солнышко мое, я здесь! Все будет хорошо!
Почему-то она заплакала, и у Ромки тоже сразу затряслись губы. Но тут рядом с мамой на экране возник незнакомый человек в черной майке, который заговорил очень сдержанно, но мальчик как-то успокоился от звука его голоса.
— Рома, мы пришли, чтобы вернуть тебя маме, — сказал он. — Ты сейчас один в доме?
Ромка кивнул, потом спохватился: а ведь они-то его не видят! Монитора на воротах не было, только камера. И он подтвердил:
— Один.
Тогда этот человек объяснил, как открыть ворота, чтобы они смогли проехать, и тогда Ромка сможет обнять маму. Он говорил совсем просто, безо всяких мудреных слов. Мальчик сразу понял, что нужно сделать, и победным жестом вскинул руки, когда ворота открылись. На экране мама запрыгнула в машину, в которой сидел кто-то еще, Ромка не разглядел, а тот умный человек, который все знал, быстро сел за руль.
Выскочив из маленькой комнатки, Ромка бросился к входной двери, на удивление быстро справился с замком, и выскочил на высокое крыльцо с колоннами. Вчера они поразили его, и он даже спросил у бабушки:
— Ты — царица?
Это ей очень понравилось, потому что лицо ее засветилось и она долго со смехом повторяла слова внука.
Но сейчас Ромка не обратил на эти колонны никакого внимания. Он смотрел только на черную «Ауди», которая стремительно неслась к дому. Мальчику хотелось броситься навстречу, но он побоялся, что машина не успеет затормозить и задавит его… Тогда он так и не увидится с мамой. Поэтому Ромка остался на крыльце, только, сам того не замечая, начал подпрыгивать от нетерпения.
Автомобиль замер у крыльца, как в кино, взвизгнув тормозами. Все дверцы распахнулись разом, но мама все же выскочила первой и бросилась к нему:
— Маленький мой!
И подхватила Ромку на руки — она ведь была не такой маленькой, как бабушка, у нее хватало сил поднимать его.
От ее родного запаха у него счастливо сжалось сердце.
— Мамочка, — прошептал Ромка и вжался лицом в ее шею.
Кто-то присвистнул, и молодой голос произнес:
— Неслабый домишко…
А женский голос отозвался:
— Поверь, ребенку не это нужно. Мы с мамой были счастливы в нашей маленькой квартирке…
— Я верю, Саш, — ответил тот же голос. — Я знаю. Думаешь, мне не хотелось бы оказаться на месте этого мальчика?
Оторвавшись от маминой шеи, Ромка с подозрением поглядел на парня с пушистой головой: «Он хочет обнять мою маму?! Зачем это?»
Но парень так хорошо улыбнулся, встретив его взгляд, что у Ромки отлегло от сердца. И он догадался: наверное, он говорит о своей маме! Неужели он тоже потерялся?
* * *
«Ничего не изменилось в этом городе за два года.
Накануне выпал снег. Был конец октября, и все надеялись, что снег не растает. К ноябрьским праздникам обычно наступала зима.
Город показался Сергею Карелину торжественным и притихшим. Машина почти бесшумно скользила по белесой от заморозков дороге, и голуби расхаживали по самой обочине, нервно подергивая шеями.
Сергей через зеркало взглянул на водителя, но тот даже не скосил глаз. Конечно, он знал, что везет знаменитость. Наверное, привык возить известных гостей и чутко реагировать на их настроение. С Карелиным он был молчалив и вел машину уверенно и спокойно, без того подобострастного лихачества, которого Сергей терпеть не мог: и мы, мол, не лыком шиты.
— Снег, — негромко сказал водитель, не отводя глаз от дороги, и переключил скорость.
Сергей машинально проследил за его рукой и перевел взгляд на стекло. Действительно пошел снег, и это внесло некоторое успокоение в сжавшуюся в комок душу. Он никогда не был спокоен перед концертом, но ему повезло с лицом: и зимой оно оставалось смуглым и по-индейски непроницаемым. Когда Сергей бывал взволнован или зол, у него только светлели глаза. Но этого никто не замечал.
«Врешь, — подумал он, медленно опуская стекло. — Уж Ольга-то всегда замечала».
— Снег идет, — еще раз сердито буркнул шофер и взглянул в открытое окно. Снежинки, медленно вращаясь, оседали в складках кожанки Карелина.
«Да пошел ты», — с неожиданным раздражением подумал Сергей, но все же закрыл окно. Снег сразу залепил стекло колючей на вид пеленой.
За мостом показалась тяжеловесная серая громада концертного комплекса. Он знал, что там уже ждет разношерстная толпа с лозунгами и панцирем из значков на груди. Его станут хватать за куртку и вопить, пока он не скроется за дверью служебного входа, закрытой для посторонних. Они будут ждать его слова, и Сергей непременно крикнет:
— Привет, ребята! Спасибо, что пришли.
Он уйдет, а они еще долго не смогут успокоиться и будут, захлебываясь, обсуждать, какой простой и свойский парень этот Сергей Карелин. А потом ворвутся в зал и встретят его свистом и визгами. И когда он споет первую песню, они с ревом бросятся к сцене и начнут выбрасывать вверх сжатые кулачки и лезть друг другу на плечи. Некоторые из них зажгут спички или бенгальские огни, а другие, желая взять реванш, полезут на сцену. И тогда выбежит ведущая Галя и начнет, задыхаясь, доказывать им, какая они замечательная публика, особенно когда не прутся на сцену, как последние скоты… А он будет петь и петь, не говоря ни слова, не прогоняя их, но и не привечая, и от его манеры они тоже придут в восторг, потому что каждый из них мечтает стать таким же сильным, невозмутимым и неотразимым мужчиной.
Сергей раздраженно щелкнул языком и покосился на водителя. Его дети наверняка получили пригласительные на концерт. Они тоже будут скакать у сцены и выбрасывать вверх кулаки, а забывшись, начнут щелкать семечки, потому что, в сущности, им абсолютно наплевать, о чем он поет. Разве можно услышать стихи, оглохнув от собственного свиста и топота резвых молодых ног? Они выбегают к сцене ради себя, а не ради него. Это их единственный шанс быть замеченными. И потому они будут до исступления кричать, свистеть и бить в онемевшие ладоши. Это не те слушатели, которых он ждет. Но сможет ли он петь, если никто не выбежит к сцене?
— Приехали, — едва разжав губы, сказал шофер и обернулся к Сергею. — Счастливого выступления!
— Спасибо, — ответил Сергей и переклонился к заднему сиденью за гитарой.
— Вы — бард или кто? — спросил водитель, доставая сигареты.
— Или кто, — сказал Сергей, осторожно пронося гитару над его головой. — Ну еще раз спасибо вам.
— После второго концерта буду у служебного входа, — предупредил водитель, закуривая. — Снег-то как повалил.
— Зима. — Сергей открыл дверцу и выглянул из машины.
— Ждут, ждут, — заметил шофер, усмехаясь и
