмотря на халат и босые ноги, твердо и уверенно шагала вперед, осматриваясь по сторонам и контролируя обстановку. Она вызвала лифт, и через пару секунд двери открылись. Внутри было просторно, легко могли бы уместиться человек пятнадцать. На стене я заметила восемь кнопок, расположенных в обратном порядке, и на каждой перед цифрой стоял минус. Девушка с тату нажала на самую нижнюю. Когда клавиша «–8» загорелась, двери открылись, и мы вышли в еще один коридор, который отличался от всех предыдущих интерьером и гораздо более приглушенным светом. Все вокруг было в темных черно-серых тонах. В самом конце коридора виднелась большая полностью черная дверь, покрытая изысканной резьбой с традиционными китайскими изображениями драконов,
