- Моих знакомых и родственников вам допрашивать ни к чему, - перебила меня миссис Дауд.
- Моих тоже, - ввернула мисс Фольц.
Я и сам об этом догадался. И самый опытный физиономист далеко не всегда найдет верный ответ, изучая лицо собеседника, но порой это происходит, как в данном случае со мной. Ни на одном из двух женских лиц не мелькнула даже тень сомнения: поломать ли голову над предложением миссис Вэлдон или позволить мне приступить к расследованию. Так я им и объяснил. Потом, допив молоко, я ещё немного побеседовал с ними о физиономистике, после чего соврал, что якобы заверил миссис Вэлдон в том, что, поговорив с ними, затем оставлю их в покое. Заранее такие обещания, конечно же, никто не дает, поскольку никто не в силах предсказать, как закончится та или иная беседа. Как бы то ни было, расстались мы друзьями.
В доме был лифт, куда более современный и менее шумный, чем его допотопный собрат в особняке Вулфа на Западной Тридцать пятой улице, однако мы уговорились, что миссис Вэлдон будет ждать меня на втором этаже, и я решил преодолеть этот путь пешком по лестнице.
Миссис Вэлдон приняла меня в просторной комнате, в которой без труда поместились бы и кабинет Вулфа и примыкающая к нему гостиная. А вот обстановка, за исключением ковра и огромного телевизора в дальнем углу, была отнюдь не современной. Все здесь было либо старым, либо под старину судить не берусь. Клиентка наша расположилась с журналом на диване, возле которого стоял небольшой бар на колесиках. Час назад его здесь не было. И ещё - она снова переоделась. Если на встречу с Ниро Вулфом она пришла в сшитом на заказ костюме, светло-коричневом в темную полоску, а час назад встретила меня в облегающем сером платье, которое куда лучше гармонировало с цветом её глаз, то теперь на ней было светло-голубое платьице без рукавов, глубоко декольтированное и, по-видимому, шелковое, хотя в наши дни уверенно судить об этом трудно. Увидев меня, миссис Вэлдон отложила журнал в сторону.
- Все чисто, - заявил я. - Они не виновны.
- Вы уверены?
- На все сто.
Запрокинув голову, она промолвила:
- Быстро же вы справились. Как вам это удалось?
- Секреты фирмы. Я не имею права разглашать клиенту подробности операции, не обсудив их с мистером Вулфом. Однако перенесли они испытание стоически и достойно. У вас по-прежнему есть и кухарка и горничная. Если мы надумаем что-нибудь новенькое, я позвоню вам завтра утром.
- Я собираюсь выпить "мартини". Не желаете составить компанию? Или предпочитаете что-нибудь еще?
Покидая кухню, я взглянул на часы и, памятуя о том, что Вулф проторчит наверху с орхидеями до шести вечера, а мне вменено в обязанность понимать женскую психологию, и вдобавок, разглядев, что марка джина не какая-нибудь, а "Фоллансби", я решил, что вполне могу позволить себе быть поучтивее, и согласился.
Я вызвался смешать напитки, пояснив, что сам предпочитаю разводить один к пяти, и миссис Вэлдон сказала, что её это вполне устраивает. Приготовив коктейли, я дал один стакан ей, а со вторым пристроился рядышком на диване. Мы пригубили напитки и Люси сказала:
- У меня есть предложение. Попробуйте мой коктейль, а я попробую ваш. Вы не против?
Разумеется, возражать я не стал, поскольку обязан был вникнуть в её психологию. Протянул ей свой бокал, не выпуская его из руки, а сам отхлебнул из её бокала.
- Откровенно говоря, - признался я, - даже жаль, что вы переводите на меня такой славный джин. Я только что выпил целый стакан молока.
Миссис Вэлдон пропустила мои слова мимо ушей. Она, похоже, даже не заметила, что я заговорил. При этом смотрела невидящим взглядом прямо на меня. Как прикажете это понимать? Не желая просто сидеть как пень и разглядывать её глаза, я перевел взор на её оголенное плечо, по форме довольно соблазнительное.
- Сама не понимаю, что на меня нашло, - промолвила она. - Со мной такого не случалось со времени смерти Дика. Ведь кроме него в моей жизни не было ни одного мужчины. И вдруг, ни с того, ни с сего я решила, что должна попробовать. А почему - просто не представляю.
В подобной ситуации рекомендуется не выходить за профессиональные рамки, а проще всего это сделать, завязав разговор про Вулфа.
- Как говорит мистер Вулф, - торжественно провозгласил я, - никому не дано проникнуть в истинную суть происходящего.
Люси улыбнулась.
- А ещё наверху, когда вы смотрели на малыша, я едва не назвала вас Арчи. Я вовсе не пытаюсь с вами заигрывать, не подумайте. Я даже толком кокетничать не умею. Но я не понимаю... Кстати, вы, случайно, не гипнотизер?
- Да будет вам, - великодушно сказал я, пригубив "мартини". - Не волнуйтесь. Отпивать друг у друга - стародавний персидский обычай. И не стесняйтесь называть меня Арчи, ибо меня и в самом деле зовут именно так, а не, скажем, Свенгали или Ваарнакеш-ра. А вот насчет заигрывания вы не правы. Это свойственно всем людям без исключения, мужчинам и женщинам. Даже попугаи флиртуют. Лошади - отчаянные кокетки. Не сомневаюсь, что флиртуют и устрицы, но у них, наверно, есть особый...
Я осекся, поскольку лишился аудитории. Миссис Вэлдон встала с дивана, поставила недопитый стакан на бар и, повернувшись ко мне, сказала:
- Соберетесь уходить - не забудьте чемодан.
И я остался в одиночестве.
Что ж, тут требовалось пораскинуть мозгами. Я сидел и ломал голову минуты четыре, а то и пять - именно столько времени понадобилось мне, чтобы прикончить "мартини", - а затем встал и поставил опустевший стакан рядом со стаканом миссис Вэлдон. Я даже легонько чокнулся с ним в знак того, что все понял и проникся сочувствием (полное вранье!), после чего покинул гостиную. Внизу, прежде чем отбыть восвояси, я забрал небольшой чемоданчик, который упаковала для меня сама миссис Вэлдон.
Поймать такси в это время суток и в этой части Нью-Йорка - все равно, что надеяться прикупить бубновую десятку к одномастным восьмерке, девятке, валете и даме. С другой стороны, от дома меня отделяли всего двадцать четыре коротких и четыре длинных квартала, чемоданчик весил всего ничего, а ходить пешком для меня - удовольствие. Желательно, правда, было опередить Вулфа, который всегда спускается в кабинет ровно в шесть вечера, и мне это удалось: без шести шесть я уже стоял на крыльце и отпирал дверь своим ключом. К тому времени, когда громыхание спускающегося лифта возвестило о приближении Вулфа, чемоданчик был распакован, а все вещи аккуратно разложены на столе Вулфа, занимая большую его часть. Сам же я, сидя за собственным столом, старательно делал вид, что занят важными бумагами.
Вулф вошел, и в следующее мгновение послышался грозный рык. Я испуганно подскочил и развернулся на вращающемся стуле.
- Это ещё что за дьявольщина? - свирепо спросил Вулф.
Я встал и начал перечислять, поочередно указывая на каждую вещь пальцем:
- Свитер. Шапочка. Комбинезончик. Майка. Нижняя майка. Одеяло. Пинетки. Прорезиненные трусики. Подгузник. Не всякая женщина сохранила бы подгузник. И ведь горничной в тот день дома не было, да и на нянечку рассчитывать так скоро не приходилось. Значит она сама его выстирала. Нашивок из прачечной или складских этикеток ни на одной вещи нет. Фабричные ярлыки есть на свитере, шапочке, комбинезоне и на пинетках, но от них, боюсь, толку мало. Только одна вещица может нам чем-то помочь. Впрочем, если вы сами этого не заметите, то, наверно, я ошибаюсь.
Вулф протопал к своему огромному, сделанному на заказ креслу и уселся.
- Горничная и кухарка?
- Мы пообщались. Обе исключаются. Пересказать дословно?
- Если ты настолько уверен, то - не стоит.
- Уверен на все сто. Но, конечно, если мы зайдем в тупик, я готов их перепроверить.
- Что еще?
- Ребенок существует. Я его видел. Он не плод воображения миссис Вэлдон. И вестибюль в её доме самый обычный; парадное не запирается, а на крыльцо ведут всего четыре ступеньки, так что заглянуть к ней может практически любой. Попытки найти свидетелей, которые могли видеть такое семнадцать дней назад после наступления темноты - напрасная трата моего времени и клиентских денег. С уборщицей и нянечкой я беседовать не стал, потому что первая способна произвести на свет только темнокожего ребенка, а вторую наняли через агентство уже на следующий день после его появления в доме. В детской, под которую отвели одну из спален, расстелен изумительный персидский ковер. Вы, конечно, помните, что в коврах я разбираюсь благодаря вам, а в живописи - благодаря мисс Роуэн. Так вот, в гостиной висит подлинный Ренуар и еще, если не ошибаюсь, Сезанн. Клиентка отдает предпочтение джину "Фоллансби". Мы с ней слегка повздорили, поскольку я, позабыв о том, что она родом из Армстедов, позволил себе крепкое словцо. Но вы не беспокойтесь, мы помиримся.
- С какой стати - крепкое словцо?
- Она меня пощекотала, и я облился джином.
Вулф смерил меня подозрительным взглядом.
- Пожалуй, мне стоит выслушать дословный пересказ вашей встречи.
